Лекарство от инфантилизма

Парижская трагедия в зеркале возрастной психологии.

Я хочу рассказать вам историю.

Лет десять назад в нашу школу в 7-й класс пришел новый ученик. Умный, обаятельный, но крайне непоседливый и озорной мальчишка, из тех, кто всех дразнит и подкалывает, часто зло и безжалостно, но всегда забавно для окружающих. (Чего, впрочем, не скажешь об объектах его насмешек). Думаю, каждый может навскидку назвать одного-двух таких персонажей, памятных если не с детского, то с юношеского возраста точно.

И вот этот подросток (назовем его Женя) принялся планомерно изводить другого ученика, Захара, мальчика талантливого, но немного странного.

Все мы были подростками и знаем, как воспринимается странность в этом возрасте. Ну, да — как ненормальность. Как нечто смешное, нелепое и даже постыдное. Потом это проходит, мы взрослеем, мы начинаем ценить инаковость, мы восторгаемся гениальными безумцами. Но это потом. Пока мы молоды, наше желание быть как все, соответствовать нормам своей подростковой стаи важнее норм приличия, важнее сострадания и милосердия.

Женя написал на Захара пасквиль. Очень обидный, непристойный, с нецензурной лексикой и с приписыванием маме Захара действий… Ну, что я буду говорить. Наверное, каждый может представить себе содержание пасквиля и реакцию на него Захара. А что бы вы сделали на его месте? — Он так и поступил: схватил тяжелый стул и… Тут вмешался подоспевший преподаватель — и перехватил орудие возмездия, уже опускавшееся на голову обидчика. На этот раз обошлось без кровопролития.

Но проблему нужно было решать. Если оставить этот случай без внимания, произойдет эскалация конфликта, следующий пасквиль не замедлит появиться, а Захар выберет момент, когда ему уже никто не сможет помешать… Дальше нам фантазировать не хотелось.

И мы собрали небольшой педсовет. Жаловаться родителям Жени? Пусть папа его выпорет? Это сразу сделает ребенка сдержанным, добрым и благородным? Скорее, ожесточит и озлобит.

Вызвать к директору «на ковер»? Пригрозить отчислением? Мы уже и так третья или четвертая школа, которую он меняет, нигде не удерживаясь дольше полутора лет.

Пусть с ним побеседует психолог? Уже общался неоднократно. Мальчик, повторяю, неглупый и в беседе один на один вполне осознает свою неправоту и мерзость подобных поступков. Но как только он снова оказывается среди сверстников и в нем снова пробуждается коллективное бессознательное… Впрочем, и это тоже отлично известно многим из нас.

Надо было найти нестандартное решение. И педсовет вынес вердикт: Женя должен переписать свой пасквиль 100 (сто) раз.

В течение месяца, изо дня в день, в назначенное время Женя приходил в специально отведенный для этого кабинет и писал аккуратным почерком в общей тетради текст, пересыпанный матерком и скабрезными подробностями. После 20-й копии он стал тосковать и искренне раскаиваться в содеянном, а на 37-й копии просто взвыл и поклялся самой ужасной клятвой больше никогда и ни за что, ни словом, ни делом не оскорблять людей, какими бы смешными или нелепыми они не казались.

Экзекуция была прекращена, а общая тетрадь — упакована и помещена на хранение в директорский шкаф.

Продолжение этой истории рассказал один из наших преподавателей. Через неделю или две, сидя на задней парте, Женя по старой привычке начал рисовать какую-то карикатуру. И вдруг он опомнился. Лицо его исказилось гримасой ужаса. «Я ЭТОГО СТО РАЗ НЕ ПЕРЕРИСУЮ!» — страдальчески произнес он, после чего скомкал листок и сунул его в карман.

Сегодня, когда я читаю о парижской бойне, я вспоминаю Женю и Захара. Другие бывшие мальчишки, уже взрослые, но с тем же инфантильным отношением к жизни, используя вместо клочка бумаги и железного стула — многотиражный журнал и гранатомет, решают те же извечные подростковые проблемы. И мне всё равно, какими именно правильными лозунгами они прикрываются — свободой слова или уважением к религиозным чувствам.

Это не важно. За этими словами уже не скрывается никакого смысла. Они становятся только маркером, отличающим своих от чужих. Мир становится инфантильнее, проще и площе. Без причинно-следственных связей. Без абсолютности добра и зла. Без тормозов.

Нет руки, которая перехватит летящую пулю. Нет учителя, который заставит сто раз перерисовать глупую карикатуру. И потому — звучат взрывы и льется кровь. И публикуются новые оскорбительные послания. И звучат призывы сносить мечети. И поступают угрозы новых терактов. Как и предсказывалось — эскалация конфликта.

Инфантильный ум не заморачивается поиском нестандартных решений.

Насилие порождает насилие. Неуважение порождает неуважение. Воспитание — это не правильные слова, сказанные в нужное время. Это процесс переписывания, переписывания, переписывания глупых историй, пока не наступит просветление.

А пока, как ни горько это признать, мир просто напрашивается на глобальную порку.

Дай Бог ему уцелеть, поумнеть и повзрослеть.