Почему наши вузы бесполезны для образования

Повышенный спрос на дипломы подогрел рост числа вузов и факультетов, что в сумме с профицитом бюджетных мест в половине университетов привело к небывалому падению качества университетской подготовки. Это не осталось незамеченным обществом. По данным опросов, проведенных Фондом «Демократические инициативы» им. И. Кучерива (март 2011-го), 70,5% украинцев считают, что высшее образование имеет низкое или посредственное качество.

Однако девальвация «вышки» ничуть не смущает население: университетский диплом настолько прочно обосновался в жизненных планах большинства украинцев, что любые попытки помешать ему в этом (сократить число вузов, бюджетных мест, ужесточить критерии отбора) могут вызвать настоящий социальный бунт.

Вузы  легко проходят аккредитацию

Эти настроения хорошо понимает правительственная команда. А потому не спешит, по крайней мере, до выборов, делать резкие телодвижения в этом направлении. Но бездействие лишь усугубляет процесс деградации высшего образования. Понять, каких специалистов сегодня выпускают наши вузы, что они дали для профессионального и личностного становления каждого отдельно взятого молодого человека, не представляется возможным. Как и то, сумели ли они из «ходячей Википедии», в которую его в лучшем случае превратила школа и подготовка к ВНО, выковать думающего квалифицированного работника.  

Даже в области владения отраслевыми предметами на сегодняшний день не существует одного достоверного источника информации. Система лицензирования и аккредитации вузов, которая вопреки европейской практике по-прежнему находится в сфере компетенции Минобразования, за десять лет работы (проводится с 2003 года) показала себя малоэффективной. Университеты успели отработать технологии, позволяющие им манипулировать критериями, по которым оценивается их работа, включая и тесты, которые проходят студенты для определения уровня знаний. К примеру, контрольные работы для аккредитации специальности составляются так, чтобы гарантированно получить требуемую министерскими нормами шкалу оценок (процентная доля двоек, троек и т.д.). А поскольку объективных критериев составления контрольных работ нет, комиссия, присутствующая на проверке, вынуждена закрывать глаза на эти манипуляции. 

Поэтому нет ничего удивительного в том, что аккредитацию в нашей стране с легкостью проходит большинство вузов. Даже тот факт, что медицинские вузы не имеют полноценной базы для практической подготовки специалистов, а аграрные, по данным Счетной палаты, исчерпали свой ресурс техники на 80%, не стал препятствием для прохождения ими аккредитации по самому высокому уровню. Не убедительно в этом направлении выглядят и действия Госинспеции учебных заведений, за год аннулировавшей лицензии 14 вузам.

Фактически она лишь доказала, что в нашей стране, чтобы лишиться аккредитации специальности или всего вуза, нужно пойти на самые циничные нормативные нарушения. Например, поставить руководить кафедрой человека, обладающего знаниями и степенью в совершенно иной научной плоскости.

Оценивание — формальность!

То же самое происходит и в сфере госаттестации выпускников. Ее результаты мало говорят о знаниях и умениях новоиспеченной рабочей единицы общества. Дело в том, что согласно действующему законодательству результаты госаттестации должны определить соответствие уровня подготовки студента требованиям стандартов высшего образования после окончания образования по специальности. Казус состоит в том, что на данный момент госстандартов в сфере высшего образования не существует, хотя их формирование должно было завершиться еще в далеком 1998-м. Функцию ориентира в этом деле перебрали на себя отраслевые стандарты высшего образования.

Однако над их содержанием уже который год потешается большинство преподавателей. Громоздкие, перегруженные лишней и практически никогда не используемой информацией, они не дают ответ на вопрос о профессиональной пригодности выпускника. Например, будущий информатик «должен уметь защитить технику в случае радиоактивной атаки», но способы проверить, «сумел ли», и какой вообще смысл вкладывается в глагол «сумел» — стандарт не уточняет. Таким образом, госаттестация выпускников за годы нормативной неразберихи и отсутствия четких критериев превратилась в формальность, отданную на откуп самим вузам. Дежурное присутствие на заседаниях квалификационных или экзаменационных комиссий представителей других университетов, органов управления образованием и других «контролеров» реального влияния на повышение качества не имеет. 

Происходит это отчасти потому, что госэкзамены как одна из форм аттестации обычно проводятся по заданиям, составленным предметными комиссиями самих кафедр. То есть теми, кто отвечает за качество подготовки студентов, что фактически исключает объективную оценку учебных достижений. Отсутствие четких профессиональных стандартов привело к тому, что экзаменационные задания сегодня проверяют лишь массив теоретических знаний студента. В то время, как о наличии профессиональных навыков, которые должны быть сформированы у молодого человека в процессе учебы, речь не идет. 

Погоня за формальными критериями дала о себе знать и при оценивании дипломных работ. Здесь во главу угла ставится не качество работы, а количество страниц. Скажем, не первый год университетские преподаватели возмущаются, что нашим студентам-математикам и информатикам приходится защищать работы на 80 страницах (это объем хорошей кандидатской диссертации по математике, и чтобы выполнить норму, студентам приходится искусственно нагонять текст). Тогда как их коллеги в России, часто «уделывающие» наших на соответствующих международных олимпиадах, успешно защищают работы из 40 страниц. 

Стоит отметить, что за последние годы предпринимались попытки ввести «внешнее» оценивание знаний и профессиональных навыков студентов-выпускников, однако их нельзя считать удачными. Например, в системе медицинского образования существует обязательная государственная проверка знаний по стандартизированным тестам — лицензионный экзамен. Однако его результаты мало говорят о квалификации будущих врачей. Кроме того, задания к ним составляют преподаватели самих учебных заведений, что не обеспечивает их конфиденциальности. Похожая ситуация наблюдается и в сфере аграрного образования, где в прошлом году было впервые использовано онлайн-тестирование студентов выпускных курсов.

Вузы — ясли, куда родители спихивают детей

Перечисленные обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что, несмотря на троекратный рост числа украинцев с дипломами, уровень образованности общества соразмерно не вырос. Вузы ныне довольствуются ролью яслей, куда родители спихивают детей, чтобы за это время найти им место работы (как вариант — собрать денег, чтобы заплатить за доходную должность) или выдать замуж. Такой настрой родителей сказывается и на отношении к обучению детей: они просиживают штаны на академических скамьях или, в лучшем случае, зубрят тестовые задания выпускных экзаменов, лишь бы получить вожделенный диплом. Немногих же энтузиастов рано или поздно демотивируют грязные игры вузов, манипулирующих оценками тестов то для аккредитационных целей, то для уменьшения числа претендентов на получение стипендий, особенно повышенных. Надо сказать, что такое положение вещей вполне устраивает ректораты.

Руководителей вузов не особо заботит качество абитуриентского контингента. Они заинтересованы лишь в том, чтобы выбить как можно больше казенных мест, а потом их заполнить. А кем — значения не имеет. Лишь бы бюджетное финансирование поступало регулярно. Россияне нашли выход из этой ситуации: в течение ближайших лет они планируют сократить госзаказ на 30-40%, но при этом сохранить госфинансирование в прежнем объеме. У нас же о такой реформе в лучшем случае заговорят уже после выборов.