Андрей Оленчик: Гарантированную сумму по депозитам надо повысить до 600 тысяч гривен

На 1 ноября 2019 года население хранило в банках-участниках Фонда более 458,9 млрд грн. В этой цифре не учитываются вклады в Ощадбанке, в котором государство гарантирует 100% депозитов. Но эта ситуация не продлится долго — приватизация Ощада уже не за горами. Это значит, что госбанку придется отказаться от привилегий, а его вкладчики будут получать такую же защиту, как и клиенты остальных банков.

Новый виток девальвации национальной валюты может увеличить потери вкладчиков многократно. Так уже было в прошлый кризис: 130 000 клиентов не смогли вернуть полностью свои вклады — ведь в результате обесценивания гривны их депозиты превысили заветные 200 тыс грн.

О том, когда государство сможет поднять гарантированную сумму, и банках, которые ведут рисковую политику, в интервью «Минфину» рассказал заместитель директора — распорядителя Фонда гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ) Андрей Оленчик.

О повышении суммы гарантирования

Уже несколько лет ведутся дискуссии о повышении предельной суммы возмещения по вкладам в банках-банкротах. Что мешает Фонду повысить ее уже сейчас?

Вопрос повышения гарантированной суммы возмещения давно назрел. Последний раз эту сумму увеличивали еще в 2012 году – тогда она выросла со 150 до 200 тыс грн. С того времени многое изменилось и в стране, и в банковской системе. С тех пор гривна серьезно обесценилась. И если в 2012 году сумма возмещения была эквивалентна почти $25 тыс, то сегодня – менее $8 тыс. И это существенно влияет на доверие людей к банкам и готовность размещать средства на депозит. Ведь те вкладчики, которые имели валютные депозиты в период девальвации гривны, оказались в ситуации, когда их вклады за короткий промежуток времени в пересчете превысили 200 тыс грн и они стали кредиторами четвертой очереди. Реальность такова, что шансов вернуть свои средства у них почти нет. Ведь из 95 банков, которые ликвидировались Фондом, лишь в 11-ти дошли до удовлетворения требований кредиторов четвертой очереди. При этом, погасить полностью или около половины таких требований удалось только в четырех крупных банках.

Но повышение суммы невозможно без создания соответствующих предпосылок. Во — первых, Фонд гарантирования должен сохранять устойчивую финансовую позицию. Во-вторых, соотношение средств Фонда к депозитному портфелю физических лиц должно составлять не менее 2,5%.

Какова гарантированная сумма возмещения Фондом является оптимальной?

Повышение гарантированной суммы должно проводиться в несколько этапов, но первый «прыжок» должен быть существенным. Если эту сумму повысить незначительно, то уровень доверия к украинским банкам не вырастет настолько, чтобы вернуть крупные вклады в банковскую систему. Мы считаем, что сначала нужно повысить, например, до 600 тыс грн, ведь гривна обесценилась втрое. Этот уровень позволит гарантировать львиную часть вкладов, а это 90% – по количеству. По сумме депозитов это позволит покрыть до 70% от общего объема. На сегодня мы гарантируем 98% вкладов по количеству и 43,8% от общей суммы средств.

Это будет первое повышение. А дальше?

Верхняя планка установлена Директивой 2014/49/ЕС. Согласно ей, предельный размер застрахованных вкладов должен составлять 100 тыс евро. Мы планировали имплементировать эту евродирективу до конца 2019 года. Этого не произошло, но этот шаг неизбежен.

Кстати, согласно этой директиве придется решить и вопрос гарантирования вкладов юридических лиц и вкладов в кредитных союзах. Мы будем предлагать график поэтапного увеличения суммы гарантирования в течение 7-8 лет.

Читайте также: Сколько банки готовы доплачивать за большие депозиты

Если бы повысили эту сумму сегодня, банкам пришлось бы платить больший размер взносов в Фонд?

Нет, сумма средств в Фонде является достаточной для повышения гарантийной суммы до 600 тыс грн уже сегодня. Но следует помнить, что Фонд имеет обязательства по кредитам, которые он получил в 2014-2015 годах от НБУ и Министерства финансов. На данный момент мы полностью погасили наши обязательства перед НБУ в размере 25,6 млрд грн (основная сумма и проценты) и уже 15,6 млрд грн вернули Минфину. Наш долг перед госбюджетом составляет около 50 млрд грн. Если не будет серьезных потрясений в банковской системе, мы сможем вернуть эти средства до 2031 года, как и планировалось. При этом мы сможем удержать показатель соотношения наших средств к депозитам на уровне 2,5%.

Основная проблема – в процентах, под которые государство одолжило нам эти деньги. Если бы мы не начали погашать эти средства досрочно, ситуация была очень сложная: на 50 млрд грн тела кредита Фонду пришлось бы уплатить 68 млрд грн процентов. Это несправедливые условия. Но те деньги были нужны срочно, и на других условиях нам их не давали.

В Течение 2014-2019 годов ФГВФЛ выплатил почти 90 млрд грн возмещения 2 миллионам владчиков. Но время изменилось, и в новых условиях необходимой и справедливой является реструктуризация этого долга. Только в этом случае мы будем уверены, что созданы реальные условия для первого этапа повышения предельной суммы.

В Минфине осознают необходимость реструктуризации?

Да, мы уже дважды обсуждали этот вопрос на заседаниях Совета по финансовой стабильности. Осознают это и наши международные партнеры - Мировой банк и МВФ. Но до решений дело пока не дошло. В мировой практике такие заимствования осуществляются на безвозвратной основе или возвратной, но за счет участников рынка и на очень долгий срок. Конечно, в наших условиях это выглядело бы неприемлемо, ведь больше половины банков выведены с рынка, а объем депозитного портфеля уменьшился.

У вас есть план «Б»?

Вариантов всего два – или Минфин проводит реструктуризацию процентов на приемлемых для нас условиях, а с телом кредита мы постепенно разберемся. Или государству придется списать эти обязательства. Ведь вместо того, чтобы платить миллиарды гривен процентов государству, мы могли бы направить эти средства на возмещение убытков кредиторов и иметь основу для увеличения предельной суммы.

Читайте также: 5 способов повысить ставку по депозиту

Какие условия реструктуризации были бы приемлемыми для Фонда?

Мы предложили три сценария. Поиском оптимального решения занимается рабочая группа при Совете по финансовой стабильности. На ее заседаниях звучали предложения перевести в условные обязательства не только проценты, но и часть тела кредита. Но мы предлагаем реалистичный сценарий – тело кредита мы сможем вернуть. Мы рассчитывали, что такое решение будет принято в первой половине 2019 года, но выборы помешали этому процессу. Имеем надежду, что в 2020 году вопрос будет решен.

О доверии к банковской системе

Можно ли говорить, что после кризиса 2014-2017 годов удалось уже восстановить доверие к банковской системе?

Доверие восстанавливается постепенно. Среди позитивных факторов для вкладчиков – укрепление гривны. Согласно исследованиям, за последние два года количество людей, которые интересуются депозитами и вкладывают деньги в банки, выросло. Мы видим определенные позитивные сдвиги, начиная с 2016-го года и до сегодня. А с начала текущего года общая сумма средств на депозитах физических лиц выросла на 5% и составила более 450 млрд грн. При этом доля вкладов в гривне стала преобладать над долей вкладов в долларах и евро – в значительной степени на это повлиял уровень процентных ставок по депозитам в гривне и в иностранной валюте. Но если сравнивать те показатели, которые были в докризисный период, с теми, что мы имеем сейчас, то говорить про реальные позитивные тренды пока рано. Фактор обесценивания валюты в период кризиса в значительной степени подорвал доверие населения к банковской системе. Кроме того, есть 130 тысяч вкладчиков, которые не полностью получили свои средства, в частности потому, что их вклады в результате обесценивания гривни превысили сумму в 200 тыс грн. Если мы не доберемся до владельцев ликвидированных банков, то шансов получить свои средства у этих вкладчиков не будет. И это бьет по доверию.

Читайте также: Долларизация депозитов выросла. Украинцы несут валюту в госбанки (обзор)

Кто эти 130 тысяч? Это средний класс, активная группа людей. На них приходилось до 60% вкладов тех лет. И именно они были основой формирования ресурсной базы банков. Если они не получают средства, трудно говорить о доверии. Никто из бывших владельцев банков-банкротов не понес наказание, государство не предложило ни одного механизма, чтобы компенсировать потери кредиторов. Для восстановления доверия к банкам должно быть политическое решение относительно этих людей.

Изменилась ли ситуация с рассмотрением дел относительно привлечения к ответственности бывших владельцев неплатежеспособных банков правоохранительными органами и судами?

— Что касается судов, то ситуация, увы, не изменилась никоим образом. А вот на уровне Генпрокуратуры изменения есть, с новым руководством мы начали строить эффективный диалог. И появился шанс на то, что наиболее резонансные дела будут расследоваться. С СБУ и МВД сотрудничество сохраняется, но ситуация качественно не изменилась.

Что на самом деле мешает привлекать к ответственности бывших владелецев неплатежеспособных банков?

— В правоохранительные органы Фондом гарантирования вкладов подано около 5,5 тысяч заявлений. Среди них – около 450 заявлений относительно владельцев существенного участия и топ-менеджеров неплатежеспособных банков с различными видами преступлений, которые нанесли ущерб на общую сумму свыше 200 млрд грн. Наша задача – вернуть по-максимуму банковские активы, которые были выведены, но пока эффект – близок к нулю.

Сейчас основной наш приоритет – работа по гражданским искам, в том числе, в судах иностранной юрисдикции. Недавно мы создали отдельное управление по сопровождению судебных кейсов в отношении владельцев крупных банков. Мы будем привлекать юридические компании для работы в судах – и украинских, и зарубежной юрисдикции. Основной проблемой является то, что зарубежные судебные процессы долгие и очень дорогие. Раньше мы могли работать только по схеме success fee, то есть выплачивать вознаграждение только по факту победы в деле. Сейчас мы вводим смешанную систему оплаты, чтобы компенсировать текущие расходы, но основной гонорар – это процент от взысканной суммы.

Какие у вас складываются отношения с новой властью?

Мы видим понимание со стороны президента и СНБО. Ведь кейсы относительно привлечения к ответственности бывших владельцев неплатежеспособных банков приоритетны и для СНБО. Такое же понимание у нас есть и с Кабмином. Истории взаимоотношений с Верховной радой пока нет, потому что ни один законопроект относительно Фонда еще не рассматривался.

Звучали разные оценки от депутатов относительно работы Фонда...

— В парламенте много депутатов разных с разными оценками. Каждый строит свои публичные коммуникации, как считает нужным. Если дойдет до официальных обвинений, мы будем реагировать на это. Но в подавляющем большинстве случаев – это просто высказывание своего частного мнения, на которое каждый безусловно имеет право.

Ощадбанк – сегодня единственный банк, который не является участником Фонда гарантирования, несмотря на несколько попыток изменить эту ситуацию на законодательном уровне. Планируется ли его присоединение к Фонду в ближайшее время?

Ситуация с Ощадбанком создает нездоровую конкуренцию. И 49-а евродиректива предполагает, что на рынке не может быть банков, которые не участвуют в системе страхования вкладов и имеют условия более выгодные, чем другие.

Вопрос членства Ощадбанка в Фонде стабильно входит в топ-5 вопросов реформирования системы гарантирования вкладов. В свое время, в 2001 году, было принято политическое решение – не включать в систему гарантирования Ощадбанк. На то время он был основным банком, который обслуживал население, на забалансовом счете учитывались сбережения, размещенные в учреждениях Ощадного банка СССР. Но ситуация изменилась, Ощад стал одним из универсальных банков. Мы несколько раз пытались принять законодательное решение и изменить его статус. Но всегда и в Минфине, и на Грушевского находились те, кто готов был отстаивать уникальный статус Ощадбанка. Сейчас политическое решение принято – Ощадбанк присоединится к Фонду.

О рисковой депозитной политике 

Как Фонд гарантирования контролирует банки, которые ведут рисковую депозитную политику? И насколько она опасна для вкладчиков?

Такие банки есть, но их не очень много. Особенно сложной ситуация была в 2013 году, ведь потеря активов в Крыму и на Донбассе, ухудшение качества кредитного портфеля привели к тому, что банкиры всеми правдами и неправдами привлекали средства, иногда строя финансовые пирамиды. Сейчас тоже есть такие финансовые учреждения, но их немного. Это несколько мелких банков.

Мы применяем систему дифференцированных сборов в Фонд в зависимости от рисков депозитной политики – для банков, которые устанавливают неоправданно высокие ставки по депозитам, мы вводим повышающие коэффициенты, то есть они платят в Фонд больше. При расчете взноса для каждого банка учитывается также его капитал и ликвидность.

На рынке сложилась интересная ситуация, когда НБУ снизил учетную ставку до 15,5%, а банки привлекают депозиты под 18,5%. Хотя есть все предпосылки привлекать дешевле. Является ли это рискованной депозитной деятельностью?

Конечно, есть стандартный диапазон колебания ставок на рынке, в зависимости от потребности в ликвидности банков. Но когда банк выходит за пределы этого диапазона, то надо разбираться, почему ему понадобилось включать «пылесос». Не всегда это означает, что у банка проблемы, но всегда это свидетельствует о том, что ситуацию следует контролировать. Мы смотрим на средневзвешенную ставку и от нее уже считаем колебания.

Украинцам, вклады которых не превышают 200 тыс грн, не о чем волноваться – Фонд гарантированно возмещает такие суммы средств в полном объеме, в случае признания банка неплатежеспособным. Но если вклады превышают сумму 200 тыс грн, ситуация несколько иная – есть определенные риски и стоит проявлять осторожность. Мы всегда призывали вкладчиков быть осмотрительными и принимать взвешенные решения.

В последнее время особой популярностью пользуются депозиты с прогрессивной ставкой. Однако неопытному вкладчику подчас трудно рассчитать реальную ставку по вкладу. Усматриваете ли вы в этом риск для вкладчиков?

Банки строят свою рыночную политику, как считают нужным, но в тех пределах, которые установлены законодательством. Вопрос в том, насколько это качественно делается банками. Во многих ситуациях это выходит за рамки цивилизованной маркетинговой политики и может представлять угрозу соблюдению прав потребителей.

Как только мы видим проблему, то обязательно реагируем, в рамках имеющихся возможностей. Если по конкретным случаям мы имеем полномочия применять санкции – мы это делаем. Если же ситуация выходит за рамки наших полномочий – информируем о ней НБУ. Но надо признать: часто достаточно обратить внимание банка на то, что именно он должен исправить, и ситуация нормализуется.

Депозиты с прогрессивными ставками и сейчас есть у большинства крупных банков…

Штрафов за эти нарушения нам еще не приходилось применять. В этом случае нас интересует, не скрывает ли банк от вкладчика реальные условия депозитного договора или индивидуальные условия вклада, на которые не распространяется гарантия Фонда.

Но это должна быть комплексная работа. Обязанность государства – регулировать рыночную политику. Кроме пруденциального надзора за рисками банков, должен быть также контроль над соблюдением правил деятельности на рынке. До сих пор в Украине этого не осуществляет ни один финансовый регулятор. Но это обязательно должно быть, как и усиление защиты прав потребителей.

О последствиях сплита

По закону о сплите к НБУ перейдет функция регулирования деятельности кредитных союзов и страховых компаний. Возможно ли расширение функций Фонда гарантирования по вкладам в кредитных союзах и договоров страхования жизни, автогражданки?

С 1 июля 2020 года регулирование подавляющего большинства небанковских финансовых учреждений перейдет в компетенцию НБУ. И уже сейчас идут разговоры о вариантах расширения гарантийных функций Фонда на некоторые из них, а именно – на кредитные союзы и лайфовые страховые компании. Согласно уже упомянутой евродирективе, гарантии необходимо распространить на все кредитные учреждения, привлекающие средства населения. А в Украине единственной разновидностью небанковских финансовых учреждений, которые имеют такое право, являются кредитные союзы. Поэтому очевидно, что кредитные союзы рано или поздно присоединятся к Фонду. Такая же возможность существует и для лайфовых страховых компаний. Но когда это станет возможным, я не берусь судить.

С одной стороны логично, что функцию администрирования возьмет на себя Фонд гарантирования, ведь создавать отдельный фонд относительно небанковских финансовых учреждений – экономически нецелесообразно. С другой стороны, обязательным условием расширения круга участников системы гарантирования является наличие эффективного пруденциального надзора за участниками рынка. Кроме этого, должен должным образом функционировать второй уровень защиты, а именно действенная система оздоровления и урегулирования деятельности небанковских финансовых учреждений. Пока что в отношении небанков ни того, ни другого мы не наблюдаем.

Мы должны понимать реальную ситуацию на небанковских рынках, регулятор должен иметь возможность предоставлять стабилизационные кредиты. Поэтому мы не спешим с инициативами в этой части. Что касается фондов МТСБУ, то мы не видим предпосылок для расширения функций Фонда. Ведь договоры рисковых страховых компаний – это не накопление сбережений людей.

Когда, по вашему мнению, КС и лайфовые страховые компании могут присоединиться к Фонду?

Пока об этом говорить рано, поскольку НБУ еще не разработал регуляторную базу для небанковских финансовых учреждений. И до сих пор непонятно, какой будет политика в отношении них. С одной стороны, может возникнуть ситуация, когда небанковские компании просто механически, без каких-либо качественных изменений перейдут под надзор НБУ от Нацкомфинуслуг – регулятора, который должен быть ликвидирован. И таким образом, ничего не изменится. На финансовом рынке останутся финансовые учреждения, которым там не место, – это различные схемные компании или такие, которые имеют серьезные финансовые проблемы. Затем эти учреждения могут транзитом попасть в Фонд, но нас это не устраивает. С другой стороны, может быть вторая крайность – когда НБУ применит к небанковским финучреждениям, не учитывая их специфику, те подходы, которые уже существуют в отношении банков. Это может привести к вынужденной зачистке той части рынка, которая эффективно работала. Мы пока не знаем, что будет делать Нацбанк в этом направлении и насколько качественно удастся трансформировать этот рынок. Только когда появится регуляторная база для небанков, можно будет обсуждать вопрос их включения в систему гарантирования. Но не раньше.

Отмечу, что в систему гарантирования должны быть включены только здоровые небанковские финансовые компании. Мы против того, чтобы включать в Фонд учреждения, которые уже по факту являются банкротами или находятся на грани банкротства, а также такие, которые являются схемными и занимаются противоправной деятельностью. Кроме этого, Фонд должен гарантировать вклады лишь по тем компаниям, которые будут признаны неплатежеспособными после приобретения ими статуса участников Фонда. Поскольку ранее в некоторых законопроектах мы видели предложения, чтобы Фонд покрывал потенциально потери по тем учреждениям, которые его участниками никогда не были. В частности, это касалось лайфовых страховых компаний – предлагалось сделать их участниками Фонда и расширить функции возмещения также на банкротства, которые происходили еще с 2011 года. По моему мнению, это неприемлемо и этого не будет.

Общалась Регина Дацюк