Как живётся украинцам в «кризисной» Португалии?

Хотя Украина и далека от Евросоюза, экономия там сказывается и на наших соотечественниках. Ведь в Италии живут и работают 150 тысяч украинцев, в Португалии - более пятидесяти тысяч. И это только официальные данные. Нелегалов - может быть в несколько раз больше. Андрей Цаплиенко узнавал, как живется нашим гражданам в Португалии, и как эта самая западная страна Евросоюза оказалась в тисках кризиса.

Здесь заканчивается Европа. Дальше Атлантический океан. Пожалуй, сегодня имеено на этом берегу решается, удастся ли остановить волну кризиза здесь, на крайнем западе Европы, или же она накроет весь Старый свет.

Если в Лиссабоне договариваешься с украинцем о встрече, то, скорее всего, он назначит ее здесь, в украинской церкви. Она редко бывает пустой.

Только официально в Португалии живут более пятидесяти тысяч украинцев. Многие приходят сюда. Священник молится о тех, кому приходится тяжело во время кризиса.

Отец Николай, священник:

- Кожного разу, ми беремо таку молитву спеціальну, за тих, хто потерпає від кризи, в неділю переважно. Перш за все ми молимося за тих людей, наприклад, криза, за благополуччя.

Площадь Россио считается неофициальной биржей труда. Безработные африканцы здесь проводят целые дни в ожидании работодателя. В последнее время тут можно увидеть и украинцев. Они в группе риска. В списке на увольнение обычно стоят первыми.

Николай Ярощук, электрик:

- Последніх півтора роки тут дуже важко. Получаю пособіє по безроботіце, десь п'ятсот євро, і перспективи пока не бачу.

Но, тем не менее, даже в разгар кризиса мало кто из украинцев рвется на родину.

Инна Великова, программист:

- Я пригадую, наскільки порівняти з рівнем цін, коли два роки приїхали сюди, то ціни відрізняються, але все відбувалося поступово, зі зростом мінімальної зарплати, разом з кар'єрним ростом.

- Тобто криза в Португалії легше переживається, аніж добробут в Україні?

- Так, так.

Львовянка Инна Великова работает в небольшой компьютерной фирме. Компания на грани закрытия. Но даже в случае увольнения Инне будут платить пособие по безработице - около восьмидесяти процентов зарплаты. Ее муж, технический директор компании по производству телевизионной техники, смотрит в будущее вполне оптимистично. Антикризисные меры, - а именно понижение зарплаты на полтора процента и повышение налогов на один, - семейный бюджет выдерживает.

Владимир Матвейчук, технический директор компании «Media burst»:

- Надіялися, що буде менше роботи, але навпаки роботи збільшилося.

Впрочем, большинство португальцев не в восторге от тех методов, с помощью которых правительство собирается спасать экономику. Меры не оригинальны: повышение налогов, уменьшение зарплат и замораживание амбициозных проектов. Так здесь надеются сократить огромный бюджетный дефицит - около десяти процентов ВВП.

Ассунсао Кристас, член бюджетного комитета португальского парламента:

- Я вижу две сферы, где можно сократить расходы. Первое. Остановить большие проекты в области инфраструктуры - строительство скоростной железнодорожной линии и аэропорта. Второе. У нас слишком большая администрация. Очень много госслужащих. Кризис хороший повод сократить расходы на бюрократию.

Местные интеллектуалы скептически относятся к предложенному правительством плану стабилизации.

Жоао Альмейда, журналист, писатель:

- Проблема в малообразованности португальцев. Мы плохо учимся и мало читаем. А необразованный человек не способен найти выход из сложной ситуации.

Мигель Тешейра, главный редактор газеты «Одиаво»:

- Мы не хотели видеть приметы кризиса. А ведь они появились не сегодня, а много лет назад, с того момента, когда мы присоединились к ЕС.

То, что вступление в Евросоюз хорошо не для всех, впервые почувствовали здесь, в рыбацком порту Сезимбра. Мануэль Андре в море с десяти лет. С перерывом на службу в армии, во время которой ему пришлось повоевать в африканских колониях. Сейчас он сортирует рыбу. Кефаль в один лоток, сардины в другой. За его работу с ним тоже рассчитаются рыбой.

Мануэль Андре, сортировщик рыбы:

- Страна, за которую я проливал кровь, мне дала такую пенсию, на которую выжить невозможно. А здесь я буквально работаю за еду.

Когда-то знаменитый рыбный промысел в упадке с начала девяностых. С того самого момента, когда Евросоюз установил свои цены на португальскую рыбу.

Аукцион по ее продаже происходит здесь. Если цифры на электронном табло показывают цену ниже тридцати семи центов за килограмм, торг останавливается. Современный жидкокристаллический экран для рыбаков это символ упадка.

Луис Мафра, распорядитель рынка:

- Сейчас покупатель видит перед собой рыбу, видит цену на экране и голосует с помощью вот этого пульта. А в прежние времена я объявлял ее сам. Вот так.

Каждое утро сюда из океана возвращаются трайнейры, полные кефалей, сардин и скумбрий. В докризисные времена здесь, в Сезимбре, было шестьдесят таких минитраулеров, сейчас осталось восемь. За то, чтобы хозяин, ну, скажем, этой трайнейры избавился от нее, он может получить сто пятьдесят тысяч евро в качестве компенсации от Евросоюза.

Этим традиционным португальским судам невозможно конкурировать с мощным рыболовецким флотом более богатых соседей.

Мануэль Каролозу, хозяин судна:

- У людей нет денег, чтобы покупать рыбу по тем нормам, которые ввел Евросоюз. Тогда мы выбрасываем рыбу в море. Таковы правила Еврозоны.

Хосе Карлос, капитан трайнейры:

- Казалось бы, не покупают рыбу, так отдайте ее бесплатно, туда, где люди голодают, например, в Африку. А нам говорят, мол, нет, нельзя, вывозите в море и выбрасывайте.

Сворачивание рыбного промысла в Португалии стало отправной точкой кризиса. Она вряд ли способна сама, без посторонней помощи, из него выбраться. Как и еще ряд стран Евросоюза. ЕС постепенно вводит систему коллективной финансовой безопасности. В случае необходимости, одну страну спасают все остальные. Но это никак не отражается на пенсиях и зарплатах. И похоже, ветеран колониальных войн Мануэль Андре по-прежнему будет сортировать рыбу за еду.