О валютном регулировании и курсообразовании

25 мая я принял участие в работе высшего экспертного совета при Совете НБУ. Экспертное сообщество в Украине уже не первый год озадачено системой валютного регулирования и контроля и проблематикой курсообразования. На заседании были представлены разные экспертные слои: от теоретиков и экс-сотрудников НБУ до людей с рынка, которые каждый день на практике сталкиваются с проблемами валютного рынка. Сложнозакрученные научные беседы и недомолвки со стороны «рыночников» сбивают с толку и часто уводят дискуссию в совсем не то направление, которое нужно Украине. В своем блоге я попробую простыми словами изложить, с какими проблемами столкнулась Украина на валютном рынке, и как эти проблемы можно разрешить. Также попробуем заглянуть за стратегический горизонт в 5-7 лет и узнать, с какими проблемами мы можем столкнуться там.

Иллюзорное регулирование

Одна из основных проблем нашего рынка — его «официальная» закрытость от внешнего мира на фоне большого числа запретов и ограничений при ведении экспортно-импортных операций. Если среднестатистическому европейцу или американцу сказать, что он:

— должен обязательно продавать 50-100% свое валютной выручки;

— возвращать выручку по экспортным контрактам в течение 90 дней;

— бегать с кипой документов в банк, чтобы купить валюту, и при этом ее не всегда можно купить официально;

— при желании репатриировать дивиденды за рубеж, сделать это можно далеко не всегда,

— то желание инвестировать и развивать производство в Украине у таких иностранных граждан поубавится. Даже на обывательском уровне ясно, что если нет гарантии возвратности денежного потока, то входящего потока (инвестиций) может не быть вовсе.

Тем не менее, несмотря на одну из самых жестких систем регулирования в Центральной и Восточной Европе, иностранцы в Украине бизнес ведут, а украинские олигархи вывезли столько денег за рубеж, что суммарное состояние 5-6 олигархов даже по самым скромным оценкам превышает двукратный размер годового ВВП Украины.

Собственно, весь перечень ключевых ограничений на валютном рынке ничего не регулирует в долгосрочной перспективе, а лишь стимулирует черный и серый рынок, работая по формуле «ничего нельзя, но если очень хочется — то можно». Такое положение дел стимулирует в качестве бонуса: уклонение от уплаты налогов, контрабанду, усложняет покупку высокотехнологических машин и оборудования (основных фондов), которые требуют обслуживания, косвенно тормозит развитие рынка валютных деривативов, прямо ведет к удорожанию экспортно-импортных операций для иностранцев в Украине и т.д.

Вот и выходит, что основную пользу НБУ извлекает только в первые пару месяцев после введения таких ограничений, а все остальное время мы наблюдаем иллюзию регулирования — поскольку те, кому «очень надо», с легкостью, но за деньги, обходят эти ограничения.

Крайне желательно от такого иллюзорного регулирования Украине избавляться, и чем быстрее — тем лучше, хотя в арсенале НБУ в качестве инструментов оперативного реагирования лучше эти инструменты оставить, но ограничить их применение короткими сроками.

Вначале банки — все остальное потом

Анализ последних выступлений членов правления НБУ показывает, что реформа валютного рынка идет именно в направлении избавления рынка от ограничений, однако происходит это очень медленно. Что ж, такова природа этой реформы. Вводятся ограничения очень быстро — росчерком пера, а выводить их можно годами. Снятие ограничений, в принципе, сводится к простой математике: снижение обязательной продажи выручки (скажем с 50% до 30%) приведет к уменьшению предложения валюты на столько-то процентов и т.д. А ведь у НБУ все еще стоит задача нарастить ЗВР, поэтому медлительность снятия ограничений вполне оправдана желанием регулятора не создавать дополнительную активность на валютном рынке и скачки курса, которые будоражат бизнес и население. Для того, чтобы снимать ограничения на валютном рынке, нужен анализ последствий этих действий прежде всего для банковского сектора, и это показали события февраля 2015 года.

Я напомню, что в феврале 2015 года официальный курс гривны к доллару обвалился до 35 грн за доллар, а на черном рынке перевалил за отметку в 40 грн за доллар. Это тут же ударило по нормативам крупных банков. За неделю адекватность капитала почти всех значимых игроков в системе скатилась до уровня ниже 10%, а у многих регулятивный капитал стал отрицательным. Тогда банковская система была в шаге от катастрофы.

Понятно, что сегодня курс уже не так сильно давит на нормативы, однако «перспектива» лишения банков капитала всего за неделю приводит к риску остановки платежей и к «банковским каникулам». Получается, что чрезмерные курсовые колебания ставят под угрозу непрерывность функционирования банковской системы, где эти колебания собственно и происходят. Поэтому технически у НБУ должен быть в арсенале расширенный инструментарий влияния на курс, а сами планы по девальвации нацвалюты должны начинаться с анализа готовности банков выжить при курсе 35, 40, 45, 50 и т.д. И только после такого анализа можно переходить к анализу влияния девальвации на экономический рост, инфляцию, уровень внешнего госдолга, дисбалансы в платежном балансе и т.д.

Я бы так сказал, что готовность банков выдержать девальвацию сейчас устанавливает первичную верхнюю планку валютного курса гривны, и это происходит не потому, что НБУ нужно беспокоиться о своих подопечных, а поскольку риск есть «вынужденных банковских каникул», который наступает немедленно после пиковой девальвации. Думаю, что именно пиковая девальвация февраля 2015 года подтолкнула НБУ изменить риторику в отношении валютного курса, и от фраз «валютный курс может быть любым», мы перешли к «регулируемому курсу». Следом на публике появилась и стратегия валютных интервенций. Но главное, что мы сейчас наблюдаем — тактика «восточного базара» в отношении снятия или послабления валютных ограничений, когда ограничения снимаются по мере улучшения притока валюты или успокоения валютного рынка. Я бы сказал, что после серии ошибок Нацбанк пришел к оптимальной тактике, которая нужна сейчас украинскому рынку.

Планета «ЕЦБ» — а есть ли стратегия?

К сожалению, риски, с которыми Украина может столкнуться в долгосрочной перспективе, сейчас обсуждаются мало. Один из фундаментальных факторов, который в долгосрочной перспективе будет влиять на украинский рынок, — это близость евро-зоны. Несмотря на выход Великобритании, ЕС остается крупной экономикой. Евро-зона фактически не изменила свои границы, и под ее влиянием находятся наши страны-соседи, которые, хотя и имеют свою валюту, но их курс уже практически синхронизирован с курсом евро.

По мере углубления евроинтеграции в Украине появляется «перспектива» сесть на «турецкий шпагат», когда наш основной экспорт будет идти в евро, а цены на сырье, которое мы покупаем (углеводороды), будут исчисляться в долларах США. Сейчас этот риск нашей стране не грозит, поскольку наш сырьевой (даже сельсохозяйственный) экспорт идет в долларах США. Однако по мере достижения нами желанного результата — роста иностранных инвестиций в производство и углубления производственного цикла внутри страны — эта проблема будет все больше и больше ставить наш платежный баланс в зависимости от курса евро к доллару.

Технически к такому сценарию нужно готовиться уже сейчас, так как он потребует открытия рынка капиталов и создания внутреннего рынка деривативов в Украине. Если же в этом направлении ничего не делать, то данный вполне прогнозируемый валютный риск в будущем, даже при успешных экономических реформах, будет съедать часть украинского ВВП и косвенно оказывать давление на возможности обслуживания госдолга. Сейчас Украина пока что переживает период бурного обсуждения скромных выгод от евроинтеграции, но одновременно у властных структур нет понимания, что Европейский центральный банк, как эмитент одной из мировых резервных валют, — это очень крупная планета, способная притягивать к себе и проглатывать более мелкие и слабые спутники (экономики).

Думаю, вторым по важности стратегическим вопросом является возможность «страхования» от валютных рисков на внутреннем рынке. Справедливости ради могу сказать, что НБУ и НКЦБФР с начала эпохи реформ что-то делают в этом направлении, и даже наталкиваются на сопротивление парламента, но происходит это недостаточно быстро, как того хотелось бы сторонникам быстрой либерализации. Появление в Украине организованного рынка валютных деривативов сразу бы улучшило условия работы иностранцев в Украине и смягчило бы давление на валютный рынок в момент пиковых нагрузок.

Третья стратегическая проблема, которую страна даже не пыталась решать на протяжении всей истории независимости, — создание в Украине благоприятного климата для привлечения наличных долларов и евро, которые находятся на руках у населения. По разным оценкам, сейчас на руках находится от 20 до 60 млрд. долл. США. Конечно, часть этой валюты обслуживает теневой оборот, но думаю, если 10-15 млрд. вытащить с наличного рынка в финансовую систему страны, то давление на наличный валютный рынок в период пиковых нагрузок существенно ослабело бы, а у страны появился бы ресурс для обеспечения финансирования экономического роста.

В итоге я склоняюсь к тому, что в тактических вопросах текущую политику НБУ менять не нужно: наученные кризисом, они уже стали «королями тактических решений» и сейчас проводят оптимальную политику для нашего рынка. А вот в вопросах стратегии страна нуждается в определенных публичных документах, чтобы бизнес и население понимали, к каким рискам мы должны готовиться, и в какую сторону развиваться в горизонте 10-15 лет.

Виталий Шапран

член исполкома УОФА