Новая администрация новоизбранного президента США Дональда Трампа, вероятно, постарается ослабить обменный курс доллара. Как объясняет профессор экономики и политических наук Калифорнийского университета в Беркли Барри Айхенгрин в статье для Project Syndicate, Трамп действительно может это сделать. Однако, повысит ли это конкурентоспособность американского экспорта, — другой вопрос. «Минфин» публикует перевод ключевых тезисов статьи.
Есть ли у Трампа достаточно власти, чтобы ослабить доллар
Контроль над ФРС
Метод грубой силы для снижения курса доллара приведет к тому, что Федеральная резервная система ослабит монетарную политику. Трамп мог бы заменить главу ФРС Джерома Пауэлла и подтолкнуть Конгресс к внесению поправок в закон о Федеральном резерве, чтобы вынудить центральный банк выполнять приказы исполнительной власти.
Но ФРС не ушла бы тихо. Монетарная политика формируется 12 членами Федерального комитета по открытым рынкам, а не только главой. Финансовые рынки увидели бы отмену независимости ФРС или наполнение ее членами, которые отвечают политическим требованиям.
Даже если Трампу удастся «укротить» ФРС, более мягкая монетарная политика приведет к ускорению инфляции, нейтрализуя влияние более слабого курса доллара. В этом случае, не было бы никакого улучшения конкурентоспособности США или торгового баланса.
Налоги на облигации
Кроме того, Министерство финансов может использовать Закон о международных чрезвычайных экономических полномочиях для налогообложения иностранных держателей ценных бумаг Казначейства, удерживая часть их процентных платежей. Это сделало бы менее привлекательным для центральных банков накопление долларовых резервов, что снизило бы спрос на доллары.
Проблема с таким подходом к ослаблению доллара состоит в том, что снижение спроса на казначейские облигации США приведет к повышению процентных ставок в США. Этот радикальный шаг может резко снизить спрос на казначейские обязательства. Иностранные инвесторы могут не просто притормозить накопление долларов, но и полностью ликвидировать свои имеющиеся авуары. И хотя Трамп мог бы попытаться сдержать правительства и центральные банки от ликвидации их долларовых резервов, угрожая пошлинами, следует учитывать, что приблизительно треть хранящегося за рубежом государственного долга США принадлежит частным инвесторам, на которых сложно повлиять тарифами.
Покупка валюты
Более традиционно Казначейство могло использовать доллары в своем Фонде стабилизации обмена для покупки иностранной валюты. Но увеличение предложения долларов таким образом привело бы к инфляции. Федеральная резервная система ответила бы скачиванием тех же долларов с рынков, стерилизуя влияние действий Казначейства на предложение денег.
Опыт показал, что «стерилизированная интервенция» — совместная операция Казначейства и ФРС — имеет очень ограниченный эффект. Эти последствия становятся выраженными только тогда, когда интервенция сигнализирует об изменении монетарной политики, в этом случае — в более экспансивном направлении. Учитывая верность целевой инфляции в 2%, у ФРС не было причин переходить в более экспансионистское направление.
Соглашение с ЕС и Китаем
Наконец, ведутся разговоры о соглашении Мар-а-Лаго — соглашение между США, еврозоной и Китаем, которое повторяет историческое соглашение Плаза о скоординированной политике для ослабления доллара. Дополняя шаги, предпринятые ФРС, Европейский центральный банк и Народный банк Китая повысят процентные ставки. Или правительства Китая и Европы могут выйти на валютный рынок, продавая доллары, чтобы укрепить свои валюты.
Трамп мог бы использовать тарифы, как рычаг, подобно тому, как Ричард Никсон использовал надбавку к импорту, чтобы заставить другие страны ревальвировать свои валюты по отношению к доллару в 1971 году, или как министр финансов Джеймс Бейкер ссылался на угрозу протекционизма США, чтобы подписать соглашение Плаза в 1985 году.
В 1971 году, однако, рост в Европе и Японии был высоким, поэтому их переоценка не была проблемой. В 1985 году инфляция, а не дефляция, была реальной и текущей опасностью, которая склоняла Европу и Японию к жесткости монетарной политики. Наоборот, еврозона и Китай сталкиваются с двумя призраками стагнации и дефляции. Им придется взвесить опасность для своих экономик от усиления монетарной политики и ущерб от пошлин Трампа.
Столкнувшись с этой дилеммой, Европа, вероятно, уступила бы, приняв более жесткую монетарную политику, как плату за отмену пошлин Трампа и сохранение сотрудничества с США в сфере безопасности. Китай, который видит в США геополитического соперника и стремится отделиться, вероятно, пошел бы противоположным курсом.
Читайте также: Почему Нацбанк продает рекордное количество валюты, а гривна падает
Таким образом, предполагаемое соглашение Мар-а-Лаго переродилось бы в двустороннее американско-европейское соглашение, которое мало принесло бы США пользы, но нанесло значительный ущерб Европе.
Комментарии