Главная ценность Украины и как научиться продавать ее миру

Подстраиваться под ситуацию: что не так с этим подходом

Мы постоянно оцениваем, что же там сделают Соединенные Штаты, россия, Китай — как это все будет в комбинации? Поддержит ли нас Германия, или нет? А нам нужно выйти из логики инерционных сценариев, перейти к модели неинерционного анализа или программированного подхода — управления будущим.

Это когда мы находим самую лучшую модель для развития самой Украины или мира, и, соответственно, планируем свои действия так, чтобы реализовать именно тот или иной сценарий — то или иное стратегическое видение.

Такой визионный подход дает возможность не подстраиваться под ситуацию, не решать уже реализовавшиеся риски, а смотреть на несколько шагов вперед.

К сожалению, именно то, что в нашем государстве не способны к стратегическому мышлению, переводит в реактивную позицию и наших международных партнеров. Именно поэтому они помогают нам поздно, когда уже разрушено то, что мы стремились защитить.

Да, сейчас они помогают нам с восстановлением энергетической инфраструктуры, но гораздо дешевле было бы решить вопрос закрытия неба над Украиной и предотвратить разрушение украинской энергетической инфраструктуры.

Так же, например, с украинской миграцией и деградацией, которая у нас с. Демографический вопрос нужно решать не тогда, когда уровень фертильности женщин уже 0,8, а не 2,1, как нужно, по крайней мере, для удержания населения в Украине. Потому что уже поздно — теперь никакие стимулы рождаемости не позволят нам увеличить количество человеческого капитала в стране даже за 20 лет.

Даже учитывая, что мы, например, вернем хотя бы половину выехавших трудовых ресурсов, нам для восстановления экономического роста не будет хватать около 4 миллионов человек. Где мы будем их брать? Даже рождая их, мы получим восстановление рабочего капитала только через 20 лет. Но он нам нужен уже сейчас.

Нам придется принимать очень много сложных решений, но зная, чего мы хотим, это гораздо легче делать.

Чего мы хотим: мир, как сплошная игра

Мы даже не пытаемся ответить на этот базовый вопрос. Давайте посмотрим на мировой контекст, радикально меняющий, например, логику бизнеса, или логику построения городов. На мой взгляд, самая лучшая иллюстрация будущего — это то, что, по результатам исследований, 44% взрослых людей в мире уже сейчас готовы отказаться от работы в пользу того, что им действительно доставляет настоящее наслаждение в жизни. И это не секс — это игры.

На самом деле мы уже живем в гемифицированном пространстве, часто наши действия — это и есть игра.

Уже сейчас по карте боевых действий взрослые мужчины «играют в игру» по управлению ударными дронами или наблюдению за ними. Одна из наших мечт, чтобы все технические специалисты, начиная с детей в 10−11 классе, проходили курс управления дронами, чтобы они все это умели. Чтобы мы все это умели.

Это и есть геймификация войны. Как это ни ужасно звучит, но именно геймификация становится одним из элементов нашей военной способности в будущем. Но этого мало. В конце концов будет геймифицировано все: управление государством, семейная жизнь, религия и т. д. К примеру, покупки и наше потребление уже геймифицированы.

Второй признак современного мира — дивергентность

Нет приоритетных трендов. Вернее, так: все тренды существуют одновременно. Это нам дает огромный веер возможностей для поиска бизнес-моделей. Совершенно необязательно следовать тому, что делает кто-то крутой на рынке.

Потому что технологии дают только основания для формирования новых бизнес-моделей или бизнес-идей, но они не обязывают нас идти по заранее определенному пути. Подавляющее большинство трендов, которые есть, если их отсеять и выбрать из них ключевые, то они именно о возможностях. Например, о том, что все подряд может становиться сервисом.

Строительство — это сервис. И квартира — это сервис. Но покупка, строительство квартиры — это очень неудобно: ты зависим от этого пространства. А если ты хочешь большей динамики? Ибо ты постоянно находишься в игре. Ты привык к тому, что в виртуальном пространстве ты можешь изменить пространство, увеличить его или улучшить.

А как увеличить пространство, если ты купил эту квартиру? Нужен ли этот смарт-хаус? Например, модульное строительство — строительство с совершенно иной логикой, когда остается возможность изменить и масштабировать свое жилье. И не только это.

Что угодно должно становиться direct for customer или direct for human. Например, экосистемный подход — это когда ты пытаешься окружить человека теми необходимыми продуктами, которые становятся сервисами в том количестве и в том объеме, чтобы действительно удовлетворить как можно больше потребностей. Экосистемный подход уже показал свою эффективность, и я убежден, что это будет путём для новых бизнес-моделей близкого будущего.

Конечно, в основе всего этого положены технологические возможности, которые дает искусственный интеллект. Но главное, на чем базируются новые бизнес-модели, — это способность построить персонификацию на базе диалога со своим клиентом. Персонификация и диалог — это основа и для человекоцентрического государства будущего, и для бизнес-моделей настоящего.

Но все эти бизнес-модели, которые мы сможем придумать и найти, однозначно предполагают изменение социальных практик. Потому что технологии дают только инструмент, а основа — это все равно формируемые практики. Важно приучать людей, переучать людей и учить их через создание новых практик. Необходимо менять культуру целых рынков.

Стратегическое видение будущего

Наше отсутствие стратегии и постоянная неготовность к вызовам — это большая беда. Мы уже потеряли конкурентные преимущества, которые были еще 5 лет назад. Так, у нас много ресурсов не просто недооценены — мы даже не знаем об их объемах.

Например, те ресурсы, которые у нас есть на поверхности — то есть те, о которых мы знаем, — они оцениваются примерно в 1 триллион долларов, согласно нашему довоенному аудиту (Центр экономического восстановления, 2020 год). А ресурсы, которые у нас не введены в экономическое обращение, — наши залежи редкоземельных металлов, наш газ, наши ресурсы по возобновляемой энергетике — все это стоит более 10 триллионов долларов.

Мы действительно слишком недооцененная страна, но уже сейчас теряем конкурентное преимущество в виде дешевой квалифицированной рабочей силы, потому что она деградирует. А еще ее становится просто арифметически меньше.

Мы упускаем логистические возможности. Мы точно должны были бы воспользоваться ими для того, чтобы стать уборочной площадкой для азиатских компаний для европейского рынка. Для этого было все — и логистически, и кадрово, и энергетически, и в любых других смыслах.

Читайте также: Правда ли, что экономика Украины будет тормозить из-за нехватки рабочих рук

Единственное, чего мы пока не потеряли, — это возможности. И еще кое-что стало особенно ценным, если мы научимся это «продавать» миру в преддверии фазового перехода. Это наша адаптивность. Но для этого нужно иметь видение страны и государственную стратегию страны возможностей.

Автор:

Доктор экономических наук, глава Advanter Group, основатель Kyiv Foresight Foundation, председатель Совета Коалиции бизнес-сообществ за модернизацию Украины Длигач Андрей