Благотворительность в царской России.

В русской традиции деловой успех был неотделим от благотворительности, но об этом сейчас мало кто помнит.. Россия к 1917 году располагала довольно развитой системой социального обеспечения. Только в Ведомстве учреждений Императрицы Марии, своего рода министерстве социальной защиты того времени, на содержании находилось более 710 000 человек. Ведомство располагало капиталом в 128 млн рублей в ценных бумагах и на счетах в банках. Благотворительные фонды выступали как важные игроки на финансовом рынке. Располагая примерно 115 зданиями по всей России, в том числе доходными домами, ведомство влияло и на рынок недвижимости. Бюджет этого государственного учреждения пополнялся не только из государственной казны, но и за счет частных пожертвований, как денежных (доходивших до нескольких сотен тысяч рублей), так и в форме недвижимости (земля и здания). Ведомство имело монополию на производство и продажу игральных карт, в его пользу собирался специальный налог с увеселительных представлений.

Социальное обеспечение в России изначально шло рука об руку с развитием финансовой системы страны. Еще в конце XVIII века были учреждены ссудные, сохранные и вдовьи казны, после причисленные к Ведомству Императрицы Марии, и приказы общественного призрения. Все они одновременно выполняли роль сберегательных учреждений, чтобы на полученную прибыль содержать многочисленные приюты и прочие заведения. Уже в 1828 году обороты сохранной казны воспитательных домов достигли 354 млн рублей, в приказах к 1862 году находилось, по оценке историка Галины Ульяновой, около 100 млн рублей.

По подсчетам исследовательницы Людмилы Коншиной, в России в начале XX века насчитывалось 11 040 благотворительных учреждений и 19 108 приходских попечительских советов. У благотворительных учреждений имелись здания и земельные участки на 150 млн рублей. Их работу координировал учрежденный в 1909 году Всероссийский союз учреждений, обществ и деятелей по общественному и частному призрению.

В России широко отмечался День белой ромашки, когда собирали средства на борьбу с туберкулезом (самой опасной болезнью того времени) и распространение о нем медицинских знаний. Деньги для голодающих собирали в День колоса ржи, на детские приюты — в День розового цветка.

Здравоохранение, образование, культура опирались на частную инициативу — от Бахрушинской больницы в Москве до больницы братьев Шихобаловых в Самаре, от Николаевского приюта в Ярославле купца Алексея Трунова до Базановского (по имени золотопромышленника) воспитательного дома в Иркутске, от Третьяковской галереи до Художественного театра. Так например, тульский купец Дмитрий Ваныкин завещал 2 млн рублей управе, на эти деньги были построены больница, библиотека, дом призрения бедных, четыре детских приюта, богадельня, дом трудолюбия, ночлежный дом, а также оказана помощь еще нескольким десяткам обществ и учреждений. Варвара Морозова только в оснащение клиники Московского университета вложила более 500 000 рублей. Она же возвела несколько начальных училищ, даровала крупные суммы Московскому городскому народному университету имени А. Л. Шанявского и Императорскому Московскому техническому училищу (сейчас МГТУ). А Мария Морозова выстроила в Москве Брестский ночлежный дом на 800 мест и Биржу труда. Она также учреждала стипендии в гимназиях и училищах, оплачивала обучение и стажировки инженеров за границей.

Именные стипендии для студентов богатых завещателей сыграли немалую роль в российской науке. Так, при Военно-медицинской академии в Петербурге была стипендия баронета Вилье, лейб-медика императора Александра I. Как отмечал Викентий Вересаев, «стипендия очень богатая, 60 рублей в месяц (обычный размер студенческой стипендии в то время был 25 рублей)», а средний заработок квалифицированного рабочего составлял 35 рублей.

Так называемые дома трудолюбия, получив широчайшее распространение в России того времени, содержались сугубо за счет предпринимателей — купцов Рукавишниковых, Горбовых и многих других. Священник Иоанн Кронштадтский попечительствовал над одним из самых известных таких домов.С домами трудолюбия часто соседствовали дома трезвости, финансируемые получившими широчайшее распространение обществами трезвости, которые организовывали религиозно настроенные предприниматели.

Строительство храмов шло в основном за счет благотворительных сборов. К 1917 году в России имелось 78 000 только православных церквей и 1250 монастырей. Возведение их с учетом производства и доставки стройматериалов и художественного оформления давало работу сотням тысяч человек. После 1905 года активно начали строить свои храмы богатые купцы-старообрядцы — достаточно вспомнить храм-колокольню высотой 80 м на Рогожском кладбище. Мария Морозова финансировала строительство огромного общежития при православной Марфо-Мариинской обители. Не отставали мусульмане и иудеи, причем последние могли теперь строить синагоги и за чертой оседлости. В Санкт-Петербурге был даже возведен огромный буддийский храм, его строительство финансировали зажиточные буряты и калмыки.

Во время неурожая 1891–1892 годов два раза проводилась «государственная классовая лотерея», каждая на сумму 6 млн рублей, по пяти рублей за билет, который состоял из пяти купонов по 1 рублю (купить их можно было по отдельности): 1,2 млн рублей шло на выплату выигрышей, а 4,8 млн — в пользу голодающих.

Именно благодаря благотворительной лотерее обрел свободу поэт Тарас Шевченко. Помещик заломил за выкуп своего крепостного огромную сумму — 2500 рублей. Чтобы собрать деньги, художник Карл Брюллов нарисовал портрет поэта Василия Жуковского и разыграл его в лотерею, устроенную с помощью композитора-дилетанта и влиятельного придворного графа Михаила Виельгорского. К началу XX века благотворительные лотереи стали неотъемлемой частью жизни среднего класса в России.

Близкими по содержанию к лотерее были благотворительные базары, проводившиеся, например, на тех же балах. В крупном торговом городе, таком как Одесса, благотворительный базар мог собрать до 60 000 рублей. Обычно их курировали члены императорской семьи женского пола, для которых участие в благотворительном базаре было своего рода обязательством…