Российское вторжение в Украину ударило по преступному миру с силой землетрясения. Разрушены привычные торговые каналы и связи, криминал ограничил свои контакты с россиянами. О будущем украинской организованной преступности и шансе ее победить пишет The Economist. «Минфин» публикует перевод ключевых тезисов статьи.
Как война расколола украинскую и российскую мафию
Большинство украинских преступников прекратили сотрудничество с российскими коллегами. «Мы воры, мы против любого государства, но мы решили, что мы за Украину», — говорит один из них.
«Одно дело — называться преступником, совсем другое — считать себя предателем», — говорит Марк Галеотти, автор книги «Воры: российская супермафия». Верность Украине — сочетание понимания рисков и патриотизма. «Если бы нас присоединили к россии, многих ребят из тюрем могли бы перевести в ее тюрьмы. Российские охранники безжалостны. Никому из нас это не нужно. Поэтому мы проделаем черную работу за Украину», — объясняет один из преступников.
🕵️ Мы создали небольшой опрос, чтобы лучше узнать наших читателей.
💛💙Ваши ответы помогут нам стать лучше, уделить больше внимания темам, которые вам интересны.
🤗 Будем благодарны, если вы найдете минутку, чтобы ответить на наши вопросы.
Как война повлияла на криминальный мир
Из-за войны меняются маршруты контрабанды героина, что влияет на цены и доходы преступных синдикатов в тысячах милях от Украины. Если такая ситуация затянется надолго, это может изменить лицо глобальной преступности. А также именит и саму Украину.
До полномасштабной войны у криминального мира были три аспекта, которые связывали Украину с мировыми преступными рынками. Во-первых, контрабандная «супермагистраль», соединявшая россию и Украину и проходившая через части восточной Украины, оккупированные Россией в 2014 году. Во-вторых, глобальные контрабандные центры в Одессе и в других черноморских портах. И, наконец, фабрики в Украине по производству на экспорт запрещенных товаров .
Эта инфраструктура поддерживала разные бизнес-модели для разных продуктов. Украина была растущим транзитным маршрутом для героина из Афганистана. Кокаин из Латинской Америки шел через Черное море. В другом направлении бандиты экспортировали оружие в Азию и Африку, в частности, из порта Николаева.
В 2020 году Украина опередила Китай и стала самым большим источником нелегального табака в Европе. Местное производство амфетамина росло: в 2020 году было ликвидировано 67 нелегальных лабораторий — больше, чем в любой другой стране.
Война изменила все, создав «среду неприемлемого риска для международной незаконной торговли», говорится в отчете правительства США. Черноморские порты закрыты или судоходство значительно ограничено. Граница с оккупированными россией территориями превратилась в укрепленную сеть полей смерти, парализующую торговую магистраль. Военное положение заморозило широкий спектр преступной деятельности. Комендантский час усложняет передвижение ночью.
Побочные эффекты ощущаются по всему миру, поскольку сети контрабанды перенастроены в обход Украины. Турецкие таможенники говорят, что через границу с Ираном теперь течет больше героина и метамфетамина.
В первом квартале 2022 г. пограничники Литвы зафиксировали четырехкратный рост объемов ввоза незаконного табака по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Эстонские чиновники в сотрудничестве с Европолом изъяли 3,5 тонны латиноамериканского кокаина стоимостью около полумиллиарда евро в порту Мууга. Блокирование черноморских портов Украины и усиление контроля в Западной Европе также могут объяснить выявление крупных партий наркотиков в россии.
Будущее преступного мира
История показывает, что войны питают торговлю оружием: оружие из Югославии используется в преступлениях по всей Европе. Генеральный секретарь Интерпола Юрген Шток предупредил о возможном всплеске торговли ним после начала войны в Украине. Однако пока этого не происходит. «Мы не видим торговли оружием на систематической или организованной основе», — говорит он.
Украинское производство незаконных препаратов может снова возрасти. Американское правительство недавно сообщило о росте разветвленной сети небольших нарколабораторий в Украине, которые используют Интернет для продаж и почтовую систему для доставки.
Наибольшие риски несет процесс восстановления страны. В прошлом месяце Всемирный банк оценил стоимость восстановления Украины в $411 млрд. Такие масштабные проекты могут легко стать добычей организованной преступности, которая вмешивается в системы государственных закупок и тендеров, чтобы получить доступ к земле, субсидиям и лицензиям.
Читайте также: Что идеально круглое, сделанное из металла и мешающее России заменить 2000 сгоревших танков
Изучающие организованную преступность во всем мире считают, что война и социальная нестабильность создают возможности для нее. Однако уникальный опыт Украины может ей добиться другого результата.
Война разорвала артерии между страной и российскими преступными сетями, возможно, на долгие годы. Также дала государству легитимность для борьбы с олигархами и может увеличить участие Запада в экономике и обеспечить контроль над ней. Никто не считает, что контрабанда уйдет в прошлое, но шансы, что Украина наконец-то перестанет быть преступным раем, есть.
Комментарии - 5
«ЄСВ — найбільш шкідливий податок з усіх. Він найгірше впливає на економічне зростання і найсильніше його гальмує. Зростання ЄСВ — це стимул не створювати легальні робочі місця», — попереджає у розмові з UBR.ua Дубровський.
ЄСВ, або внесок на загальнообов’язкове державне соціальне страхування, обчислюється при нарахуванні заробітної плати та становить 22% в Україні для більшості категорій платників податків. Щоб платити менший розмір податку, роботодавці часто декларують зарплату для співробітника на рівні мінімальної, а решта її виплачується «в конверті» — т. зв. «тіньова зарплата».
У контексті пенсійної реформи та переходу на обов’язкову накопичувальну систему треба повністю переструктурувати державні фінанси за рахунок інших податків, вважає експерт.
«Необхідне поліпшення збору непрямих податків — акцизних та ПДВ. Необхідна модернізація податків на землю та нерухомість. Додаткові внески від роботодавця — поганий шлях для наповнення пенсійних фондів», — стверджує Дубровський.