НПФ, доллар и финансовая система

От малых причин, как говорил К. Прутков, бывают большие последствия. Так, поменяв детали своего поведения, мы можем изменить мир.

Очередной год завершен, и я могу подвести предварительные итоги работы своего пенсионного фонда. Негосударственного, конечно. В государственном подводить нечего, там «темный лес», в смысле полной непрозрачности. В течение прошлого года я перечислил в ПФУ около 4 500 гривен, и понятия не имею, что это мне даст в будущем. Скорее всего, — ничего. Поэтому я рассматриваю свои взносы, как благотворительные. Нынешним пенсионерам живется совсем не сладко, пусть и мои копейки кому-то из них помогут. То, что среди них есть кучка паразитов из бывших высоких чиновников, меня не смущает и общую картину моего мира не нарушает.

В целом, стоимость активов моего НПФ снизилась за год на 9-10%. Точная цифра станет известна через месяц-другой, но не так уж она и важна. Она окажется точной только для тех участников, которые в течение года ничего не делали: не добавляли деньги и не получали. Если движение было (а я продолжал делать взносы), то у каждого будет свой индивидуальный результат. Многие этого не понимают, и я еще раз постараюсь объяснить, чем отличается накопление в НПФ от накопления на депозитном счету в банке. Табличек на это раз рисовать не буду, а в качестве примера возьму любимый многими доллар.

Представим, что мы часть своих заработанных и сэкономленных гривен регулярно переводим в доллары, покупая их в пунктах обмена валют. Многим из нас и представлять ничего не надо, потому что мы это и так делаем, а возможно, даже записываем в блокнотик, когда, сколько и по какому курсу этих вожделенных долларов было куплено. Почему они такие вожделенные, мне право не понятно, ну да не в этом дело, — чем бы дитя ни тешилось, лишь бы революций не устраивало. И вот заглядываем мы в тот секретный блокнотик и видим такие, например, цифры:

1. Куплено 90 долларов по цене 7,98 гривен. Итого: 718,2 гривен.

2. Куплено 110 долларов по цене 8,05 гривен. Итого: 885,5 гривен.

3. Куплено 130 долларов по цене 8,07 гривен. Итого: 1049,1 гривен.

Скорее всего, там еще много подобных записей, но мы ограничимся тремя, для понимания нам и трех хватит.

Если сегодня мы захотим выяснить, какой реальный доход принесло нам это валютное собирательство, мы подведем итог: всего куплено 90+110+130=330 долларов на сумму 718,2+885,5+1049,1=2652,8 гривен. Средняя цена покупки 2652,2:330=8,04 гривны.

Далее мы идем в обменный пункт и смотрим, по какой цене у нас примут доллары сегодня. Если курс покупки равен 8,09 гривны, то свой доход мы высчитываем так: 330*8,09=2 669,7 (гривны). Разница с затратами составила 2669,7-2652,8=16,9 гривен или 0,64%. Не густо? Да, не густо. А могло быть и хуже, если бы сегодняшняя цена покупки оказалась меньше. Однако, нас такие мелочи не беспокоят, поскольку мы регулярно черпаем информацию из газет, телевидения и интернета. А в ней говорится, что «сколько бы веревочке не виться, а конец будет». Концом называют неизбежную девальвацию гривны по отношению к доллару. На этих прогнозах мы и строим свои расчеты и планы на будущее. Мы никому не доверяем, поэтому не принимаем во внимание возможные доходы от размещения своих денег на депозитах (ни долларовых, ни гривневых); мы просто верим в девальвацию и ждем ее. Когда (если) она настанет и цена доллара возрастет до, скажем, 9 гривен, мы подсчитаем свои доходы: 330*9=2970-2669,7=300,3 (гривны) или 11,2%. При курсе 10, это будет 23,6%, а при курсе 11, — 36%. А кто-то надеется и на 12 с доходом в 48,3%.

Во время накопления случается всякое. Например, курс доллара, как это происходило в начале января, снижается до 8,03. Что в это время делаем мы? Нестойкие бегут менять доллары обратно на гривны, стойкие стараются прикупить долларов еще. Через месяц мы видим, что первые потеряли, а вторые выиграли.

Примерно то же самое происходит в НПФ. Там есть расчетная единица ЕПВ (единица пенсионных взносов), которая меняется в зависимости от курса акций на фондовой бирже. Во время очередного взноса, я покупаю ЕПВ по текущей цене, рассчитывая, что когда-то, лет через 20-30, их цена значительно вырастет. Вырастет, потому что экономика развивается, предприятия работают и выпускают продукцию, которая постоянно дорожает. Дорожают, соответственно и сами предприятия, и их частички – акции. Какой будет цена акций и ЕПВ через год, пять или десять, меня волнует меньше. Вернее сказать, меня не интересует их рост. Пусть бы их цена стояла на месте, а еще лучше падала. Тогда за те же деньги я смог бы покупать больше ЕПВ. Исходя из этого, я доволен прошлогодним падением их стоимости на 9-10% и огорчен тем, что оно не больше.

Таким образом, мой ум трезв, спокоен и уверен в будущем, чего не скажешь о душе. Душе свойственны сомнения, переживания и страхи. А может, это вовсе и не душа, а жадность, — подает свой противный липкий голосок. Справиться со страхом не просто. Многие и не справляются. Они перестают вносить очередные взносы и, следовательно, не покупают ЕПВ по хорошим ценам. Их будущий доход замораживается. Более того, они продают накопленные ранее ЕПВ по плохим ценам. Низкая цена, как известно, хороша для покупателя, но вовсе не для продавца.

Можно было бы сказать, что это их личные проблемы, и пойти дальше. Но это не совсем так. Настроения участников НПФ влияют на его управляющего (вот вам наглядный пример материализации мыслей). Они с ним не общаются и давления на него не оказывают. Но управляющий «читает» и угадывает их негативные мысли по их действиям: по снижению притока взносов, по заявлениям о возвратах, по отчетам администратора. И он тоже вольно или невольно поддается этим настроениям. Что же предпринимает управляющий НПФ? Он продает часть акций и покупает на высвободившиеся средства инвестиционные инструменты с фиксированной доходностью – депозиты и облигации, а также золото. В результате, внешняя картина приукрашивается, а доход за управление увеличивается. Падение сглаживается, показатели улучшаются и в целом, фонд выглядит лучше. Особенно, — в сравнении с другими подобными НПФ, которые никогда и не делали упор на значительный рост в долговременном периоде, а старались поддерживать текущую доходность на уровне инфляции.

Лично меня, внешняя красота интересует мало; в результате поведения коллег и действий управляющего я просто теряю свои будущие деньги. Поэтому и пытаюсь влиять на вкладчиков со своей стороны. Ведь дело решают не отдельные мысли отдельных участников, а их совокупность, общее настроение. Если же ситуация не изменится, мне останется только сменить фонд.

Есть и другие примеры подобного влияния. Это – разговоры о кризисе. Сначала, кому-то надо просто поговорить. У финансовых экспертов, журналистов, средств массовой информации – свой хлеб. Если их никто не слушает, у них нет зарплаты. Самое пристальное внимание уделяется информации о возможных проблемах, кризисах, следовательно, нет ничего удивительного в том, что такая информация появляется. Первейшее дело во время кризиса – это беречь деньги. И вот они начинают изыматься из оборота и оседать в кубышках рядовых граждан и в банках. Первые боятся тратить, вторые боятся кредитовать; первые затормаживают продажу товаров, вторые останавливают их производство. Работники увольняются, зарплаты снижаются, сбережения уменьшаются. Таким образом, увеличение накоплений приводит к их уменьшению. В результате, падает все то, что может падать. Так совет полезный для одного человека, становится вредным для всего общества.

А причина – в порочности финансовой системы, основанной на долгах и процентах. Если бы деньги, подобно другим товарам портились со временем, их бы не накапливали; если бы деньги выдавали производителям без процентов, товары были бы дешевле. В целом всем жилось бы лучше, но финансовая верхушка не имела бы сверхдоходов. Но, чтобы этот порядок изменить, надо всем это понять и для начала подумать в противоположном направлении. Сила общественной мысли все и изменит. А путь отыщется.

http://uainvestor.ru/