В США разрабатывают законопроект «О цифровом наследстве»

Сейчас депутат местного парламента Джон Вайтман лоббирует новый закон в штате Небраска. Я думаю, что если он будет принят, то станет второй достопримечательностью Небраски (первой и пока, кажется, единственной является Уоррен Баффет, который по каким-то причинам содержит свою штаб-квартиру в Омахе, штат Небраска). И скопируют этот закон в нашей стране, скорее всего, раньше, чем ПДД штата Невада. Условно инициативу Вайтмана можно назвать законом «О цифровом наследстве». Все мы смертны, а времена сейчас такие, что после нас останутся не только материальные предметы и деньги на банковском счету, но и аккаунты в соцсетях, адреса электронной почты вместе с письмами, музыка, игры, документы в «облачных» хранилищах и многое другое, что невозможно взять в руки, но можно использовать или продать. Удивительно, но пока ни в одной стране мира эта часть наследства практически никак не регулируется. Хотя люди тратят ежегодно десятки миллиардов долларов на приобретение подобных вещей. Не говоря уж о все более популярных проектах виртуальной реальности — начиная с ролевых онлайн-игр (где крутятся огромные деньги) и заканчивая проектами вроде Entropia, в которых виртуальная «недвижимость» может стоить вполне реальные $635 000.

Интернет-компании первыми столкнулись с проблемой и стали что-то предпринимать по этому поводу. Пожалуй, началось все с Facebook и одной неприятной истории. Крупнейшая в мире соцсеть запустила новую функцию, которая должна была способствовать вовлечению малоактивных пользователей: «френдам» высылалось сообщение с предложением связаться с таким пользователем. В компании Марка Цукерберга обычно тщательно продумывают любое нововведение. Но тут случилась накладка: родственники и друзья умерших стали получать предложения связаться с ними. Что, конечно, портило нервы получателям и репутацию Facebook’у. Теперь крупнейшие западные соцсети удаляют аккаунт, если прислать им свидетельство о смерти. А у Facebook помимо этого есть еще возможность превратить страничку умершего в этакий мемориал, где можно оставлять сообщения на стене, но нельзя обновлять статусы. У Google выработаны специальные правила на случай, если родственники усопшего захотят получить доступ к его почтовому аккаунту.

Но все это пока действия скорее этические, а не экономические. Это зачатки цифрового наследования, которые позволяют родственникам умершего лишь очень ограниченно влиять на то, что осталось от него в Сети. Большего не получается сделать без законодательной опоры. Интернет-компании в подавляющем большинстве случаев могут лишь удалить или заморозить аккаунт того, кого уже нет. Лишь Google идет дальше и готов предоставить доступ к почте — и то после прохождения множества процедур, которые могут потребовать официального решения американского суда.

Законопроект, предлагаемый в Небраске, предусматривает возможность упомянуть имеющиеся интернет-активы в завещании и определить поверенных, которые смогут осуществить все необходимые формальности и передать активы тем, кто будет указан в последней воле пользователя. Более того, он позволит передавать все это по наследству и без завещания по тем же самым механизмам, которые предусмотрены для обычного имущества. Это значит, что скоро в штате Небраска, а потом и во всем мире появятся судебные иски по разделу между наследниками медиабиблиотеки или персонажа в World of Warcraft. А что? Эти персонажи могут стоить очень дорого. Но здесь есть одна большая проблема — и в частности из-за нее законопроект пока не принят.

Как однозначно сопоставить виртуального персонажа и реального человека? Сейчас, когда речь идет лишь об аккаунтах в соцсетях, интернет-компании могут действовать по упрощенной процедуре — и то, полного контроля наследникам не дают. Google уже сейчас требует решения суда. А когда дойдет до виртуальных предметов, которые имеют реальную ценность? Тем более, что соцсети все прочнее сплетаются с другими сервисами — в частности, теми, которые являются поставщиками и хранителями контента, имеющего ценность. Ну хорошо, в Facebook люди присутствуют (по крайней мере, должны) под настоящими именами — но этот довод ни один суд не примет без опроса свидетелей и прочей волокиты. В случае почты теоретически поможет анализ писем — как это делает Google. В iTunes, OLive и других подобных сервисах существует привязка к банковской карте. Но во всех этих случаях остаются вопросы. Письма не всегда могут однозначно указать на конкретного человека (а бывают и пустые почтовые ящики), да и на анализ их будет уходить непозволительно много времени. Указанная в аккаунте банковская карта вовсе необязательно принадлежит именно тому, кто владеет аккаунтом, не говоря уже о том, что существуют обезличенные карты. И так далее. Любой юрист схватится за голову, если поставить перед ним задачу по почте или карте доказать связь человека с аккаунтом. А людей, увы, умирает очень много. Наследников у них еще больше. И если не создать простую автоматическую процедуру, все интернет-компании и суды потонут в вале разбирательств.

Принятие законов о цифровом наследстве во многих странах в ближайшем будущем неизбежно. Нельзя долго игнорировать вопрос о собственности только на том основании, что ее нельзя потрогать. Но, боюсь, для принятия такого закона потребуется сначала другой — об интернет-паспортах. Депутату Вайтману даже не нужно будет лоббировать этот закон в штате Небраска. За него это уже делает президент Барак Обама на федеральном уровне: планируется ввести идентификационный инструмент (программу), уникальный для каждого пользователя и привязанный ко всем его покупкам и некоторым другим действиям в интернете. Так за новые возможности, которые дарит Сеть, приходится расплачиваться новыми обязанностями. И за право получить от богатого дядюшки в наследство астероид из вселенной Entropia придется платить отказом от анонимности.

Александр Кияткин