Транш от МВФ: как Украина попала в ловушку с блокадой Донбасса

Потери Украины, которые увидит Фонд

Виталий Шапран

Оценка потерь в случае с зоной АТО — это очень неблагодарное занятие. Причин несколько:

1. Очень сложно точно идентифицировать, сколько точно там было предприятий. Формально правительство Украины сообщает, что около 40, но может статься так, что за этими 40 стояли еще сотня поставщиков сырья, субподрядчиков и т.д., которые работали в Украине и никакого отношения к зоне АТО по регистрационным документам не имели.
2. За последние 2 года работать на территории зоны АТО и платить налоги в украинский бюджет было выгодно. В своем роде это была офшорная зона, из которой юрлица несли отчетность, и проверить, что они там делали, было невозможно. Поэтому я не исключаю, что цифры, которыми обладает украинский Минфин, могут быть занижены раза в 3-4, и оценить они могут только лишь потерю в налогах, но никак не ВВП или объемы валютной выручки.
3. Непонятно, что будут делать сепаратисты: искать замену покупателям готовой продукции и поставщикам сырья в РФ или попытаются переподписать контракты через резидентов РФ? Учитывая состояние экономики РФ, вероятнее всего, они изберут последний сценарий. В этом случае жесткого удара по экономике не будет.

В 2017 год мы вошли с прогнозом НБУ по ВВП Украины +2,5%, при этом прогноз менялся осенью 2016 года с +3,0% до +2,5%, а затем в начале 2017 года с +2,5% до 2,8%. Скорее всего, от блокады мы увидим охлаждение роста ВВП до +1,5%-2,0%. Для Украины это не катастрофа, их экспроприацией и вынужденной блокадой им даже не удастся ввести украинский ВВП в отрицательную динамику, а вот для «ЛНР»/«ДНР» — это настоящая проблема.

Для «ЛНР»/«ДНР» закрытие 40 компаний — это утрата 35-40% промышленного потенциала, который обеспечивал: (а) занятость населения, (б) приток гривневой массы в зону АТО, за которую потом можно было что-то купить у Украины. Как сепаратисты будут налаживать теперь работу предприятий — непонятно. Смена автомата на бухгалтерский калькулятор дает хороший эффект при торговле наркотиками и оружием, а вот уголь, кокс, стальной прокат — все же требуют больше усилий, особенно в сегменте замещения всех хозяйственных связей с Украиной.

Потери по валютной выручке в сумме $2-3 млрд в год украинскому валютному рынку мало чем грозят, может быть девальвацией до 5% и чуть большей инфляцией, чем это прогнозировали в начале года. Нужно понимать, что в 2016 году через официальный межбанк прошло $62,4 млрд, поэтому утрата $2-3 млрд, даже в чистой выручке (за минусом импорта), не может привести к катастрофическому падению курса гривны.

Главный риск

Если брать только экономическую составляющую, то можно сказать, что в «ЛНР»/«ДНР» сидят безумцы: поставить в зону риска до 40% своего промышленного потенциала — это увеличить собственные риски, связанные с недовольством населения. Рост социальной напряженности в «ЛНР /ДНР» вполне может привести к обострению военного конфликта. Тамошние «правители», конечно, попытаются перенаправить протестную волну на Украину, и именно этого могут добиваться сегодня кураторы из РФ, вероятная цель которых — раздувание конфликта в зоне АТО. Но самое неприятное, что чем большими будут экономические успехи Украины, чем более успешными будут переговоры с МВФ, ЕС и другими кредиторами — тем больше будет нужна очередная заварушка в зоне АТО.

У Украины же обратные интересы. Даже слабый экономический рост и какая-то относительная стабильность просто идеологически растворяли «ДНР»/«ЛНР» в тех промышленных объектах, которые контролировал украинский бизнес.

Тем не менее рост социальной напряженности в зоне АТО и очередной виток конфликта ставят под угрозу «дорогу на Крым», а именно мариупольское направление, где сконцентрированы основные производственные мощности по стальному прокату, машиностроению и т.д. Сейчас выходит так, что сама по себе блокада неопасна и МВФ, скорее всего, удовлетворится обновленной макростатистикой. Но вот далее мы попадаем в зону неопределенности, которая создается военно-политическими рисками, и на основе которой прогнозировать что-либо сложно.

К счастью, у Украины нет острой необходимости срочно получить третий транш МВФ именно в марте или апреле. Для Украины куда важнее действия других кредиторов, в частности ЕС.

Итак, пока что вопрос третьего транша отсрочен. Украину то ли переиграли в небольшой стычке, то ли мы сами запутались в политической паутине коалиции. Однако основная битва еще впереди, и есть очень неплохие шансы эту битву выиграть, особенно если появятся люди, которые смогут донести нашим западным партнерам, что отношения между ними и Украиной находятся под постоянным наблюдением и риском манипулирования третьей стороны.

Однако в этом случае нужно понимать, что если конечная цель выгодоприобретателей от проектов «ЛНР/ДНР» — это дестабилизация Украины, то блокада не даст желаемых результатов Киеву. Ахметову и другим донецким предприятия никто не вернет, во всяком случае, в том опасном для «ЛНР/ДНР» формате, в котором они пребывали до марта 2017 года. И последнее — бюрократов в МВФ стоит попробовать активно «штурмовать» на предмет ускорения рассмотрения третьего транша, так как затягивание процесса может вывести на горизонт новые риски, подавить которые без участия Миноброны, МВД, СБУ и других силовиков будет проблематично.