Кредиты придёться отдавать

Когда долларовый кредит на машину, вдруг начинает съедать половину зарплаты в гривнах, жить становится как-то неуютно. При этом избавиться от обузы на колесах порой очень не просто.

Мой знакомый предприниматель в шоке. Всего за пару месяцев он, вчерашний представитель украинского среднего класса, превратился в человека, который едва ли знает, где будет ночевать через месяц.

Хотя еще летом у него все было хорошо. Бизнес, замешанный на импорте, позволял молодому украинскому бизнесмену жить безбедно: год назад он купил двушку в кредит, предпочитал одеваться в брендовых магазинах, и на море летал, конечно же, осенью, когда в Таиланде — самый сезон. Словом, мой приятель вел завидный образ жизни того человека, который у нашего государства ничего не просил (от него не допросишься) и ковал свою счастье исключительно самостоятельно. И, на свою беду, этим летом он вдруг, финансово приосанившись, решил купить новенькую Skoda. Тоже в кредит, так как по-другому вести бизнес не умел, и, в принципе, не хотел.

Опуская сопливую историю его осеннего краха (доллар по 6,5 грн — продажи падают — по 8 грн — продажи упали и лежат — по 9,5 — продажи начали копать), отмечу, что к новому году мой приятель подошел с совсем расшатанными нервишками и непониманием того, как собственно жить дальше. Ведь квартира, купленная за 150 тысяч долларов, висела у него на шее ежемесячным камнем весом в 1500 долларов. При этом Skoda (около 600 у.е. в месяц) также оптимизма не добавляла.

В рамках оптимизации всего и вся парень решил машину продать. От идеи честной продажи он отказался сразу — уже в декабре на рынке было выставлено столько почти новых «кредитных» машин, что сбыт Шкоды сулил одни убытки, не говоря уже о несбыточной мечте «выйти хотя бы в ноль».

Повинуясь полукриминальным инстинктам, которые, я верю, есть в каждом украинском бизнесмене, приятель решил машину сбыть по-черному. То есть продать на разборке или на рынке, а потом заявить в милицию о краже. Потом, мол, пускай страховщики с банком разбираются.

Однако уже на въезде в популярный столичный авторынок на Окружной его ждал облом. Первый подлетевший барыга раскусил дело сразу:

- Что дружище, такую новенькую и на рынок уже пригнал… документы в порядке?
- В порядке, но хотелось бы как-нибудь без документов, — ответил мой приятель, решив, по-видимому, сразу взять быка за рога.
- Шо, кредитная? — спросил барыга, и, услышав утвердительный ответ, сразу же затараторил, — Не, я не советую. Вон видишь, человечек стоит (указывает на мужичка в двухстах метрах), так вот это — стукачок, которого менты поставили, чтобы кредитные тачки засекать и потом клиентов ловить… ну, чтоб о краже потом заявлений не писали.
- И что никак нельзя устроить? — спросил приятель, кажется, уже теряя надежду, — я реально немного хочу за нее.
- Не, я не сделаю, — ответил перекупщик, — и никто не сделает… Нас сейчас за кредитные машинки менты прижали совсем. Никак не получится.

После этого знакомый посетил еще пару авторыноков поменьше, однако и там ему намекали, что неподалеку обосновались «интересные люди» которые кредитные машины фиксируют, и поэтому перекупщики связываться с черной продажей не хотят.

Слушая эту слезливую историю пару дней спустя, я хотел взбодрить друга бендеровской шуткой о том, что «никто нас, Киса, не любит кроме уголовного розыска. Хотя уголовный розыск тоже любит нас не очень». Однако мне это показалось жестоким, и я просто-напросто спросил:

- Что теперь делать будешь, от кредита то все равно нужно избавляться.
- Да пошли они к черту, — сказал мой друг с тихой злостью, — верну в банк. Пускай подавятся.

Интересно, что через пару месяцев будут делать банки с тысячами машин, которые никак нельзя продать?