Сорос видит спасение еврозоны в едином европейском министерстве финансов

В своей статье Сорос пишет, что власти региона должны приготовиться к такому развитию событий, когда Греция, Португалия и, вероятно, Ирландия будут вынуждены допустить дефолт и выйти из еврозоны.

«По всей видимости, власти дошли до предела в своей политике отбрасывания проблем на будущее», — комментирует Сорос.

«Даже если катастрофы можно избежать, одно несомненно: необходимость сокращения дефицита будет толкать еврозону в затяжную рецессию. Это будет иметь непредсказуемые политические последствия», — пишет Сорос.

После двух траншей финансовой помощи от МВФ-Евросоюза Греция по-прежнему не может выйти на целевые параметры бюджета, и все большее число политиков и экономистов уверены: это только вопрос времени, что Афинам придется объявить дефолт.

Италия и Испания также несут потери на финансовых рынках и вынуждены дорого платить за привлечение заимствований: рисковые надбавки по гособлигациям этих стран, перегруженных долгами и переживающих экономический кризис, постоянно растут. Особые опасения у инвесторов вызывает то, что размер этих экономик слишком велик, чтобы их можно было спасти средствами Европейского фонда финансовой стабильности (EFSF), ресурсы которого использовались для финансовой помощи Греции, Португалии и Ирландии.

Помимо подготовки к возможному дефолту и выходу из еврозоны этих трех стран периферии, Сорос рекомендует ещё четыре радикальных меры.Во-первых, необходимо защитить банковские вклады для предотвращения их массового изъятия и набегов на банки в более слабых экономиках. Сорос поясняет: если вкладчик потеряет евро в греческом банке, евро, депонированный в итальянском банке, будет стоить меньше, чем в германском или голландском, и начнется набег на банки в других дефицитных странах.

Во-вторых, необходимо поддерживать функционирование некоторых банков в странах, объявляющих дефолт, чтобы не допустить разрушения экономики.

В-третьих, европейскую банковскую систему необходимо рекапитализировать и поместить в рамки системы общеевропейского надзора (в отличие от национального).

В-четвертых, гособлигации других дефицитных стран должны быть защищены от возможного распространения негативных последствий.

Последние два требования, по мнению Сороса, должны применяться не только в случае дефолта какой-то из стран.

Все это стоит денег. Теперь любые программы финпомощи и договоренности должны будут получить добро в нижней палате парламента Германии (Бундестаге). Такое определение вынес Конституционный суд Германии, рассматривавший иск нескольких ведущих финансистов страны о блокировании участия Берлина в плане спасения погрязших в долгах стран-членов еврозоны. Помощь Греции была признана легитимной, но теперь правительству на участие в подобных программах придется получать одобрение депутатов.

В свете этого, иного выхода нет, кроме как создать недостающее звено в системе — европейское министерство финансов с полномочиями налогообложения и привлечения заимствований, пишет Сорос. Для этого потребуется новое международное соглашение, которое трансформировало бы EFSF в полноценное европейское казначейство. Сорос призывает европейских лидеров начать работу незамедлительно, потому что на это потребуется время.

По мнению Сороса, как только принцип учреждения европейского министерства финансов будет согласован, Европейский совет может уполномочить ЕЦБ заполнить эту нишу, но при этом заранее гарантировать ему защиту от рисков неплатежеспособности. «Это единственный способ предупредить возможный финансовый крах и новую Великую депрессию», — пишет Сорос.

Он также признает, что это будет очень сложно, особенно в Германии, где сильно недовольство политикой властей, берущих на себя долги расточительных европейских стран.

«Общественность в Германии по-прежнему полагает, что есть выбор — поддерживать ли евро или отказаться от него. Это ошибка, — комментирует Сорос. — Евро существует, и активы и обязательства так взаимосвязаны в силу использования странами общей валюты, что распад евро вызовет такой крах, который властям будет не под силу сдержать. Чем больше времени потребуется немецкой общественности, чтобы это осознать, тем более высокую цену им и остальным странам мира придется в итоге платить».