Какие уроки стоит извлечь из греческого кризиса

После поездки неизбежно задаешься вопросом: что политики должны были сделать по-другому, чтобы противостоять финансовому кризису?

Пошли на поводу

Самые крупные политические ошибки были допущены в начале кризиса. В первой половине 2010 года, когда Греция утратила доступ к финансовым рынкам, уже было ясно, что ее государственный долг непомерно высок. Медлить с его реструктуризацией было нельзя.

Если бы Греция быстро списала две трети задолженности, то смогла бы сбросить с себя бремя огромного сверхнормативного долга. Она могла бы пустить на рекапитализацию банков часть средств, сэкономленных на выплате процентов. Правительство могло бы снизить налоги, а не повышать их. Оно могло бы запустить механизм инвестиций и сдвинуть экономику с мертвой точки — если не за несколько месяцев, то, при известной доле везения, за год, не больше.

Сейчас Международный валютный фонд соглашается с тем, что реструктуризацию следовало провести раньше.  Но до этого он придерживался иной точки зрения. Фонд, которым тогда руководил Доминик Стросс-Кан, оказался заложником французского и немецкого правительств, решительно выступавших против списания задолженности.

Столкнувшись с противостоянием из-за рубежа, греческое правительство должно было объявить о решении провести реструктуризацию как об уже свершившемся факте.Европейская комиссия и сейчас отрицает, что МВФ ошибся. Озабоченная состоянием французских и немецких банков, она продолжает доказывать, что задержка с реструктуризацией долга была оправданной. Комиссия не жалеет, что бросила Грецию на произвол судьбы.

Учитывая противодействие кредиторов, греческому правительству следовало действовать в одностороннем порядке. Столкнувшись с противостоянием из-за рубежа, оно должно было объявить о решении провести реструктуризацию как об уже свершившемся факте.

Разумеется, не обошлось бы без рисков. Тройка международных кредиторов — МВФ, Еврокомиссия и Европейский центральный банк — могли отказать в предоставлении пакета помощи, что вынудило бы Грецию еще сильнее сократить импорт. ЕЦБ мог бы прекратить экстренные операции по предоставлению ликвидности, что заставило бы греческое правительство ввести контроль над капиталом и даже рассмотреть возможность отказа от евро.

Зато, сыграв на опережение, лидеры Греции могли бы задать тон диалогу. У них была возможность сказать своим коллегам из Евросоюза: «Послушайте, у нас нет иного выбора, кроме как реструктуризировать непомерный долг.  Но уверяем вас:  мы предпочитаем остаться в еврозоне. Мы стремимся к реформам. Так неужели мы не заслуживаем вашей поддержки?»

Для того чтобы эти доводы были убедительными, греческому правительству пришлось бы всерьез заняться реформами. Оно могло бы вступить в переговоры с работниками и профсоюзами о справедливом распределении бремени расходов, в том числе — о всеобъемлющем сокращении зарплат и пенсий. Эти меры можно было бы дополнить соглашением о реструктуризации негосударственного долга. Если бы каждый согласился на жертвы, то можно было бы достичь соглашения о либерализации закрытых профессий (на которые государственные лицензии не выдаются, а переходят по наследству. — Forbes) и широкомасштабной налоговой реформе.

Из-за повышения налогов и сокращения государственных расходов страна еще глубже погрузилась в рецессию. Спустя два сложнейших года реструктуризация состоялась.Но вместо того чтобы работать с социальными партнерами, правительство под влиянием тройки международных кредиторов демонтировало систему коллективных трудовых соглашений. Таким образом, Греция осталась без механизма обсуждения справедливого снижения зарплат, пенсий и социальных выплат. Поскольку каждая из сторон отстаивала собственные интересы, либерализовать закрытые профессии оказалось невозможно. Сомневаясь в том, что жертва будет всеобщей, эти заинтересованные группы не смогли договориться об эффективной налоговой реформе.

Провалив таким образом структурные реформы, греческое правительство не смогло завоевать доверия своих кредиторов. А тройка, скептически настроенная по поводу решимости правительства проводить реформу, в качестве платы за помощь потребовала ввести режим жесткой экономии. Из-за повышения налогов и сокращения государственных расходов страна еще глубже погрузилась в рецессию. С новой силой зазвучали заявления о том, что госдолг обслужить невозможно, и спустя два сложнейших года реструктуризация состоялась.

Сейчас Греция пытается извлечь пользу из сложной ситуации, в которой оказалась. Она стремится вдохнуть жизнь в кампанию по проведению структурной реформы. Правительство уговаривает тройку списать еще часть долга. Но возместить ущерб будет нелегко. Из-за прошлых ошибок Греции и ее международных партнеров ближайшее будущее страны будет трудным.

Важно, чтобы уроки из греческого кризиса извлекли другие страны. Если они это сделают, то, по крайней мере, лишения греков помогут другим избежать роковых ошибок.

Барри Айхенгрин