Председатель Правления ПроКредит Банка: Мы идем в ЕС, а там финмон жестче, чем в Украине

О финмоне

Александр, начнем с вопроса, который в последнее время остается в топ-темах обсуждений наших читателей и нередко становится причиной недоразумений между банками и их клиентами — финмониторинга. Объясните, пожалуйста, почему банки блокируют счета обычных клиентов?

У клиентов, которые имеют подтвержденные доходы, вообще не должно возникать никаких проблем. Требования финмониторинга в отношении частных переводов начинаются от значительных сумм. Сколько людей в Украине ежемесячно переводит членам семьи более 100 тысяч гривен? Это очень ограниченное количество людей. Даже если сумма больше, нужно просто подтвердить происхождение этих средств. Проблемы возникают у тех, кто не может подтвердить доходы или скрывает бизнес-операции за частными переводами.

Что касается блокировок, банк обязан изучать экономическую суть операций. Если у вас были поступления по 20 или 50 тысяч гривен в месяц, а тут вдруг на счет пришел миллион, это выглядит странно. Банк должен разобраться, что это за деньги, и до выяснения обстоятельств средства действительно могут быть заблокированы.

Наши читатели говорят, что в последнее время банки чрезмерно перестраховываются — запрашивают кучу дополнительных документов или вообще отказывают в проведении определенной операци.

Важно понимать, что вся ответственность за операцию ложится на банк. Штрафы за несоблюдение банком правил финансового мониторинга достаточно высоки. Чтобы минимизировать риск проведения сомнительной операции, мы вынуждены задавать клиенту дополнительные вопросы и получать подтверждающие документы. Для банка этот процесс также нелегкий: это дополнительные расходы на персонал, инфраструктуру, ИТ и прочее, но мы все обязаны это делать. Вопрос отмывания средств и легитимности переводов во время войны особенно важен.

Мы идем в Европу, а там финансовый мониторинг еще более жесткий, чем в Украине. Если мы хотим жить цивилизованно, то стоит привыкать к этому.

Часто ли в вашем банке разрывают деловые отношения с клиентами. Можете назвать конкретное количество таких случаев?

Решений о прекращении или отказе от установления деловых отношений на самом деле немного. В прошлом месяце таких случаев было 19.

О состоянии банковской системы

Наша банковская система во многом уникальна. Она не только адаптировалась к военным условиям, но и ставит новые рекорды прибыльности. Еще одна интересная статистика — сокращение так называемых «плохих» кредитов. По данным НБУ, доля неработающих кредитов (NPL) в банковском секторе Украины по состоянию на 1 сентября 2025 года составляла 25,35 % по сравнению с 33,11 % годом ранее. Объясните, за счет чего произошло такое сокращение, ведь из-за войны кредитные риски выросли в разы?

Этот тренд имеет несколько объяснений. Во-первых, банки возобновили активное кредитование, фокусируясь на надежных клиентах, что улучшает общее качество портфелей. Во-вторых, ведется активная работа с проблемными заемщиками через реструктуризации. В-третьих, важную роль играют государственные программы поддержки, такие как портфельные гарантии, которые стимулируют кредитование. И наконец, с момента вторжения РФ прошло достаточно времени, чтобы банки начали списывать безнадежную задолженность, что формально «очищает» балансы и уменьшает показатель NPL.

Статистика показывает, что доля срочных депозитов в системе медленно сокращается. Люди предпочитают держать деньги на текущих счетах. Несет ли это риски для банков?

Мы считаем текущее распределение клиентского фондирования естественным в условиях военного положения. В нашем банке, например, срочные депозиты составляют 35% в структуре фондирования, и мы не видим в этом существенного риска. Мы наблюдаем постоянный рост объема клиентских средств, особенно в гривнах, а остатки на текущих и сберегательных счетах остаются стабильными.

В то же время важно разделять структуру фондирования по типам клиентов. Для юридических лиц мгновенный доступ к средствам является критически важным, поскольку это их оборотный капитал. Поэтому у них преобладают текущие счета. А вот физические лица демонстрируют высокое доверие к срочным депозитам: в нашем банке 78% фондирования от физлиц в гривнах — это именно срочные вклады. Следовательно, уменьшение общей доли срочных депозитов не является критическим риском, а лишь фактором, который банки учитывают в моделях управления ликвидностью.

Банковская система остается суперликвидной, однако мы фиксируем снижение норматива адекватности регулятивного капитала в системе, то есть снижается доля собственных средств банков. Не свидетельствует ли это о проблемах со устойчивостью?

Комментировать всю систему сложно, но на примере нашего банка могу сказать, что это не является негативным сигналом. Наоборот, это может свидетельствовать о росте объема активов, взвешенных на риск, прежде всего за счет наращивания кредитных портфелей. То есть банки начали возвращать капиталы в реальный сектор экономики. В нашем банке снижение норматива объясняется именно этой динамикой, а сам регулятивный капитал в первом полугодии даже вырос. На общесистемный показатель, вероятно, повлияли такие факторы, как введение 50% налога на прибыль и увеличение задолженности государства по программе «5−7−9%», которая вычитается из капитала.

Какие ключевые риски для банковского сектора Украины вы видите сегодня и в ближайшие годы?

Ключевой — это геополитический, то есть военный риск. Это «корень зла», из которого растут все другие риски. Расширение зоны боевых действий напрямую угрожает потерей залогового имущества и снижением платежеспособности заемщиков.

Кроме него, я бы добавил регуляторно-налоговый риск. Нерешенный вопрос о ставке налога на прибыль — 25 % или 50 % — создает высокую неопределенность и беспокоит всех участников рынка, от учредителей до регулятора.

В случае более стабильной ситуации с безопасностью базовым риском станет снижение доходности банковской системы из-за тренда на уменьшение процентных ставок, что создаст давление на маржу. Отдельно стоит отметить дефицит квалифицированной рабочей силы, который усиливается из-за миграции, мобилизации и демографических изменений.

В настоящее время рост объемов кредитования обеспечивается в основном за счет государственных программ. Есть ли варианты и возможности стимулировать банки более активно наращивать собственное кредитование?

Во-первых, на мой взгляд, стимулирование имеет временный и несистемный эффект. Стимулирование кредитования должно быть сфокусировано на определенные категории клиентов, сектора или, например, прифронтовые территории.

Во-вторых, я убежден, что банки и сами хотят расти по объемам кредитования. Вопрос в спросе на кредитование со стороны клиентов. Он меньше предложения. Конкуренция между банками за хорошего клиента высока. Обычно у хорошего клиента на столе 3−4 предложения от разных банков, среди которых клиент выбирает.

Недавно НБУ сохранил учетную ставку на текущем уровне. На ваш взгляд, оправдана ли такая политика «дорогих денег» для сдерживания инфляции?

Да. В текущих условиях банки могут предлагать клиентам ставки по срочным депозитам, которые превышают уровень инфляции. Это сохраняет привлекательность сбережений в гривнах, сдерживает спрос на иностранную валюту, снижает давление на международные резервы и ограничивает импортную инфляцию.

С другой стороны, бизнес имеет возможность пользоваться государственными и международными программами поддержки кредитования, что компенсирует часть процентных расходов. Поэтому в условиях неопределенности сохранение учетной ставки на текущем уровне является оправданным шагом.

О перспективах банковской системы

В Украине общие активы банковской системы составляют примерно 60% ВВП, это один из самых низких показателей в мире. Работающий кредитный портфель составляет примерно 15% от ВВП. Сможет ли такая банковская система поддерживать экономический рост и восстановление страны в больших объемах после окончания войны и каким вы видите выход из этой ситуации?

Во-первых, для любого развития нужен устойчивый, уверенный мир. Все, что происходит сейчас — это поддержание существующего уровня экономики.

Во-вторых, я считаю, что даже текущая банковская система имеет серьезный запас для роста. Например, наш банк легко может увеличить свой кредитный портфель вдвое в условиях мира. Наши резервы сейчас составляют 130 млн евро при портфеле 550 млн, тогда как до вторжения резервы были 42 млн при портфеле 800 млн. С разрешения регулятора после наступления мира значительная часть этих резервов может быть освобождена и направлена на кредитование.

В-третьих, без международной помощи нам будет очень сложно. Хорошая новость в том, что многие международные партнеры и фонды готовы участвовать в восстановлении Украины, уже есть подготовленные проекты. Все ждут только мира. Я уверен, что наша банковская система справится.

Какие основные тренды, по вашему мнению, будут определять развитие банковской системы Украины в ближайшие годы?

Первый тренд — это евроинтеграция. Банковская система быстрее всех отраслей внедряет реформы и адаптируется к европейским требованиям. Это нелегко, требует много ресурсов, но мы движемся в правильном направлении.

Второй тренд — это борьба за эффективность, которая возможна только через автоматизацию и диджитализация. На рынке труда основная проблема — это человеческий ресурс, поэтому нанимать больше людей будет сложно. Все будет решаться через технологии.

Третий тренд — повышение конкуренции и возможная консолидация рынка: поглощение большими банками меньших. Отдельной проблемой остается очень большая доля государственных банков в секторе.

Вы говорите о консолидации рынка, поглощении большими банками меньших. Видите ли вы потенциал для привлечения новых международных инвестиций в банковский сектор Украины, или украинский банковский сектор уже не интересен иностранным инвесторам?

Это очень сложный вопрос. Без стабильной ситуации с безопасностью очереди из новых инвесторов у нас не будет. И это касается не только банковского сектора.

Также никуда не делось наше «домашнее задание» по уровню коррупции, качеству судебной системы, прогнозируемости налогов, защищенности прав собственности. Над этим нужно работать. Без существенного прогресса по этим вопросам надеяться на новые инвестиции, на мой взгляд, бесполезно.

О работе ПроКредит Банка

Ранее вы заявляли о планах увеличить кредитный портфель. Удается ли выполнять этот план и за счет чего?

Да, согласно бизнес-плану на 2025 год, мы планировали рост на 9,1 %, но уже по состоянию на конец сентября рост составляет 11,2 %. Основные драйверы — это инвестиции клиентов в энергетику для собственного потребления, новое оборудование, сельхозтехника. Бизнес адаптировался к сегодняшним реалиям и готов инвестировать в новые проекты.

Какова ваша целевая аудитория и ключевые сегменты кредитования?

Если мы говорим о бизнес-клиентах, то мы специализируемся именно на малом и среднем бизнесе. У нас нет крупного корпоративного сегмента и государственных компаний на обслуживании. Так же мы не работаем с очень мелкими предпринимателями, финансовую отчетность которых трудно проанализировать. Наша сильная сторона — это кредиты от 50 тысяч евро до 10 миллионов евро. В этом сегменте мы чувствуем себя очень комфортно.

Что касается отраслей, то в первую очередь это агросектор, который составляет почти половину нашего портфеля. Также для нас очень интересен сегмент, в котором мы считаем себя экспертами, — это альтернативные виды энергетики и производство. Далее идут услуги, транспорт, логистика, но их доля в портфеле значительно меньше.

Какие именно проекты вам интересны?

Мы готовы рассматривать весь спектр потребностей клиентов — от пополнения оборотных средств до инвестиционных кредитов. Особенно комфортно мы чувствуем себя в сфере «зеленого» кредитования. Это финансирование проектов, связанных с солнечными электростанциями, биогазовыми установками и другими объектами зеленой энергетики. У нас здесь мощная экспертиза и очень привлекательные льготные условия — инвестиционные кредиты сроком до 10 лет, которые могут предложить не все банки в Украине. Это касается не только «зеленых» проектов, но и инвестиций в основные средства. Например, благодаря сотрудничеству с программой от ЕБРР мы можем предложить клиентам кредиты с более низкими требованиями к обеспечению и кредиты с грантовой составляющей.

Как вы отбираете клиентов для кредитования?

Особенность нашей бизнес-модели в том, что мы почти вручную отбираем своих клиентов. Наша цель — предоставлять действительно высококачественный и надежный сервис, поэтому нам подходят далеко не все.

Нас привлекают развивающиеся бизнесы. Если это семейный бизнес — для нас это сразу хороший показатель. Это люди, которые живут своим делом. Конечно, важны деловая репутация владельцев, прозрачность отчетности компании и ее финансовая стабильность.

Кроме финансовых показателей, на какие еще аспекты деятельности бизнеса вы обращаете внимание при кредитовании?

Мы очень придирчиво относимся к тому, кого мы кредитуем. Мы анализируем, как наши клиенты соответствуют экологическим и социальным стандартам: куда они сливают отходы, имеют ли все лицензии, как утилизируют мусор, какие у них условия труда для работников.

Этот подход был внедрен под влиянием нашей материнской компании задолго до того, как этого начали требовать международные финансовые партнеры. Сегодня это дает преимущество нашим клиентам: они уже подготовлены к высоким европейским требованиям и не испытывают шока от вопросов, например, о защите прав своих работников.

В банке мы также следим за собственными экологическими стандартами. У нас есть специализированный отдел, который контролирует собственное потребление воды и электроэнергии, использование моющих средств, а также мы установили солнечные электростанции на крышах наших зданий.

По свежей статистике НБУ, в ПроКредит Банке за последние восемь месяцев незначительно сократилось количество частных вкладчиков и общая сумма размещенных ими средств. Интересно ли вам наращивать объемы депозитов частных клиентов (если да, что будете для этого делать) или вы делаете ставку на корпоративный сегмент?

Нам очень интересны частные вкладчики. Более того, я считаю, что мы один из лучших банков для сбережений. У нас есть уникальное сочетание немецкой надежности, привлекательной процентной ставки, удобства для клиентов и высокого сервиса.

Почти половина наших клиентских фондов у нас именно от частных клиентов.

Наши значительные инвестиции в разработку нового мобильного приложения прямо свидетельствуют о намерении активно наращивать количество частных клиентов.

Также мы уже предлагаем кредиты для физических лиц на ремонт, покупку авто или энергоэффективность, где клиент получает предварительное решение за 24 часа.

Как полномасштабное вторжение повлияло на кадровую политику банка? Чувствуете ли вы дефицит персонала?

Находить квалифицированный персонал стало труднее, но мы приспособились и теперь чувствуем себя сильнее, чем в 2022 году. Мы используем новые программы обучения, более креативный и агрессивный поиск кандидатов, делаем большие инвестиции в молодежь, даем ей больше шансов. Каждый третий наш сотрудник принят на работу после февраля 2022 года. Мы их обучили, и они уже успешно работают.

У многих банков большая сеть отделений. Какова ваша стратегия в отношении физического присутствия и обслуживания клиентов?

Мы выбрали модель дистанционного обслуживания еще много лет назад, примерно в 2017—2018 годах. У нас нет классической сети отделений. Все продукты онлайн, договоры подписываются цифровой подписью, идентификация проходит через приложение, видеосвязь или «Дію». Клиенту не обязательно приезжать к нам, чтобы открыть счет. От бумажных платежек мы отказались лет десять назад.

Вместе с тем, например, обновление вашего мобильного приложения длилось почти два года. Почему?

Поскольку мы являемся частью большой международной группы, все наши инновации проходят более длинный путь. Наша материнская компания уделяет чрезвычайное внимание безопасности, ведь средства клиентов — это огромная ответственность. Для нас безопасность приложения всегда имеет большее значение, чем его функциональное удобство.

С другой стороны, мы работаем на очень конкурентном украинском рынке, где цифровые продукты часто лучше, чем в большинстве стран Европы. Поэтому нам нужно было найти баланс между жесткими требованиями немецкой материнской компании по безопасности и динамикой нашего рынка.

Процесс немного затянулся из-за полномасштабного вторжения, когда пришлось заниматься другими делами. Но теперь проект наконец-то завершается. 13 октября вышло наше обновленное приложение. Мы прислушались к пожеланиям наших клиентов, которые давно просили об изменениях. На наш взгляд, оно будет значительно лучше, и текущие клиенты это сразу почувствуют. Мы стремимся приблизиться к лидерам рынка.

Над какими новыми продуктами и сервисами вы работаете сейчас и какие креативные методы привлечения клиентов используете?

Кроме обновленного мобильного приложения для физических лиц, мы активно работаем над улучшением интернет-банкинга для юридических лиц. Есть много идей, как усовершенствовать клиентский опыт.

В этом году мы также запускаем очень интересный креативный проект — ProConnect. Поскольку наша банковская группа работает во многих странах (Болгария, Румыния, Германия, Грузия, Молдова и т. д.), ProConnect будет цифровой платформой, где наши текущие бизнес-клиенты из всех этих стран смогут находить партнеров, обмениваться опытом или искать оборудование. Мы считаем, что это будет очень интересно для тех, кто планирует начать внешнеэкономическую деятельность. Работа через сестринские банки значительно упрощается: легче открыть счета, ниже комиссии за переводы и т. д.