Что мешает ведению бизнеса

Инвестиционные индексы бизнес-привлекательности Украины не улучшаются. Так, рассчитываемый Европейской Бизнес Ассоциацией индекс продолжил тенденцию снижения третий квартал подряд, упав в первом квартале 2012 года до отметки 2,18 с 5-ти возможных. 77% опрошенных ассоциацией руководителей предприятий отметили, что никаких изменений к лучшему не произошло.

Похоже, что инвестиционная ситуация в стране заставляет задуматься над целесообразностью дальнейших масштабных инвестиций и крупных инвесторов. Так, по рынку пошли разговоры, что, мол, крупнейший международный инвестор в Украине — Европейский банк реконструкции и развития — планирует уменьшить объемы инвестиций.

И финальное решение по кредитованию энергетического и аграрного секторов будет принято после приезда в Украину в конце сентября 2012 года акционеров банка, которые, так сказать, лично ознакомятся с инвестиционным климатом и зададут интересующие их вопросы руководству страны.

В эксклюзивном интервью директор Европейского банка реконструкции и развития в Украине Андре Куусвек рассказал, что сентябрьский визит акционеров всего лишь плановый. Но ситуация с бизнес-климатом в Украине действительно желает лучшего, поэтому объемы нынешних инвестиций банка скромнее потенциальных возможностей.

— Подтвердите или опровергните информацию о том, что банк планирует уменьшить объемы финансирования для Украины. В чем причина такого шага?

— Сейчас уменьшения финансирования нет: в первом полугодии 2012 года ЕБРР подписал новые проекты на суму примерно 350 миллионов евро. Будут ли дальше уменьшаться объемы финансирования, в первую очередь, зависит от Украины. В частном секторе все будет определяться спросом и качеством проектов, а в государственном — скоростью проведения реформ и качеством предлагаемых проектов.

— О каких именно реформах идет речь?

— Принципиальные реформы для продолжения нынешних объемов инвестирования — тарифные. Речь идет об энергетике и образовании цен на газ. Серьезнейшая проблема госсектора состоит в том, что существующие тарифы не покрывают даже операционные расходы на эксплуатацию. Я уже молчу о том, что в тарифах должна быть амортизационная составляющая, которая позволит осуществлять модернизацию устаревших коммуникаций, построенных еще в 1970-1980 годы.

— Если коммунальные тарифы не приведут к экономически обоснованному уровню, значит, ЕБРР не будет финансировать государственные проекты по энергоэффективности в коммунальной сфере?

— Не совсем так: темпы кредитования будут низкими. Сейчас в отдельных городах с местными властями внедряем проекты модернизации теплосетей, занимаемся повышением энергоэффективности теплокоммунэнерго. На эти цели в 2012 году мы пока потратили всего лишь 50 миллионов евро, тогда как наш потенциальный портфель подобных проектов почти 300 миллионов евро! Без реформы тарифообразования запустить масштабное кредитование муниципальных проектов будет проблематично.

— Вы постоянно коммуницируете с бизнесом, так сказать, являясь живым барометром измерения инвестиционных настроений. Чувствуете ли, что бизнесу стало проще работать в Украине за последний год?

— Нет, инвестиционный климат не улучшился. По настроениям бизнеса улучшение инвестиционного климата не чувствуется. Осталось еще слишком много бюрократии и субъективизма в принятии важных для предпринимателей решений. А когда говорим о коррупции, то этот субъективизм в спорных ситуациях зачастую играет на руку тем, кто этого не заслуживает. Поэтому улучшение инвестиционного климата в стране — это проблема и задача номер один для Украины, которую надо было решить уже вчера. Это реально мешает бизнесу, потому что слишком много энергии и времени руководство предприятий тратит на борьбу с украинской бюрократией и коррупцией.

Не наблюдается и увеличение притока крупных иностранных инвесторов. За четыре года моей работы из числа мировых компаний-лидеров в Украину зашло только несколько крупных игроков. Для европейцев — это плохой показатель, сигнализирующий о проблемах с простотой ведения бизнеса. Поэтому условия ведения бизнеса надо максимально упростить, минимизировать при этом влияние государства во всех сферах экономики.

«Госкомпании работать на коммерческой основе и в конкурентной»

— А как отразится на условиях ведения бизнеса изменении тендерного законодательства: госкомпании получили право покупать продукцию без проведения тендеров?

— Все госкомпании, сотрудничающие с нами, работают по нашим правилам, поэтому данные изменения не коснутся наших проектов. Если говорить о влиянии в общем на рынок, то — негативно. Государственные компании — такие же участки рынка, как и все остальные. И я не вижу ни одной причины, почему они должны получать какие-то преимущества по сравнению с другими участниками рынка. Также неприемлемо проведение госзакупок на безальтернативной основе. Госкомпании, как и другие, должны работать на коммерческой основе и в конкурентной среде.

— В начале года еврокомиссар по вопросам энергетики Гюнтер Эттингер заявил, что до средины лета 2012 года ЕБРР и ЕИБ определятся с объемами финансирования украинской ГТС. Определились?

— Мы не отказываемся от участия в модернизации ГТС и ведем сейчас переговоры по этому поводу с правительством, ЕС, Европейским инвестиционным банком и Мировым банком. Причина задержки в длительном процессе выполнения украинской стороной условий, необходимых для выделения кредитования.

«Если Украина не хочет потерять свой транзитный потенциал, то она должна как можно скорее прозрачно реформировать НАК »Нафтогаз Украины"

— О чем идет речь, ведь закон о рынке газа принят, а реструктуризация НАК «Нафтогаз Украины» в отдельные компании (ЧАО «Укртрансгаз» и «Укргаздобыча») начата?

— Начало реструктуризации НАК приветствуем. Но изменение его структуры должно проводиться в соответствии с общей «дорожной картой» реформирования газовой отрасли страны, а также вписываться в рамки новой «Стратегии по энергетической безопасности до 2030 года». Как раз по поводу последнего документа у нас и был ряд замечаний к правительству, и их долго согласовывали. В частности, спорным был пункт об увеличении доли возобновляемой энергетики до 2030 года, а также о повышении уровня безопасности всех атомных станций в Украине. Что касается последнего пункта, то ЕБРР совместно с Евратомом (Европейское сообщество по атомной энергии атомное агентство ЕС) может выделить до конца 2012 года около 300 миллионов евро для повышения системы безопасности всех атомных электростанций в Украине. Опыт реализации подобных проектов в атомной сфере у нас есть.

— Вернемся в модернизации ГТС...

— Чтобы пошло финансирование, то только реконструкции НАК не достаточно. Как я уже сказал, должна быть дорожная карта, вписывающаяся в новую энергетическую стратегию до 2030 года. Кроме того, Мировой банк сегодня подал правительству предложения по поводу консультаций в процессе реконструкции НАКа. Сейчас они рассматриваются, и только после их подписания можно делать следующий шаг — совместно финансировать модернизацию одного из участков магистрального газопровода «Помары -Уренгой — Ужгород». Мы не поменяли свои планы: будем инвестировать около 300-400 миллионов евро на эти цели. Строки выделения этих денег зависят от скорости внедрения Украиной вышесказанного. И если Украина не хочет потерять свой транзитный потенциал, то она должна как можно скорее прозрачно реформировать НАК.

Если ЕБРР начнет финансировать этот проект, то это послужит сигналом для дальнейшей работы с НАК «Нафтогаз Украины» по всему проекту модернизации ГТС как для нас, так и для других инвесторов. И здесь тоже надо говорить о тарифах на потребляемый газ. Если Украина не приведет уровень этих тарифов к экономически обоснованному уровню, то участие в модернизации ГТС будет коммерчески нецелесообразно. И это не наш каприз, а объективная реальность. Сегодня Украина платит больше 400 долларов за 1000 метров кубических за российский газ, а тарифы для потребителей покрывают всего небольшую долю этой стоимости. Если такая практика сохранится, то НАК будет продолжать терпеть убытки, финансировать убыточные компании банк не может (10 августа 2012 года в Днепропетровске вице-премьер-министр социальной политики Украины Сергей Тигипко заявил, что повышения стоимости газа для населения и теплокоммунэнерго не будет).

— Говорят, что промедление с инвестированием в модернизацию украинской «трубы» возникло и потому, что на газовом рынке Европы сейчас 54% всех заключенных контрактов по приобретению газа — спотовые (то есть покупается реально добытый газ). Таким образом, якобы для Европы отпадает необходимость в заключении долгосрочных контрактах на поставку газа с «Газпром», а следовательно — и его транспортировка через Украину. По вашему мнению, повлияет ли данный фактор на инвестиционную привлекательность ГТС?

— Действительно газовый рынок в течение последних лет изменился, поменялись ценообразование и источники поставки газа. Популярность все больше приобретает сжиженный и сланцевый газ. Покупатель берет газ там, где дешевле. Поэтому привязка цены газа к нефти, как это было раньше, менее актуальна. Но, на мой взгляд, станет ли это тенденцией или временным явлением, еще до конца не понятно.

Тем не менее, несмотря на все это, привлекательность украинской ГТС остается. Исследования компании «MottMacDonald» показывает, что ее модернизация гораздо выгоднее, чем строительство Южного потока. Причем мы говорим о разнице в миллиарды долларов. Кроме того, Украина имеет еще одно явное конкурентное преимущество. Благодаря огромным подземным газовым хранилищам на западе Украины, инвестиционная привлекательность ГТС остается очень высокой, несмотря на разные неблагоприятные факторы. В Европе других таких хранилищ нет.

«Пока не с кем говорить консорциуме»

— Идея консорциума в нынешних условиях при переформировании в ПАО «Укртрансгаза» и «Укргаздобычи» актуальна?

— Да.

— А вы ведете переговоры на эту тему?

— Нет. Мы вступаем в игру, если есть реальные инвесторы. Есть ли они сейчас — не знаем. Но такой вариант как консорциум нас интересует. Мы готовы поддерживать разговоры о консорциуме по управлению ГТС, но пока не с кем говорить. Много зависит и от того, кто будет в этом консорциуме. Наша главная миссия — поддерживать частный бизнес, так что мы хотели бы видеть реальных частных инвесторов с опытом и хорошей репутацией.

— Если ГТС будет передано в управление группе заинтересованных украинских компаний? Какая вероятность, что ЕБРР согласиться и станет участвовать в таком формате?

— Мы ничего не исключаем, но спекулировать на эту тему сейчас не будем.

— Вы упомянули о том, что будете делать ставку на кредитование проектов возобновляемой энергетики: можно об этих планах поподробнее.

— Да, нам интересно инвестировать в развитие нетрадиционных видов энергии. В этом году объем инвестиций в это направление пока составляет всего лишь 30 миллионов евро, и это небольшие проекты. Речь идет о всех видах альтернативной энергетики — ветрогенерация, солнечные батареи и гидроэлектроэнергетика.

Нас также интересуют добыча сланцевого газа и разработка газовых месторождений на шельфе Черного моря. Но пока что ничего конкретного сказать не могу, поскольку опыта кредитования таких проектов у ЕБРР нет.

— Как смотрит банк на участие в проекте финансирования строительства терминала по приему сжиженного газа на берегу Черного моря?

— Нам интересно обсудить этот вопрос, но конкретная работа начнется только после прихода в проект частного инвестора или формирования консорциума инвесторов. Работать только с государством нереально.

— В мае 2012 года вы говорили о выпуске ЕБРР облигаций в гривне. Почему этого кредитования до сих пор нет?

— С мая месяца видим желание со стороны правительства оживить работу в этом направлении. Но при этом у государства есть вопрос: как повлияет выпуск гривневых облигаций ЕБРР на рынок. Государство опасается, что инвесторы будут отдавать предпочтение им, а не государственным. Это опасение возникает и в других странах. Но перед выпуском ценных бумаг мы всегда консультируемся с правительствами относительно времени и условий выхода на рынок, чтобы не мешать друг другу. ЕБРР ни в коем случае не намерен конкурировать с государством.

— Получается, что главный барьер для гривневых облигаций — появления мощного конкурента для государства на внутреннем рынке заимствований?

— Да, но с мая 2012 года мы видим желание правительства найти способ помочь международным финансовым организациям запустить гривневые бонды.

— А почему же тогда не получается это сделать, если желание есть?

— Нерешенным остается ряд технических вопросов. Например, было внесено изменения в закон о рынке ценных бумаг, которые позволяют МФО выпускать гривневые облигации. Это звучит очень хорошо. Но на практике объемы выпусков, доходность облигаций, их целевое использование должны будут согласовываться с правительством. Естественно, что при таких условиях речь о выпуске ценных бумаг международными финансовыми организациями пока не идет.

— Банк много инвестирует в агросектор Украины. Как отразиться на развитии аграрно-промышленного комплекса принятие нынешнего варианта закона «О рынке земли»?

— Его нынешний вариант плохо повлияет на крупные агрохолдинги, ведь они не смогут купить или взять в аренду достаточные объемы земель для обработки. Значит, они не смогут работать эффективно. В конечном итоге проиграют все: производители, переработчики и государство, которое потеряет часть доходов от агропромышленного сектора. Поэтому, на мой взгляд, земельный рынок Украины должен развиваться по принципам рыночной экономики, а все разговоры о том, что одни могут покупать землю, а другие — нет, это советский подход. Возможно, пока лучше использовать систему неограниченных арендных отношений.