Спасена ли Греция и с ней Европа?

В день судьбоносных греческих выборов какой-то вирус отнял у меня возможность мыслить и писать. И ни о чем другом я бы не стал и пробовать, но о греческих выборах можно: больное состояние ума к ним вполне подходит.

Итак, что мы получили в результате выборов, судьбоносных для такой симпатичной и разноцветной валюты евро?

Во-первых, всеобщее облегчение. Ципрас и его «Сириза», (коалиция радикальных левых, «Коралев») не заняла первого места. Если бы заняла, уже сейчас банкиры лихорадочно прикидывали бы, что лучше: швейцарские франки, британские фунты или сразу перейти на расчет в киловатт-часах? Да и вообще, за ответственные партии проголосовало большинство — 56%.

Но главный греческий вопрос момента — не кто победил: кто-то победил и в прошлый раз, и этот кто-то — та же самая «Новая демократия» — а удастся ли создать правительство. В прошлый раз его, несмотря на наличие того же, что и нынче, победителя, создать не удалось.

На вчерашних выборах мы получили примерно то же, что на прошлых: курчавые всадники бьются в кудрявом порядке. И сам порядок вышел примерно такой же, как в прошлый раз: на первом месте — условно либеральная «Новая демократия», которая за евро и за выполнение соглашения с кредиторами, на втором месте — «Сириза» («Коралев») с программой из двух пунктов: 1) Никаких соглашений выполнять не надо, потому что они в Европе так испугаются нашего дефолта и выхода из евро, что сами нас за бесплатно спасут и еще добавят на кофе; 2) Не хотим в правительство, а хотим быть царицею морскою, главной оппозиционной партией, которая будет критиковать антинародный режим, марионеток немецко-брюссельского фашизма.

На третьем месте — бывшие правящие социалисты, ПАСОК, теперь партия Сергей Михалыч Мироновых: бывшие министры, премьеры и председатели парламента, вдруг оказавшиеся вождями малой оппозиционной партии, но еще не растерявшие министерской солидности.

Дальше, за вычетом фашистов и коммунистов, которых никуда не позовут — партии мышек, бежавших с тонущих кораблей ПАСОК и «Новой Демократии»: «Левые демократы» и «Независимые греки». Обе с программой из одного главного пункта: мы очень хотим в правительство, но пусть туда сначала войдет Ципрас и его «Коралев», потому что иначе нечестно. Иначе мы, маленькие, будем нести тяжелое бремя упреков, а Ципрас и его леваки будут удобно сидеть в парламенте и нас обидно ругать.

По этой самой причине не удалось создать правительство месяц назад, и в этом смысле ничего не изменилось: Ципрас не хочет в правительство, а остальные не хотят в правительство без Ципраса. Выходит, начинай сначала.

Но не начнут. Именно потому, что нельзя дважды войти в реку, по которой туда-сюда снует труп твоего врага. Еще раз: главный вопрос момента не кто победил на выборах, а кто и с кем сформирует правительство. В прошлый раз это был никто и ни с кем. Так, целовался с кем-то кто-то вечером во ржи, и разошлись. Ну вот, теперь разойтись не дадут: заставят жениться.

Жениться придется «Новой демократии» — у нее первое место и почти 30% процентов: с усиленным большинством — 129 мест в парламенте. И скорее всего, на ПАСОК. Так, два бывших соперника по двухпартийной политической системе, рухнувшей на прошлых выборах, будут теперь парой жить в одном Доме-2.

ПАСОК сначала покобенится и попросит себе в свадебный подарок Ципраса (принеси мне на блюде голову Иоанна Крестителя). Но леваки быть подарком не захотят и в правительство не пойдут. Если сладится-слюбится, то к паре НД-ПАСОК могут присоединиться одна или обе партии беглых мышей. Семейство предлагается назвать «Правительством национального спасения».

Почему в этот раз может правительство получиться, хотя в прошлый раз не получилось? Во-первых, такой безответственности им не простит ни ЕС, ни собственный избиратель.Если последние 20 лет левые и правые в Греции были, как во всей Европе, чуть левее и правее центра, теперь эти полюса почти так же сильно отталкиваются друг от друга, как 38 лет назад, после свержения хунты, в первые годы нынешнего эона греческой политики.

Во-вторых, усилилась концентрация граждан вокруг двух главных полюсов. Месяц назад «Новая демократия» (будем выполнять соглашения и останемся в евро) получила 20% и «Сириза» (не будем выполнять соглашения, но нас все равно оставят в евро) — 17%. В этот раз — 30% и 27%, cоответственно. То есть обе прибавили по десять килограмм. Оба главных полюса — платим и не платим — сильно набрали в весе. Это значит, что усилилась поляризация среди греков, они определились. Более отчетливо раскололись на левых и правых, причем на левых и правых с очень понятной и глубокой между ними разницей.

Если последние 20 лет левые и правые в Греции были, как во всей Европе, чуть левее и правее центра, теперь эти полюса почти так же сильно отталкиваются друг от друга, как 38 лет назад, после свержения хунты, в первые годы нынешнего эона греческой политики. Тогда это были «Новая демократия» — за НАТО и вступление в Общий рынок (ЕЭС), и ПАСОК — за выход из НАТО, дружбу с СССР, вступление в Движение неприсоединения и против ЕЭС (вплоть до создания Средиземноморского союза с Ливией и Сирией). Впрочем, когда ПАСОК оказалась у власти, Греция осталась и в НАТО, и в Европе. Только что немного больше принятого на Западе подружилась с соцлагерем.

Скорее всего, если бы правительство все-таки сформировали нынешние леваки, то и они остались бы в Европе и начали бы так или иначе выполнять соглашения с кредиторами (возможно, кредиторы что-нибудь бы еще скинули, чтобы дать левым сохранить лицо). Но правительство будет, с точки зрения нынешнего расклада сил, — правым.

Я уже писал, что в Греции даже в спокойных условиях вражда между правыми и левыми гораздо яростнее, чем в большей части Европы. На практике это означало, что правым правительствам здесь всегда было очень трудно править. Гораздо труднее, чем левым.

За 32 года после того как левые впервые победили в Греции в 1981 году правые («Новая демократия») были властью только 8 лет, и то из них три года, с 90-го по 93-й, в коалиции с предшественниками нынешнего «Коралева», а левые (ПАСОК) все остальные четверть века. Только социалистическим правительствам удавался относительный социальный и уличный мир, а на правые правительства немедленно набрасывались и терзали их профсоюзы, анархисты, антиглобалисты, внепарламентские левые, прогрессивное студенчество, преподавательство, крестьянство и шоферство.

Сроки правых правительств проходили под рокот нагнанных в Афины фермерами тракторов (они требовали твердых госрасценок и дотаций за свой нелегкий крестьянский труд и нерентабельный, и, в общем, никому не нужный греческий хлопок), гудки перекрывающих дороги таксистов и дальнобойщиков (чтоб не выдавали дополнительных лицензий и не повышали конкуренцию), под массовые выходы рабочих (за коллективные договоры) и студентов (против ограничения срока обучения в вузах), и даже госслужащих — чтоб даже в голову не пришло сокращать их столь необходимое стране число. У левых тоже всё это было, но меньше: профсоюзы им больше доверяли.

И это при том, что правые в Греции, добравшись до власти, ничего особенно и не сокращали — наоборот, давали, чтобы хоть как-то удержать требовательного избирателя. А нынешнему правому правительству придется действительно сокращать.

Правительство на этот раз, скорее всего, у Греции будет, но управлять ему придется под непрерывный крис, вой, шум, гудение, свистки, хлопки, дым от покрышек и прочую социальную активность. Предыдущие правые правительства в таких условиях выдерживали недолго. Так что если неделю назад вопрос был, не победят ли левые радикалы и, если да, что это будет означать для еврозоны, то сейчас — как долго сможет продержаться правое правительство и сможет ли оно управлять страной. Прогресс достаточный, чтобы считать греческие похороны евро отложенными. Но недостаточный, чтобы изгнать всякую мысль о них.