Глава НБУ озвучил позицию по возвращению к плавающему курсу

Почему НБУ в январе опубликует обновленный макропрогноз

В базовом сценарии макропрогноза мы учитывали риск, что в результате активизации обстрелов могут быть недоступными до 40% генерирующих мощностей. В то же время, мы предполагали, что доступ к энергоснабжению удастся достаточно быстро восстанавливать.

Изменение ситуации после обстрелов 23 ноября было довольно драматичным. Учитывая риски дальнейших ударов, влияние может оказаться значительно более мощным, чем мы закладывали в прогнозе. В январе мы опубликуем обновленные цифры макропрогноза с учетом этих факторов.

В то же время, нарушения энергетической инфраструктуры уже превышают наши октябрьские оценки, поэтому мы, с высокой вероятностью, будем ухудшать прогнозы экономической активности.

По состоянию на сегодняшний день мы не видим необходимости корректировать прогноз инфляции. Обстрелы оказывают разнонаправленные эффекты на цены. С одной стороны, вырастают издержки бизнеса, связанные с необходимостью бесперебойного энергообеспечения. И это давит на цены. С другой стороны, спрос на товары не первой необходимости снижается, следовательно, рост цен на них замедляется. Вероятно, первый фактор будет доминировать. В то же время, в ноябре несколько медленнее росли цены на продовольственные товары, по сравнению с нашими октябрьскими оценками.

Читайте также: Как отпустить курс без девальвации гривны

О сотрудничестве с МВФ

На данный момент речь идет о мониторинговой программе при участии совета управляющих МВФ. Если не ошибаюсь, Украина — первая страна, с которой МВФ отрабатывает такой формат.

Текущая мониторинговая программа содержит стратегическое заявление украинской стороны — даже несмотря на полномасштабную войну, мы готовы реализовать важные для страны реформы и выстраивать долгосрочную перспективу. В частности, мы договорились обновить видение развития финансового сектора с учетом реалий военного времени.

Пересмотр программы должен состояться в конце февраля. Его успешное завершение откроет нам дверь в программу расширенного финансирования.

Мы начинали переговоры с того, что программа мониторинга будет предусматривать два просмотра. Соответственно, речь шла о перспективе программы с финансированием только в конце второго квартала 2023 года. Нам удалось согласовать позиции о горизонте в четыре месяца с одним просмотром. На мой взгляд, это свидетельство, что МВФ увидел аргументы и готовность действовать от украинской стороны.

Что касается обязательств, которые должна выполнить Украина, чтобы получить положительное решение от МВФ в феврале, то в секторе ответственности НБУ в целом это известные всем блоки: корпоративное управление в госпредприятиях и банках, проведение оценки качества активов банков и стресс-тестирование, разработка концепции того, как мы, наконец, с каждым банком выходим на планы докапитализации, поддержка институционально сильного и независимого НБУ.

В целом, согласование международной финансовой поддержки происходит в рамках так называемого «финансового Рамштайна». МВФ в этом процессе играет немаловажную роль модератора, верификатора наших макропрогнозов и финансовых потребностей.

Кроме €18 млрд от ЕС, уже анонсированы $9,9 млрд от США на первые девять месяцев следующего года. Другие международные партнеры, в частности Канада, Великобритания и Япония, тоже присоединятся.

О позиции по фиксированному курсу

Совместная позиция ключевого персонала НБУ — фиксированный курс еще должен отыгрывать определенное время свою роль. И я ее поддерживаю.

Пока мы не видим оснований для перепривязки курса, однако и возвращение к плаванию считаем преждевременным. Это не означает, что текущая привязка — это навсегда. Рано или поздно мы вернемся и к плавающему курсу, и к инфляционному таргетированию, но тогда, когда это будет действительно уместно.

Это не предмет дискуссии с МВФ, мы это заявили как позицию, обосновали ее. Принципиальных разногласий нет.

Читайте также: Что будет с курсом гривны и экономикой: начнется ли рост в следующем году

О финансировании госбюджета

2022 год предусматривает, что мы ограничиваемся в эмиссии 400 млрд грн. Использовано уже 370 млрд грн. Минфин и правительство не намерены превышать наши эмиссионные возможности. Это та сумма, которая позволяет обеспечивать контролируемые процессы, с точки зрения абсорбации и управления этой ликвидностью. И, соответственно, обеспечивать параметры ценовой стабильности.

Есть договоренность, что бюджетный дефицит на следующий год будет финансироваться неэмиссионным путем. Это все подтвердили.

Для этого нам нужно сделать несколько вещей. Во-первых, обеспечить 100% ролловер всех обязательств, по которым должны происходить выплаты в пределах этого и следующего года. Это предполагает слаженное и консолидированное взаимодействие между Минфином и НБУ.

Мы много времени потратили на дискуссии вокруг решений, которые должны быть приняты НБУ и Минфином, чтобы дать сигнал рынку. Я считаю, что из-за совершенно непонятной мне конфронтации было несколько потеряно время и, как следствие, снизилась эффективность монетарного импульса от вполне обоснованного роста учетной ставки до 25%. То есть действенность трансмиссионного механизма монетарной политики была меньше.

У нас есть план действий, чтобы внутренний долговой рынок заработал. Мы рассматриваем опцию, связанную с обязательными резервами. Это может стать стимулом заинтересованности банков в финансировании через ОВГЗ. МВФ четко заявил — Украина должна максимально использовать все возможные внутренние источники.

Мы видим уровень ликвидности, бизнес-модели и стратегии банков. К чему-то относимся с пониманием, но к некоторым стратегиям есть вопросы. К примеру, когда депозитные сертификаты определенными банками рассматриваются как инструменты срочного размещения ресурсов. Это своеобразная мимикрия.

У ситуации, в которой мы оказались, нет аналогов. Я понимаю, что ОВГЗ в обязательных резервах — это отход от тех позиций, на которых стоял НБУ раньше. Но рыночные отношения в войну, скажем так, получили свою специфику. К примеру, у банков, в особенности государственных, есть колоссальный приток ликвидности, фактически не занимаясь маркетингом. Это делает их в определенной степени «ленивыми».

Депсертификаты не должны рассматриваться как основа построения бизнес-стратегии. Если до войны структура депозитного портфеля банков в разрезе срочных вкладов и до востребования отличалась на 20% в пользу вкладов до востребования, то сейчас мы видим существенный структурный сдвиг — депозиты до востребования превышают срочные в два раза.

Читайте также: ОВГЗ с доходностью 20% и выше: кто продает и безопасно ли их покупать

О докапитализации и устойчивости банков

Оценка качества активов может произойти, когда мы получим более стабильную ситуацию, с точки зрения макроусловий. Стремимся завершить ее, включая разработку планов по восстановлению капитала банков, до конца 2023 года.

Стресс-тестирование будет проходить после оценки качества активов по базовому сценарию. Результаты позволят банкам определить необходимый уровень и источники докапитализации. Если это потребуется. Восстановление капитала может произойти без дополнительного внесения капитала. Позволим себе побыть оптимистами.

Последствия войны ощутили все. В первую очередь, те банки, чья бизнес-модель была недостаточно устойчивой и жизнеспособной. Объем отчислений в резервы уже увеличился в 14 раз и могу сказать, что будет расти дальше.

Большинство системно важных банков не вызывают беспокойства. Самая устойчивая ситуация — в секторе госбанков. А также у банков с иностранным капиталом, занявших выжидательную позицию. Она, по сути, предполагает выход из рисковых активов, результатом чего являются максимальные остатки средств в депсертификатах. Это уже предмет отдельного разговора с частью рынка с иностранным капиталом. Более того, я уже вел переговоры с Европейской комиссией, коммуницировал с руководством отдельных банков и планирую диалог со штаб-квартирами материнских банков.

Украинские предприниматели продемонстрировали фантастическую адаптивность к военным условиям. Международные банки теперь должны выйти со стратегии выжидания и защиты к стратегии поиска своего места в условиях военной экономики.

А также, наконец, реализовать решительные заявления и выйти из погруженного по локти в кровь украинцев российского рынка, причастность к которому таких важных европейских компаний — ядовита.