Сергей Наумов: Депозитные ставки могут добраться до 25%

К счастью, все оказалось не так драматично. За 4,5 месяца войны с рынка было выведено только 3 банка, два из которых — «дочки» российских государственных ВЭБа и Сбербанка. Вопреки прогнозам, курс не «улетел» до 40, а банки продолжают возвращать депозиты и даже потихоньку кредитуют.

Конечно, война еще далеко не закончена, и с главным вызовом банкам лишь предстоит разобраться. Падение экономики и остановка многих бизнесов грозит коллапсом в обслуживании кредитов. По прогнозу НБУ, каждый пятый
займ может оказаться безнадежным — и это оптимистическая оценка. Убытки
банков нарастают, а капитал — тает.

Как работает Ощадбанк во время войны, платят ли по кредитам его клиенты, кому и на что банк выдает новые займы, и какова судьба сделки с ЕБРР о вхождении в капитал Ощада, «Минфину» рассказал председатель правления госбанка Сергей Наумов.

Война и иски к РФ

 — В начале мая к команде Ощада по вашему приглашению присоединился Андрей Пышный. Почему вы решили пригласить Пышного на роль советника? Какие решения принимаются с его участием?

 — У Андрея Григорьевича большой стаж работы в Ощадбанке. Он руководил банком с 2014 года, когда состоялся первый акт агрессии России. Именно Пышный тогда инициировал подачу исков против РФ после аннексии Крыма, поэтому его опыт сейчас будет очень полезен банку.

К тому же, когда я сменил Андрея Григорьевича в должности председателя правления Ощада, у нас остались хорошие отношения — процесс передачи полномочий прошел без конфликтов, не было никаких скандалов. Когда стало понятно, что мы будем собирать информацию об ущербе, нанесенном банку Россией, и подавать иски, я посчитал, что опыт Пышного в этих вопросах будет нужен. К тому же, он отлично знает Ощадбанк изнутри.

 — Делали ли вы предварительную оценку ущерба, нанесенного Ощадбанку в результате полномасштабной войны, развязанной Россией 24 февраля?

 — Предварительных оценок пока нет. Война продолжается, ситуация постоянно меняется. У нас нет доступа к отделениям на оккупированных территориях. Сейчас работает комиссия, которая собирает информацию из различных источников. Это очень скрупулезная работа: нужно задокументировать все случаи, собрать свидетельские показания. Мы намерены подавать иски в международные суды, а там требования к доказательной базе очень серьезные.

 — Есть ли какие-то подвижки по первому иску Ощада к Российской федерации на сумму 1,3 млрд долларов, поданному после аннексии Крыма?

 — Рассмотрение жалобы в кассационном суде Франции назначено на октябрь. Мы очень серьезно подготовились и надеемся, что выиграем. Это станет прецедентом для других компаний.

 — Чем отличается ситуация в Ощадбанке и в банковской системе в целом во время первой волны российской агрессии в 2014 году и сейчас?

 — В этот раз банковская система оказалась более подготовленной и сработала на «отлично». Реформы, которые были проведены, в том числе по очищению системы от неплатежеспособных банков, и работа по повышению капитализации банковской системы сыграли решающую роль. Плюс банки за последние годы значительно расширили спектр услуг, которые предоставляются через дистанционные каналы.

Хотя, конечно, в начале войны был шок — клиенты ринулись снимать деньги со счетов. Особенно в регионах, где велись боевые действия, были очереди у банкоматов. Но благодаря тому, что система была достаточно ликвидна, а НБУ «подставил плечо» и обеспечил поставки наличной гривны, банки были в состоянии обслуживать клиентов, пополнять наличными банкоматы и отделения. Плюс регулятор ввел ограничения по снятию наличных, которые в тот момент тоже помогли.

Шок продлился около месяца, потом ситуация начала успокаиваться. Клиенты поняли, что система работает, банкоматы пополняются, и стали возвращать деньги в банковскую систему. С начала войны суммарный приток средств в Ощадбанк, например, составил 15,6 млрд грн. Хотя новых срочных депозитов практически не было. Сейчас деньги наших клиентов в основном находятся на текущих счетах.

Финансовые результаты

 — Первый квартал Ощадбанк закончил еще с прибылью, а вот за январь-май убыток банка уже достиг 3,58 млрд грн…

 — Это логично. Убыток Ощадбанка за 5 месяцев в основном обусловлен доформированием резервов на сумму порядка 5 млрд грн. Из-за войны страдают наши клиенты, некоторые залоги либо оказались на оккупированной территории, либо были разрушены. Ощад всегда подходит к формированию резервов прозрачно и, если мы видим риск потерь, мы их резервируем.

Банк уже полностью зарезервировал кредиты с залогами в зоне боевых действий и на временно оккупированной территории. Дальнейшая динамика проблемного портфеля будет зависеть от того, как будут работать клиенты на подконтрольных территориях.

С 1 июня мы отменили кредитные каникулы для микро-, малого и среднего бизнеса — оставили их только для предприятий во временно неподконтрольных регионах. Теперь будем смотреть, как будет обслуживаться портфель — возможно, новые NPL еще появятся. Нужно как минимум 3 месяца, чтобы понять, кто платит, а кто нет, кому нужна реструктуризация. Сейчас порядка 80% клиентов этого сегмента продолжают обслуживать кредиты. Возможно, оставшимся 20% понадобится реструктуризация. Война продолжается, поэтому прогнозировать сложно.

 — Недавно Нацбанк разослал банкам письмо, в котором по сути умножил на ноль стоимость залогов на оккупированной территории…То есть вам еще придется доформировывать резервы?

 — Регулятор писал это письмо для банков, которые непрозрачно оценивали залоговое имущество. А Ощад делал реальную оценку и без писем от НБУ. Если мы знаем, что залоги находятся на оккупированной территории, мы резервируем в соответствии с реальной ситуацией. Пройдет время, будут освобождены территории и, если залоги уцелеют, мы эти резервы расформируем и банк получит дополнительную прибыль.

 — НБУ обнародовал отчет о финансовой стабильности. Согласно оптимистической оценке регулятора, украинские банки могут потерять порядка 20% кредитного портфеля. Какая цифра является реалистичной на ваш взгляд?

 — Я бы согласился с оценкой НБУ. Исходя из того, что мы видим по нашему кредитному портфелю, эта цифра плюс-минус является справедливой, и для всей банковской системы также.

 — Регулятор также подсчитал, что двадцатка крупнейших банков может сохранить положительный основной капитал и остаться операционно прибыльной даже в том случае, если потеряет в среднем до 25% кредитного портфеля. Какие-то банки потом смогут самостоятельно восстановить капитал за счет прибылей. Однако некоторые финучреждения, среди которых могут быть госбанки, будут нуждаться в поддержке акционеров. Какова вероятность, что Ощаду придется просить Министерство финансов о допвливаниях в капитал?

 — Норматив адекватности капитала однозначно будет снижаться у всех банков, но многие из них останутся с позитивным капиталом. В Ощадбанке показатель адекватности капитала сейчас 13,2% при необходимом минимуме 10%. Но ситуация может меняться, и в какой-то момент адекватность капитала может потенциально упасть ниже минимально допустимой планки. Тогда будем принимать решение.

Пока же мы пытаемся максимально задействовать внутренние ресурсы, чтобы не нарушить этот норматив, а если и нарушим — чтобы восстановить его. Это можно сделать за счет оптимизации операционных затрат, наращивания кредитного портфеля, урегулирования NPL и т. д.

Плюс к этому, я думаю, что нам в перспективе поможет позитивная переоценка деривативов, которые есть в капитале (после потери Ощадбанком активов из-за аннексии Крыма и оккупации части Донбасса государство докапитализировало банк за счет ОВГЗ, номинированных в гривне, но индексированных на курс, что позволяет хеджировать капитал банка в случае девальвации гривны — «Минфин»). Сейчас сложно что-то предсказывать, наш горизонт прогнозов — 3 месяца. Только осенью станет более-менее понятно, что происходит с нашим новым портфелем.

— По вашей оценке, в госбанках объемы потерь от плохих кредитов будут выше, чем в среднем по системе?

 — Чем больше банк, чем больше сеть, тем больше потери. Перед нами стояла задача привлекать больше частных клиентов, и тем не менее портфель госкомпаний, крупных предприятий в Ощаде оставался значительным. За период войны его доля увеличилась. Но все эти госкомпании — «живые», обслуживают кредиты. И то, что мы продолжаем их финансировать во время войны, для нас может стать позитивом и позволит выйти из кризиса с меньшими затратами, чем у других коммерческих банков.

— Вы сказали, что 80% клиентов МСБ продолжает обслуживать кредиты. А что с розничным портфелем?

 — Если говорить о кредитных картах, 54% наших заемщиков продолжали обслуживать кредиты даже во время кредитных каникул, которые Ощад объявил до 1 июня. После этой даты мы установили льготные условия обслуживания кредитов — в два раза снизили ставку, прописанную в договоре, а обязательный платеж уменьшили с 5% до 2%. Думаю, что количество клиентов, которые обслуживают кредиты, скоро начнет расти. Во многом это будет зависеть от ситуации в экономике — уровня безработицы, запуска бизнесов. У нас не будет того негативного эффекта от девальвации гривны, который был в 2008—2009 годах, когда большое количество кредитов выдавалось в валюте. Сейчас львиная доля задолженности в гривне, форексный риск отсутствует, а девальвация может играть на руку заемщикам, у которых есть валютные накопления.

 — Ощадбанк даже снова начал кредитовать физических лиц…

 — Да, мы запустили карточные кредиты, кеш-кредиты и автокредитование.

 — И есть спрос?

 — Кеш кредитами могут воспользоваться клиенты, которые получают заработную плату или пенсию через Ощадбанк и проживают в безопасных регионах Украины. Мы предлагаем «Кеш кредит целевой» с базовой процентной ставкой — 56%, и с возможностью уменьшения ее до 40% при условии подтверждения целевого использования средств согласно утвержденного перечня товаров (авто, недвижимость, кровля, газовые/электрокотлы и т. п.). Сейчас наиболее востребованы кредиты для приобретения б/у авто, а также товаров для ремонтных работ. С момента возобновления кредитования в июне банк выдал более 25 млн грн. Средняя сумма кредита соответствует довоенному уровню — порядка 78 тыс. грн.

Что касается кредитов на авто — они не пользуются большим спросом. За весь период с начала войны профинансировано более 300 автокредитов. Сейчас продается в разы меньше новых автомобилей, чем в довоенное время.

— А ипотеку планируете запускать?

 — Мы думаем об этом. Раньше Ощадбанк кредитовал в основном под покупку жилья на вторичном рынке, мы участвовали в госпрограммах доступной ипотеки. Если мы возобновим ипотеку, думаю, вторичный рынок у нас останется, первичный — планируем запускать, но с определенными условиями: чтобы банк мог видеть источник погашения кредита. Условия сейчас обсуждаем, предварительно срок до 20 лет, минимальный аванс 30%. Учитывая, что много жилья разрушено, также обсуждаем возобновление кредитования на ремонт.

 — Вы не считаете, что это слишком рискованно сейчас? Ведь залоги по кредитам — авто, недвижимость — могут быть в любой момент уничтожены?

 — Наши розничные кредитные портфели сосредоточены во многом в центральных и западных областях Украины. Мы фиксируем единичные случаи, когда залог был разрушен вследствие войны.

Читайте также: В июне НБУ уже напечатал 105 млрд: что дальше

О депозитах и вступлении в Фонд гарантирования

 — По данным НБУ, с начала полномасштабной войны в Украине растет именно количество мелких вкладов, до 200 тыс. Их объем за март-апрель увеличился на 21,8%, а больших, на сумму более 200 тыс. грн, — всего на 10,8%. И это при том, что в апреле вступил в силу закон о 100% гарантии по депозитам во всех банках на время военного положения. Почему так?

 — Возможно, во время войны люди не знают чего ждать и предпочитают держать деньги «поближе к себе», не полностью доверяя банкам. Не исключено и то, что люди держат значительные суммы в банковских ячейках, даже несмотря на 100% гарантию вкладов на счета банков. Если посмотреть на структуру остатков, то сейчас преобладают текущие счета. НБУ поднял учетную ставку до 25% в расчете на то, что банки также повысят доходность депозитов, и люди начнут размещать вклады на срок 6, 12 месяцев…

— Однако крупные банки совсем не торопятся повышать доходность. В Ощаде, например, ставки не выросли.

 — Это зависит от ситуации в конкретном банке, какой ликвидностью он располагает. Некоторые банки, например, имели очень большой объем рефинансирования НБУ, стоимость которого после повышения учетной ставки одномоментно поднялась до 27% годовых. Теперь они пытаются заместить эти дорогие кредиты, и любой ресурс стоимостью меньше 27% годовых для них выгоднее рефинанса. Соответственно, это будет подстегивать рынок к повышению ставок. Большие банки, у которых нет больших объемов рефинансирования, могут не торопиться, у них есть возможность для маневра. Но доходность депозитов будет регулироваться конкурентной средой, и со временем они все равно пойдут вверх.

— Помнится, пару лет назад в НБУ были, наоборот, недовольны слишком высокими депозитными ставками в госбанках. Тогда Катерина Рожкова рассказывала, что представители НБУ звонили, писали письма членам набсоветов и правлений госбанков и буквально требовали, чтобы те снизили ставки. Вам сейчас не звонят с Институтской с требованием повысить доходность?

 — Нет, Нацбанк не вмешивается в нашу оперативную деятельность. Все должно регулироваться рынком. НБУ посчитал необходимым поднять учетную ставку до 25%, а банки уже должны сами оценить экономическую целесообразность и сделать выводы о необходимости дальнейших шагов. Кстати, буквально на следующий день после повышения учетной ставки Ощадбанк полностью погасил задолженность по рефинансированию перед НБУ. Это дало нам гибкость в ценообразовании по нашим кредитам, особенно в отношении клиентов, которые брали займы по цене, привязанной к учетной ставке. Плюс у нас есть ликвидность, поэтому мы внимательно смотрим за рынком, но не торопимся поднимать ставки.

Читайте также: О чем не хотят говорить банкиры или что изменилось после роста учетной ставки до 25%

 — На сколько еще могут вырасти депозитные ставки в гривне? Каким видится «потолок»?

 — Все будет зависеть от темпов роста потребительских цен и позиции НБУ. Регулятор поднял ставку до максимального уровня и теперь, скорее всего, будет ее постепенно снижать, если не будет галопирующей инфляции. Если исходить из того, что альтернативным источником финансирования для банков является рефинанс НБУ, который сейчас выдается под 27%, то гипотетически депозитные ставки могут добраться и до 25%. Хотя я не думаю, что это произойдет.

 — Как ваши клиенты отреагировали на то, что Ощад стал членом Фонда гарантирования вкладов и на то, что депозиты в остальных банках теперь также гарантируются в полном объеме? Кто-то из крупных вкладчиков от вас ушел?

 — Нет, такого не было. С началом войны клиенты еще раз убедились в надежности Ощада. Некоторые говорили, что ожидали, что банк «накроется», банковская система рухнет. А банковская система не «накрылась» и продолжает работать, в том числе государственные банки. Отток был в начале войны, в марте. Ощад стал членом ФГВФЛ 13 апреля, а в это время у нас уже был приток вкладов, который потом только усилился. Вступление в фонд — ожидаемое событие, это обсуждалось много лет. А условия для клиентов хуже не стали, поскольку на весь период военного положения плюс 3 месяца после него действует 100% гарантия по всем вкладам.

— Как банк справляется с дополнительной финансовой нагрузкой после вступления в Фонд гарантирования?

 — По сравнению с резервами, которые мы сформировали и, возможно, будем еще формировать, это не такие большие затраты. Мы заплатили вступительный взнос фонду в сумме 153 млн грн, квартальный платеж за второй квартал будет составлять 168 млн грн. Эти расходы мы планировали во всех бизнес-планах и стратегии.

О вхождении ЕБРР в капитал Ощадбанка

 — Еще в январе этого года Ощадбанк планировал получить кредит от Европейского банка реконструкции и развития, что должно было стать первым шагом к его приватизации. Что с этим планом сейчас?

 — Мы по-прежнему продолжаем сотрудничество с ЕБРР (в частности, по программе торгового финансирования), но понятно, что работа по приватизации Ощадбанка поставлена на паузу. Сейчас это не в приоритете. Кроме того, несколько подкорректирована наша стратегия — Кабмин обновил стратегические направления деятельности госбанков.

О ситуации в банковской системе

 — Решение НБУ о повышении учетной ставки до 25% было неожиданностью для рынка. Кто-то его поддерживал, кто-то критиковал. С вашей точки зрения, будет ли этот шаг иметь больше позитивных или негативных последствий?

 — Думаю, что Нацбанку виднее. Да, это был шок для всех, но оценивать, было ли это решение правильным, я не буду. Я бы пересмотрел доходность по депозитным сертификатам в сторону снижения, потому что на сегодня она достаточно высока. Нужно, чтобы банки все же рассматривали возможность финансировать экономику, а не просто держали всю свободную ликвидность в депозитных сертификатах. Хотя также понятно, что регулятор пытается обуздать инфляционные ожидания, абсорбировать лишнюю ликвидность и снизить давление на валютный рынок. Нацбанку нужно, чтобы курс остался на адекватном уровне, чтобы в будущем его отпустить (после начала войны НБУ зафиксировал курс на межбанке на отметке 29,2549 грн — «Минфин»).

— Вы полагаете, что при нынешних рисках в разгар войны кто-то из банков рискнул бы выдавать кредиты? А бизнес брал бы кредиты по цене 25%+?

 — В 2014—2015 годах ставки по кредитам составляли 22−23% годовых. Понятно, что ситуация тогда была другой, бизнесы работали, они могли такую ставку «съесть» и даже получать при этом прибыль. В нашей истории ставки не раз были выше планки в 20%, но в условиях войны я согласен, что аппетит к риску у многих банков находится на очень низком уровне. В этой ситуации на помощь приходит государство с программами портфельных гарантий, «5−7−9%», єРобота. В их рамках банки могут кредитовать.

Ощад же как госбанк должен кредитовать в любом случае. Во-первых, важно поддерживать отрасли, которые являются приоритетными во время войны: сельское хозяйство, переработку, нефтегазовую отрасль и розничную торговлю. Во-вторых, кредитование — это элемент повышения прибыльности банка, который влияет на достаточность капитала. Это также позитивно для фондирования. Понимая, что мы выдаем кредиты, предприятия переводят обороты в наш банк, размещают зарплатные проекты. И мы можем получать комиссионные доходы.

 — Ваш прогноз ситуации в банковской системе до конца года?

 — Многое зависит от того, как Украина будет проводить отопительный сезон — что будет с газом, углем. Логично ожидать, что капитализация банковской системы будет снижаться из-за увеличивающихся объемов NPL, реструктуризации кредитов. С точки зрения ликвидности, также не все банки будут в отличном состоянии. Большие надежды возлагаются на помощь международных партнёров. Без них нашей финансовой системе придется очень сложно.

Автор:

ex-Главный редактор Татьяна Очимовская (Делл)

Пишет на темы: Макроэкономика, банковский рынок, небанковские финансовые рынки

При участии:

председатель правления Ощадбанка Наумов Сергей

Ощадбанк