Чего хочет добиться правительство принятием моратория, и почему наш отказ платить — это не дефолт

Этот непростой процесс Минфин собирался завершить к концу мая, но переговоры зашли в тупик. Обменявшись официальными письмами с Комитетом кредиторов, министр финансов Наталия Яресько заявила, что Украина «рассмотрит все варианты действий», если прогресса не будет. Именно этим крайним «вариантом» должен стать временный мораторий на выплаты по внешним кредитам — эффект от применения права на его введение оценивается в 23 млрд долларов на те 4 года, пока действует программа МВФ.

Что мы не погашаем

Мораторий коснется погашения и обслуживания долга по госбумагам 2005-2013 годов выпуска, муниципальным бумагам Киева 2005 и 2011 годов, а также еврооблигациям госпредприятий, выпущенным под государственные гарантии — это ГП «Финансирование инфраструктурных проектов», «Автодор», КБ «Южное» им. Янгеля и «Укрмедпостач». По некоторым из этих бумаг срок погашения наступает уже в этом году (суверены 2005, 2010 и «путинские» евробонды 2013 года, «Укравтодор» — 2005 и 2010 и Киевские облигации 2005 года). Все это Парламент теоретически разрешил не выплачивать в этом году.

В то же время в список не вошли корпоративные облигации «Укрзализныци», Ощадбанка и Укрэксимбанка — переговоры по этим долгам ведутся отдельно и по более гуманному для кредиторов сценарию.

Кому мы не погашаем

Яценюк дважды подчеркнул, что речь идет о долгах перед частными кредиторами. То есть — это весь наш внешний долг без учета кредитов от международных институций. Прежде всего, имеется в виду Комитет кредиторов, объединяющий держателей украинских облигаций на сумму 8,9 млрд долларов, крупнейшим из которых является инвесткомпания Franklin Templeton. Основная загвоздка в переговорах заключается в том, что Комитет кредиторов готов пойти на отсрочку по выплатам, но Минфину этого категорически недостаточно — Яресько настаивает на частичном списании и сокращении процентов.

В том числе это касается тех самых 3 млрд доларов, о которых Азаров успел договориться с Путиным в 2013 году. Глава российского Минфина Антон Силуанов уже несколько месяцев ведет с Наталией Яресько полемику через СМИ о судьбе этого долга, ни разу при этом, не встретившись с представителями украинского правительства. И если Комитет кредиторов был готов идти хоть на какие-то уступки, то Россия решительно заявила, что у них у самих проблемы, денег нет, да и долг не корпоративный, а вполне официальный. Но сделка не была зарегистрирована в Парижском клубе, а значит, не может считаться таковым. В конце концов, Россия пригрозила перенести дискуссию в международные суды.

Почему мы не погашаем

Как объяснил в ходе заседания парламента премьер-министр, суть в том, что на данный момент общий объем внешних долгов Украины достиг 70 млрд долларов. При этом в течение следующих четырех лет мы должны погасить около 30 млрд долларов внешнего долга и еще 17 млрд долларов внутреннего. Однако на погашение у нас есть 15 млрд долларов, которые мы, в том числе, должны получить от Международного валютного фонда. Больше денег нет, «а практику, когда мы брали новые кредиты на то, чтобы погашать старые, нужно прекратить».

«Таким ростом долгов Украины обязана предыдущему режиму Виктора Януковича. За время его правления объем долгов Украины увеличился на 40 млрд долларов, что является беспрецедентным фактом роста долговой нагрузки на нашу страну за короткий период времени», — говорится в официальном сообщении Кабмина.

То есть логика правительства опирается на философское понятие справедливости и сводится к тому, что «раз мы не брали, то почему должны отдавать?»

«Мы получили в этом году 9 млрд долларов, а отдали 14 млрд долларов. Разве это справедливо, по отношению к стране, которая находится в состоянии войны?», — задал Раде риторический вопрос Яценюк, видимо, считая, что несправедливо.

Не менее странным кажется логический вывод главы правительства, что отказываясь возвращать долги, мы создаем условия, при которых доверие инвесторов к Украине вырастет: «Это решение не имеет никакого негативного влияния на банки и никакого негативного влияния на курс национальной валюты, наоборот, снижение долговой нагрузки сделает экономику здоровее, а это, в свою очередь, повысит доверие инвесторов».

На самом деле, кредиты брал не Янукович, а государство Украина, и не Янукович, а государство является гарантом долга госкомпаний, и пока сегодняшняя Украина является правонаследницей Украины Януковича, то долги придется возвращать. И, конечно, так дела обычно не делаются, иначе денег больше никто не дает ни правительству, ни госкомпаниям. И если бы не военные действия и не поддержка МФО, такой вариант не прошел бы. Но если закон был подан и принят, значит, МВФ, скорее всего, его одобрил, а значит есть какое-то более рациональное объяснение.

Тут можно гадать, кто же первый произнесет сакраментальное «довели страну до дефолта». Однако право на мораторий не означает, что Украина отказывается погашать долги. Более того, Яценюк заявил, что «мы хотим заплатить по внешним долгам, но на условиях, которые предлагает правительство и украинское государство» (хоть это и противоречит озвученному за пару минут до этого тезису о том, что украинский народ не должен расплачиваться за долги Януковича). Например, Сергей Фурса, специалист отдела продаж долговых ценных бумаг Dragon Capital, уверен, что правом на мораторий правительство так и не воспользуется, а нужен он лишь для того, чтобы напугать Комитет кредиторов и поставить их перед выбором — либо Украина платит меньше, либо неизвестно когда и платит ли вообще.

Мария Стасенко