Джон Харди: Центробанки занимаются не своим делом

Харди встретился и с украинской прессой. Он считает доллар злом. Он не доверяет биткойну. И уверен, что полномочия центробанков нужно сильно ограничить.

С Джоном Харди поговорил и «Минфин». После его слов ощущение неизбежности нового глобального финансового кризиса только усиливается.

***

Мир фактически живет в режиме вялотекущего финансового кризиса: вечно низкие ставки, многолетнее количественное смягчение, очередные долговые пузыри. Откуда все это берется? Одинакова ли природа всех финансовых потрясений или причины каждый раз другие?

Раньше кризисы были немного другими. Но примерно с 2000-2002 года финансовые рынки основательно поменялись – на них появились форекс-торговля и carry trade (по сути, это стратегия инвестирования в разные валюты). Развивающиеся рынки давали очень хорошую доходность. Доллар, японская йена где-то до 2007 года постоянно падали, ликвидность на мировом рынке при этом наоборот – расширялась. Это был глобальный непрерывный carry trade, который длился пять лет за счет постоянного роста валют развивающихся стран. Если говорить просто, то инвесторы занимали деньги в более дешевых валютах, а инвестировали их же – в более дорогих.

Отсюда появилось такое явление как mispricing money – неправильная оценка денег. Глобальные банки становились еще больше, соответственно общая долговая нагрузка росла. На этом фоне регуляторы банковского сектора просто не успевали за происходящим, занимаясь, по сути, не совсем своей работой.

Что это значит? В чем политика центробанков была неправильной?

Для чего они опустили ставки? Для того, чтобы люди больше занимали и соответственно больше тратили. Но в этом-то и заключалась проблема. Кредиты были настолько дешевыми, что их брали даже те, кто по умолчанию не мог рассчитаться по ним. Ипотечный кризис, с которого и начался американский крах в 2008-м году, начался как раз с этого.

Любая зомби-компания могла взять деньги в долг. И она могла в таких условиях работать, не участвуя никак в реальном производстве, даже косвенно. Она не давала никакого продукта, не генерировала доходность. И это было не нужно — деньги можно было в случае чего еще раз одолжить. Именно низкие ставки удерживают на плаву таких зомби. На рынке просто нет механизма, который из чисто экономических соображений делал бы автоматическую очистку. Поэтому главная ошибка центробанков — это как раз низкие ставки.

Фактический разрыв между финансовыми рынками и реальным сектором  сейчас хоть как-то сократился?

Практически нет. Это тоже одна из причин постоянных кризисов – искаженная институциональная структура экономики. Опять же она возникает из-за процентных ставок, которые искусственно поддерживают жизнь и объемы финансовых рынков. На фоне этого, во-первых, происходил постоянный рост долговой нагрузки и, во-вторых, центробанки становились все более полновластными, и все сильнее вмешивались в работу финансовых рынков, не изменяя ее по сути.

Как регуляторы должны были себя вести?

Их мандат – насыщение рынков ликвидностью в кризисные периоды, когда этой ликвидности не хватает. Они ушли очень далеко за пределы этих полномочий, пытаясь контролировать вообще всю экономику.

Выходит, инфляционное таргетирование – самый популярный в мире монетарный режим – это не сфера полномочий центробанков?

Дело даже не в полномочиях, а вообще в логике такой модели поведения центробанков. Проблема развития экономики – это же не просто физическое количество денег в системе. Дело в скорости их оборота. Я могу накачать банковский сектор, допустим, Японии хоть триллионом йен. Но если инвесторы не видят объектов с хорошей доходностью, эти деньги так и останутся лежать, не двигаясь. При низких ставках в этом нет никакого смысла.

Полномочия центробанков нужно урезать? До какого уровня?

Да, их роль должна быть гораздо меньшей. Они не должны вмешиваться в бизнес-циклы. Кризисы – это нормальное явление, механизм очистки рынка. Это можно сравнить с лесными пожарами в Калифорнии. Сами по себе они происходят регулярно. Но из-за дорогих элитных домов этот цикл нарушился. Они искусственно не дают мелким пожарам делать свое дело – сжигать сухое и мертвое. Постепенно все это накапливается. И вместо мелких пожарчиков взрываются целые пожарища, в которых дотла сгорает абсолютно все. В том числе и эти элитные дома.

Когда центробанк занимается не своим делом и начинает искусственно подкручивать бизнес-цикл, рынок тоже постепенно взрывается. Задача центробанка – поддерживать рынок исключительно в кризисные периоды. В остальном рынок разберется сам.

Вряд ли центробанки просто так согласятся урезать свои полномочия.

Да, потому что после 2008 года их влияние очень сильно выросло. Но я считаю, что сейчас центробанки находятся на пике своего могущества. В следующий финансовый кризис им больше не на кого будет указать пальцем. Вся вина будет на них.

И что тогда?

Тогда они начнут печатать деньги – по пресловутой модели «вертолетных денег». Но решать это будут уже не центробанки, а правительство. Или, во всяком, случае совместно – но единоличного права влияния у регуляторов уже не будет.

Вы считаете, «вертолетные деньги» помогут? 

Посмотрим, может и помогут. Ведь первые QE в Америке (политика количественного смягчения – quantitative easing) – это в принципе и была лайт-версия «вертолетных денег». Идея здесь в том, что люди будут инвестировать деньги, и эти инвестиции со временем будут расти в цене. Но это тоже не выход – из такой логики вырос кризис ипотечных закладных 2008 года. Правительство боялось, что люди перестанут тратить, поэтому предоставило деньгам такой вот выход. Итог мы помним. Так что опять же – с низкими ставками логика подобного рода не будет работать по умолчанию.

Что может стать причиной следующего глобального кризиса? Сильный доллар? Долговой пузырь в Китае?

И то, и другое. Угроза сильного доллара в том, что это – резервная валюта. Сильный доллар означает сокращение глобальной ликвидности, то есть денег станет меньше, потому что они вырастут в цене. То есть все международные долги, которые набирали другие страны, кроме Америки, автоматически тоже подорожают, так как они номинированы в долларах. На их обслуживание нужно больше денег. Всем нужны будут доллары, больше долларов. Но проблема в том, что кредитовать в долларах никто уже не будет. Потому что взять его будет негде.

Как можно избавиться от этих рисков и снизить мировую зависимость от доллара?

Нужна новая резервная валюта. Что это будет – никто не знает, сейчас это первостепенный вопрос для всех инвесторов. Это во многом зависит от того, когда случится новый финансовый кризис, и чем он закончится. Чтобы дать миру новую резервную валюту, экономика страны должна иметь очень большой дефицит платежного баланса. У какой страны самый большой в мире дефицит? У США. И он постоянно растет как раз по причине того, что доллар рассредоточен абсолютно по всему миру.

Трамп и его консервативная политика с переориентацией на внутреннюю повестку способен что-то кардинально изменить в этом смысле?

Трампу нужен более слабый доллар, это правда. Вопрос только в том, сможет ли он поддерживать эту политику, чтобы постепенно сузить дефицит платежного баланса США. Другое дело, что он часто декларирует как раз обратное – вещи, которые наоборот должны укрепить доллар. Так что в этом смысле следующие 12 месяцев будут определяющими. Что конкретно из заявленного предпримет Трамп, пока не ясно.

Насколько сильно политические потрясения, как тот же Трамп или Брексит, влияют на рынки? Способна ли политическая повестка самостоятельно, без экономических предпосылок, приблизить глобальный финансовый кризис?

Я думаю, что политика в любом случае неразрывна с экономикой. Но большую угрозу составляют те же валютные войны. Потому что сейчас никому, ни одной стране мира, не нужна сильная валюта. Для того же Китая девальвация – это банально способ «выпустить пар», чтобы экономика сильно не перегревалась.

У юаня нет шансов стать резервной валютой?

Им нужно кардинально менять структуру экономики. Но делать они этого не будут. Поэтому девальвация у них будет проходить долго и медленно. Им нет смысла резко понижать курс юаня, сейчас не то время, когда они могут спокойно играть мускулами и раздражать другие страны нерыночным поведением.

«Не то время» — имеете в виду долговой пузырь?

Да, но дело в том, что этот долг сгенерирован внутри экономики. Это внутренний долг, внешний долг у них не такой большой. Угроза здесь заключается в потреблении – Китай очень крупный потребитель сырья. Если они будут импортировать меньше, то и производить будут меньше. В случае с Китаем «меньше» — это очень серьезный удар по мировым рынкам.

Получается, новый мировой кризис неизбежен – в каких активах его лучше всего встретить?

Определенный процент всегда нужно держать в кэше. Часть – в золоте. Особенно в долгосрочной перспективе, когда мы увидим усилившиеся риски инфляции и даже стагфляции. Нужна будет штука, которая сможет долгое время сохранять стоимость. Это как раз золото и другие драгоценные металлы. Высокорисковые активы я бы вообще не стал сейчас покупать, потому что рынок близок к развороту – к концу цикла. Поэтому опять же кэшу сейчас нужно уделить больше внимания, чем обычно.

Как насчет биткойна?

Нет, я бы не доверял биткойну. Сама теория и технология криптовалют не устает меня восхищать. Но она несет за собой ряд практических проблем. Как минимум, у этой системы ограниченная пропускная способность. То есть расчеты могут задерживаться, это неудобно, особенно если речь идет о крупных суммах. В будущем, конечно, эту проблему решат с помощью новых технологических решений. Но пока это большой минус. Как и большая волатильность курса, что во многом «заслуга» китайских спекулянтов.

Настоящая криптореволюция впереди? Или это все излишний пафос?

Да, решающие изменения впереди, сейчас мы видим только первые шаги. Потому что деньги – это в первую очередь доверие, особенно, если это криптоденьги. К активу, который постоянно колеблется на 20%, доверия нет. Возможно, ситуацию смогут изменить банки, которые за счет своих имен повысят уровень доверия к криптовалютам. Но в таком случае это скорее будет не средство платежа, а транзакционный механизм. Банки медленно запрягают, это правда. Но на выходе у них может получиться действительно что-то крутое.