Возможно ли существование мира без ссудного процента и кредитных денег?

Интересную тему затронул эксперт Лев Вершинин. Возможно ли существование мира без ссудного процента и кредитных денег?

Владимир Беляминов, политолог, эксперт по финансовому и экономическому маркетингу:

Альтернатива экономике, построенной не на ссудном проценте есть. И это — модель исламского банкинга, который как оказалось, не подвластен долговому  кризису, ставшему из американского мировым. В двух словах, суть  европейской (ссудной) финансовой модели — это то, что она построена по принципу частичного обеспечения. Не нужно обладать достаточным объёмом ликвидных активов, чтобы давать ссуду. Достаточно иметь возможность частично обеспечивать свои обязательства. Исламский банкинг является как раз той альтернативой, которая может противостоять нынешней западной финансовой модели. Это система, построенная на принципах долевого участия, как заёмщика, так и кредитора, риски в таком случае в долевом участии делятся между двумя субъектами процесса, в то время как в западной модели банкинга – риски переносятся на заёмщика, который обязан вернуть банку ссуду с процентами независимо  от успешности процесса. Банки, таким образом, минимизируют свои риски и это правильно, поскольку они не могут быть бездонной бочкой для желающих воспользоваться их активами.

Переход на деньги лишь как на инструмент обмена — для этого объём денег, выпущенных в оборот, должен соответствовать объёму ликвидных активов и не увеличиваться беспочвенно. Мировая резервная валюта, доллар — это классический пример непокрытой эмиссии, объём которой болтается по миру и никто сегодня уже не скажет точно, сколько долларов находится в обороте, попросту говоря — сколько бумаги, которая считается  «долларом». Евро, наоборот, обеспечен достаточным объёмом  ликвидности в пределах Европы, поэтому более устойчив к колебаниям, а страны Еврозоны подходят к решению финансовых проблем посредством печатного станка куда более взвешенно, точнее — не прибегают к этому. Мы это видим на примере Греции, которой дают деньги в долг, заставляют снижать социальные выплаты, однако не прибегают к бумажной эмиссии и всячески противостоят «советам» МВФ принять долларовую массу в качестве помощи.

При существующем уровне развития экономики переход всей мировой финансовой системы на модель исламского банкинга и свободных денег априори невозможен. Во-первых, эта система опирается на нормы шариата, поэтому приемлема лишь в исламских странах, а во-вторых, тотального разрушения мировая экономика не вынесет. А кто же откажется иметь свою валюту и не регулировать её объёмы?

Леонид Савин, политолог:

Так называемые свободные деньги, которые предложил ввести в оборот Сильвио Гезель во время эксперимента в Швейцарии, подтвердили своё назначение, однако этот проект был закрыт Центральным банком. В Башкирии ситуация, спустя сто лет повторилась – прокуратура занялась этим вопросом, хотя в республике был получен положительный эффект. Помимо гезелевских денег в различных странах прибегают к подобным опциям — например, различные виды региональных денег, система Lets Money в США и т.п.

Существует ряд банков, которые основывают свою работу на этических императивах, тот же исламский банкинг действует не на принципах ссудных процентов. Кроме того есть ряд направлений в экономической философии, такие как буддистская экономика, но пока они остаются в основном в теории. Проблема современной экономики в том, что она оторвана от первоначальных основ, (само слово экономика в переводе с греческого означает «домохозяйство») которые были напрямую связаны с традиционной структурой общества и включали в себя этику, мировоззрение, религию,  пр. В нынешнее  время возврат к нормальным «деньгам» тоже невозможен без десекуляризации, а многие сторонники альтернативной экономики к этому не готовы. Поэтому и остается лишь сотрясание воздуха в разговорах о лучшем будущем некоего солидарного общества.

Александр Этерман, экономический консультант:

Нет, невозможно. Проблема муниципальных и иных альтернативных денег тривиальна: дело не в том, что они не правительственные (подумаешь, векселя тоже частные — давайте расплачиваться векселями), а в том, что они ничем не обеспечены. Абсолютно ничем. В случае, если их кругооборот нарушится (что неизбежно), муниципалитету нечего за них дать. Эти деньги ничем не отличаются от государственных бумажек в период гиперинфляции. Но у государства есть активы. У муниципалитета они тоже могут быть… Если они сумеют заложить их под выпуск своих денег — те станут реальными. Обратите внимания — в схеме нигде не обсуждается количество выпускаемых денег. А ведь счастье именно в количестве...

Я лично тоже могу выпустить деньги. В пределах одной семьи. Вопрос только — в каком количестве они будут обеспечены моими активами.

Фёдор Толстой, переводчик и IT-предприниматель (Бостон, США):

Деньги по своей сути могут играть функцию капитала — т.е. вложенные во что-то приносить прибыль.

Фактически выпуск денег, «обесцениваемых» на определенный процент в месяц — та же форма ссуды от хозяйства работникам (как в Шаймуратово), а выпуск «местных денег» — форма присвоения местной властью государственной функции «сеньоража» и получения таким образом того ссудного процента, который получает обычно центральная власть.

Показателен опыт царской России, где ростовщичество было одно время запрещено законом и каралось тюрьмой. Нужно было крестьянину, например, чинить избу или обновить плуг, а денег нет. Должен он жить с протекающей крышей или смириться с плохо вспаханным полем. Однако, нет, жизнь брала своё: он шел к кулаку и одалживал деньги, только с обратным процентом: писал расписку на 100 рублей, а получал на руки 90. Жизнь обходила неестественные бюрократические ограничения.

Даниэль Штайсслингер, журналист и переводчик (Израиль):

Это было возможно только на заре цивилизации, при мелкотоварном производстве. Нынешние системы требуют мобилизации крупных средств, и без кредита не обойтись (я не о потребительском кредите, а о коммерческом).

Андрей Куприков, политолог, сопредседатель Волгоградского регионального отделения «Деловой России»:

Современная модель ссудного процента и идеологии сверхпотребления есть абсолютное извращение целей и смыслов. Это уже поняли (или всегда понимали?) самые отпетые монетаристы. Деньги должны стать средством обмена, согласен, вместо того, чтобы быть самопроизводящимся товаром, заполонившим экономику.