Андрей Стадник

16 листопада 2021, 21:44

А вот спросить у выпускника КНЭУ или прочих «финансов унд кредитов» о вероятности встречи с живым тиранозавром. В его голове дисперсии стохастического анализа сразу же заплетутся в тугой узел с критериями Ходжа-Лемана, а расплетясь обратно и руководствуясь критерием Вальда, скорее всего ответ будет – 50%. Либо встречу, либо не встречу. Ответ был бы ближе к реальности, если студент что-нибудь слышал об эволюционной теории, палеонтологии и том, что эти самые тиранозавры недавно вымерли к чертовой бабушке. Юные дарования работают в банках и инвестиционных компаниях. Им же зачастую поручают оценивать риски инвестиционных проектов. Построить завод? Да вы что! Это же риски! Это трубы. Трубы коптят, станки вжык-вжык, можно испачкаться! А ТРЦ? ТРЦ нет. ТРЦ – привычный гламурчик, розовые пони и якорные арендаторы. Даже если стоимость завода соразмерна реконструкции универсама на Троещине. Завод – большой риск, а давайте позвоним знакомому олигарху, если согласится, организуем пул инвесторов? И все пытаюсь понять, а каким образом распыление долей во вложенном капитале может влиять на общую рисковость проекта? Ведь нет существенной разницы, то ли это 100 долларов, то ли 30 млн. Рисковые события – они или случаются, или нет. Деньги теряются или нет. А теряются они чаще не из-за того, что «ой, извините, сметчик ошибся да маркетолог проворонил», а потому что кнопки калькулятора внезапно стерлись, и человек человеку — волк. Чем меньше стейкхолдеров – тем меньше рисков, а колхоз – дело добровольное. Вообще, думается мне, в наших условиях есть несколько ключевых факторов рисковости: 1. Макрориски. Например, полномасштабное вторжение московитов, все мы достаем с антресолей тревожные рюкзаки, а из сейфов оружие. Или пандемия с такими масштабами, после чего выжившие вернутся в первобытнообщинный строй. В таком случае теряют смысл любые долгосрочные инвестиции и тогда чем мы вообще тут все занимаемся? 2. Кадровые управленческие риски. Нивелируются защитой от дурака и двойным-тройным контролем на всех этапах проекта. Нет ничего страшного, если бюджет издержек будет слегка завышен. Три спеца всегда лучше, чем один. 3. Корпоративные войны. А вот это и есть тот самый жуткий риск, которого нужно бояться. Выпускников КНЭУ никто не учил, что суды не работают, реестры открыты, отжать долю не проблема, а с уставами в сортир. Рейдерство, отжимы, банкротства, заказные убийства – в 99% последствия взаимоотношений с бизнес-партнерами. И такие примеры есть у каждого. Кроме юных и пока неопытных инвестиционных аналитиков. Если бы все инвестиционные решения принимали наемные аналитики, мир вертелся только вокруг коммерческой недвижимости и бирж миноритарных долей индустриальных гигантов, случайно построенных вопреки. Неопытность, узость мышления молодых «экспертов», втискивание многообразия ситуаций в узкиe рaмки своего понимания. -Какова, по-Вашему, вероятность наступления вот такого риска? -Такого слова как «вероятность» в природе не существует — его люди выдумали. Как и «случайные числа». Штука относительная и зависит только от наших знаний и накопленного опыта. Потому что мы, старые пердуны, умеем корректировать все эти вероятности дополнительными перепроверками. — Мы Вам позвоним. Когда-нибудь.

6 вересня 2020, 16:46

Имею что сказать о развенчивании мифов оценки эффективности инвестиционных проектов В инвестиционном менеджменте имеет место явный перекос. Или в сторону математиков, или в сторону маркетологов. Существуют всем нам привычные финансовые показатели, о которых наверняка знают все, кто хоть однажды сталкивался с вопросом разработки бизнес-плана или ходил в банк за кредитом. Все формулы и определения описаны на сотнях сайтов, их учат студенты в университетах, на них ориентируются все финансисты. Казалось бы – аксиомы, не подлежащие даже обсуждению. На самом деле все далеко не так. Читая чужие бизнес-планы или общаясь с банковскими экспертами, меня гложет тоска по тем временам, когда никто еще толком не знал, что такое дисконтирование денежных потоков, компаудирование процентов или, к примеру, как учитывать премию за риск. Что это такое и как считать правильно, сейчас тоже никто толком не знает, но вера уже принята. Написаны сотни учебников и миллионы экспертных мнений. Еще тысячу лет назад никто не знал, почему с неба идет дождь и гремит гром. Просто ставили на капище деревянного истукана, называли его Богом грома и дождя, и молились себе. А зачем вдаваться в какие-то детали? Истукан есть, потому что есть гром. Гром есть потому, что есть истукан. Что еще непонятно? На инвестиционно-финансовом рынке сейчас есть такие же истуканы, а принятые методы оценки эффективности бизнес-планов считаются истиной в последней инстанции. При этом очень мало кто пытается вникать в детали и что-то объяснять. Не потому, что не знают или не хотят, а потому, что как только до бизнес сообщества дойдет смысл всех этих финансовых показателей эффективности инвестиций, все кредитно-инвестиционные механизмы придется разворачивать на 180 градусов. Рисковая премия для коэффициента дисконтирования (применимо к постсоветским странам). Кто-нибудь пытался привести алгоритм расчета этой самой премии, так, что бы он был четкий, ясный и краткий как, скажем, хайку? Нет. Никто не пытался. В инвестиционном менеджменте имеет место явный перекос. Или в сторону математиков, или в сторону маркетологов. Практически каждому руководителю приходилось принимать решения, подразумевающие начало реализации нового инвестиционного проекта, расширение действующего бизнеса или замену амортизированных основных средств. Как правило, всегда возникает потребность в привлечении внешнего заемного финансирования. Мы начинаем планомерно окучивать банки, инвесторов, кредитных и инвестиционных посредников и прочую публику. Что есть основными критериями оценки инвестиционных проектов? Экономическая эффективность, финансовая состоятельность, маркетинговая и технологическая составляющая, профессиональный опыт инициатора проекта, наличие команды и кадрового ресурса, ну и так далее. В свое время мне пришлось вдоволь побегать по кредитным комитетам банков (и не только украинских) с бизнес-планами своих инвестиционных проектов. Характерно то, что практически в каждом таком финансовом институте выставлялись собственные требования к инвестиционной документации и основным финансовым показателям эффективности. В результате все это так достало, что в финансовой модели каждого бизнес-плана я стал рассчитывать абсолютно все известные в мире коэффициенты и показатели. Благо, это совсем не сложно. В основном, формулы на уровне средней школы (умножить, поделить). Отсюда, к слову, и появились стандарты бизнес планирования BFM Group . Уж, лучше больше, чем меньше. Для всех желающих – таблицы и показатели на любой вкус. Все мы знаем, откуда растут ноги у всех этих банковских стандартов оценки бизнеса. Ново устроенным выпускникам финансовых ВУЗов хочется повыпендриваться перед своим начальством. В инвестиционном банкинге, извращенно принимающем американские тенденции корпоративных стандартов, присутствует такое явление как «commitment» с вечным цейтнотом персонала. А поскольку основной задачей является нагнуть клиента на дополнительные платные услуги, то и выдумываются несусветные и зачастую достаточно маразматические требования к бизнес-планам. Ну, и национальный менталитет немалую роль играет. У нас ведь как? Каждый суслик в поле – агроном. Простой пример. Существует такой показатель как Коэффициент текущей ликвидности (Current Ratio, CR). Это отношение оборотных активов к краткосрочным обязательствам. Полезный показатель, на основании которого можно оперативно оценивать, может ли предприятие в своей хозяйственной деятельности оперативно гасить короткие долги. Если известна сбытовая политика (предоплаты, отсрочки), условия по закупкам сырья и пользование банковскими овердрафтами, то рассчитать довольно легко. Но к чему тогда требовать у клиента расчет коэффициентов абсолютной ликвидности (Cash ratio) или быстрой ликвидности (Quick Ratio)? То же самое, но вид сбоку, и с учетом предположения о том, что компания вовремя не сможет вернуть дебиторскую задолженность. Это короткие деньги, и отображать их в бизнес-плане, у которого масштаб расчетов на 10 лет вперед, абсолютно нет смысла. Но банкиры часто требуют. Зачем требуют – не знают толком и сами. В общем – абсурд. Ну, хватит о высоких материях и левых коэффициентах. Есть нам всем привычные показатели, о которых наверняка знают все, кто хоть однажды сталкивался с вопросом разработки бизнес-плана или ходил в банк за кредитом. Это: Чистый приведенный доход – NPV (Net Present Value) Срок окупаемости инвестиций — PP или PB (Pay-Back Period) Внутренняя норма доходности –IRR (Internal Rate of Return) Средняя норма рентабельности – ARR (Average rate of return) Модифицированная внутренняя норма доходности – MIRR (Modified Internal Rate of Return) Индекс рентабельности – PI (Profitability Index) Все формулы и определения описаны на сотнях сайтов, их учат студенты в университетах, на них ориентируются все финансисты. Казалось бы – аксиомы, не подлежащие даже обсуждению. На самом деле – ничего подобного. Для того, что бы было понятно, следует максимально просто объяснить, что такое коэффициент дисконтирования. Он там дальше будет постоянно фигурировать. На самом деле ничего сложного. Ставка дисконтирования — это норма доходности на вложенный капитал, которую ожидает инвестор. Другими словами, это сравнительная ставка ожидаемого дохода, на который рассчитывает инвестор, вкладывая деньги. К слову, он ведь попросту может разместить их и на банковском депозите на определенный период. Есть два варианта определения ставки дисконтирования, за которые теоретики от экономики уж которое десятилетие бьют копья (а по ходу защищают очередные научные степени и заставляют студентов учить свой псевдо экономический бред). Глобальный вариант расчета коэффициента дисконтирования Для начала берется модель оценки рисков проекта CAPM. Вроде как модель принятия решений в координатах «риск-доход» по ценным бумагам, и определяется по формуле: Ra = Rf + Q(Rm — Rf); где: Ra – требуемая доходность акции (актива) A; Rf – безрисковая ставка доходности; Rm – рыночный уровень доходности; Q — коэффициент, отражающий корреляцию актива и рынка (цены и индекса). Но здесь начинается цирк. На самом деле никто толком не знает, что понимать под безрисковой ставкой, что такое рыночный уровень доходности, какой масштаб принимать для расчета, может ли быть эта модель линейной (особенно в нашей стране) и насколько корректен коэффициент корреляции Q. Умничающим на эту тему теоретикам советую пожать руку и больше в эту контору не возвращаться. Теория и практика таки разные вещи. Теоретикам лишь бы поговорить, а вам надо работать. Ну, если инвестор уж требует, как говорится, любой каприз за его деньги. Пусть только данные свои дает. В таком случае ставка дисконтирования определяется как средневзвешенная стоимость капитала (weighted average cost of capital — WACC), которая учитывает стоимость собственного (акционерного) капитала и стоимость заемных средств. WACC= R а (E/V) + Rd(Z/V)(1 — TP), Rа – мы уже выяснили, что это из области ненаучной фантастики. E — рыночная стоимость собственного капитала (акционерного капитала). Рассчитывается как умножение общего количества обыкновенных акций компании на цену одной акции; Z — рыночная стоимость привлеченного капитала. Чаще всего определяется по бухгалтерской отчетности как общая сумма займов предприятия. V = E + Z — суммарная рыночная стоимость займов предприятия и ее собственного капитала; Rd — стоимость привлечения заемного капитала (проценты по кредиту). Здесь не стоит забывать о том, что кредитная нагрузка относится на затраты и уменьшает налоговую нагрузку (очень распространенная ошибка) TP — ставка налога на прибыль. Кумулятивный метод расчета ставки дисконтирования Вариант более адекватный, и определяется формулой: D = E + I + R, где D — ставка дисконтирования (номинальная); E — минимальная альтернативная доходность (к примеру, депозит); I — процент инфляции; R — рисковая премия Рисковая премия – это отдельная песня. Как ее надо считать, не знает никто. С таким же успехом и я мог бы опубликовать какие-то свои таблицы, а через полгода они вошли бы в анналы финансового анализа. В банках привыкли брать за основу ставку рефинансирования Центрального банка. По этому вопросу очень люблю издеваться над банковскими аналитиками, хотя ответа и сам не знаю. И никто не знает. Спросите у вашего финансового директора о методике расчета рисковых премий для ставки дисконтирования – услышите набор бессмысленных фраз. Суммируются проценты рисков. По теории, снова возвращаемся к модели CARM. Расчет рисковой премии до сих пор толком не понимают даже на Уолл-стрит и называют это феноменом премии за риск. Чем выше процент, тем выше несклонность к риску. Привязывая эти коэффициенты к акциям котирующихся компаний, обанкротились уже многие брокеры. Значит, лучше об этой схеме забыть. Премия за отраслевые риски. Ну, с этим просто. Это наднациональный риск, связанный с волатильностью денежных потоков в разных отраслях экономики. Премии, связанные с риском некачественного корпоративного управления (наличие конфликтов между акционерами, прозрачность деятельности, соблюдение баланса интересов). В общем, показатель носит виртуальную величину. Инвестору виднее, что там у него творится. Страновой риск публикует Standard & Poor«s. Это риск неадекватного поведения официальных властей по отношению к бизнесу. Премия за не ликвидность акций . Снова-таки проблема инвестора. На самом деле стоит забыть о будущей капитализации и представить, что почем купил, потом и продаешь. В общем, если совсем по уму, то все это хитрым образом переводится в проценты и суммируется. Но как писал выше – как делать это правильно – не знает никто. Будем считать, что со ставкой дисконтирования разобрались. Правда, осталась куча невыясненных вопросов? Ответов на эти вопросы попросту не существует. Хватает теоретиков от экономики, пытающихся подать свое видение как единственно правильное. На самом деле это только личный PR. Они получают научные степени, они устраиваются к нам на работу, они оценивают наши инвестиционные проекты. Им одно название – «офисный планктон». Это они, превратно толкуя нормы IFRS (МСФО), пытаются дисконтировать кредитные проекты. Мол, если кредитная ставка ниже рыночной, то надо дисконтировать. А зачем? Банку не надо (он и так дает деньги в рост). Заемщику – тем более. Показать банку, что он кроме кредитования предлагаемого проекта больше не заработает? В общем, бред сивой кобылы. Возвращаясь к основным финансовым показателям. Все они есть во всех учебниках и вроде как являются аксиомой для всех. Руководствуясь этими показателями, все привыкли оценивать как проекты, так и действующий бизнес. Вроде как непреложная истина, а на деле полная, абсолютно оторванная от практики ерунда. Чистый дисконтированный приведенный доход NPV (Net Present Value) или ЧДД. Самый знаменитый показатель, описывающийся в денежном выражении Это показатель, представляющий собой сумму дисконтированных значений потока чистой прибыли, приведённых к сегодняшнему дню. То есть, NPV — это разница между всеми денежными доходами и затратами, приведенными к текущему моменту времени (моменту оценки инвестиционного проекта). Это те деньги, которые ожидает получить инвестор от проекта, после того, как чистая прибыль окупит его первоначальные вложения. У него достаточно простая формула: NPV=-CF0+CF1/(1+D)+CF2/(1+D)2+CF3/(1+D)3+….+CFn/(1+D)n Суммируем всю операционную прибыль по месяцам расчета проекта с учетом D- дисконтирования, отнимаем CF0 – (вложенные средства) и получаем свой гешефт. Если NPV > 0, то проект должен быть прибыльным. Если NPV Но все это по учебникам и тому, что вбито в голову в виде безусловных рефлексов банковским клеркам. На первый взгляд все красиво, но есть, как говорится, нюансы: Нюанс первый. Вложенное внешнее финансирование(CF0). Если говорить о start-up проектах, в которых один раз построили, запустили и благополучно себе работаем, то, как бы с NPV все нормально. А будет ли приведенный доход корректным в том случае, если через какое-то время с начала эксплуатации объекта подразумевается финансирование на строительство второй очереди объекта? Очень часто инвестиционные проекты подразумевают стадийную реализацию. Отвечаю. NPV не будет корректным. Нюанс второй. NPV не в состоянии корректно учитывать риски проекта. Дело в том, что если попытаться все же заложить какую-то премию за риск в коэффициенте дисконтирования (D), то она будет влиять как на отрицательные, так и положительные финансовые потоки. В результате, NPV может принимать самые неожиданные значения. Чтобы не приводить здесь табличные примеры, попробую объяснить результат. При разно вариантных сценариях, имеющих идентичные исходные данные, при повышенной рисковой премии NPV может принять с учетом других факторов вроде нормальное положительное значение. А если взять, и ради спортивного интереса из расчета вообще убрать рисковую премию, оставив все остальное, с удивлением обнаружим, что NPV получился отрицательным. Нюанс третий. Без привязки к дисконтированному периоду окупаемости, в NPV отпадает всякий смысл. Скажем, по кредитным проектам, банк интересует исключительно факт того, что бы накапливаемая прибыль могла покрывать проценты и тело по кредиту до того момента, когда заемщик не погасит всю задолженность. Если по правилам кредитора, длительность кредитов не может превышать, скажем, 5 лет, а расчет периода окупаемости проекта – 5,5 лет, значит не судьба (технический вопрос пере кредитования мы не рассматриваем, ибо кредитора на этапе принятия решений это не интересует). Нюанс четвертый. Скажем, 10 лет проекта – достаточно длительный срок. За это время может и шах умереть, и ишак сдохнуть, и инфляция выйти за пределы прогнозных значений, и рыночная среда поменяться. Учитывать же изначально вероятную кончину ишака в расчете рисковой премии — ее величину не потянет ни один проект. Внутренняя норма рентабельности (Internal Rate of Return, IRR) Еще один показатель, который все воспринимают как аксиому. Это подобранное методом научного тыка значение ставки дисконтирования, при которой чистый дисконтированный доход (NPV) равен нулю. Другими словами это показатель отражает безубыточную норму рентабельности проекта. Финансовый смысл внутренней нормы рентабельности заключается в том, что инвестиционные проекты могут быть эффективными в том случае, если уровень рентабельности не ниже текущего значения показателя стоимости капитала. Если IRR выходит больше средней стоимости капитала с учетом премии за риск, то проект может быть осуществим. Значение IRR может трактоваться как нижний уровень рентабельности инвестиционных затрат. Метод расчета IRR. Для расчета IRR с помощью таблиц дисконтирования выбираются два значения коэффициента дисконтирования D1 Формула может приблизительно выглядеть так: IRR = (NPV(D1)*D2+NPV(D2)*D1)/NPV(D1)+NPV(D2) Где, NPV (D1) и NPV(D2) – значения чистого приведенного дохода, рассчитанные со ставками дисконтирования D1 и D2 Самый жуткий кошмар любого финансового менеджера – максимально доходчиво объяснить значение этого показателя неподготовленному инвестору (а ведь часто требуют открытые формулы в расчетах) Вручную ( любителям расчетов на калькуляторе ) вычисление IRR превратится в бесконечный пересчет одной и той же финансовой модели с последовательным выбором разных коэффициентов дисконтирования. Создается график NPV – D. Там где кривая пересечет ось значений D, это и будет показатель % IRR. И снова нюансы: Нюанс первый. Как уже говорил, попытка увязки IRR с математической формулой вызывает разрыв шаблона. Так как это величина относительная, внятного математического определения для нее нет. Соответственно, объяснить на пальцах инвестору, откуда конкретно взялся процент IRR – трудновато. Я на кредитные комитеты обычно ношу с собой в качестве приложения табличку, в которой отображено соотношение NPV к дисконтной ставке, в которой NPV имеет как положительную, так и отрицательную величину, а заодно визуальный график. Иногда выручает. Нюанс второй. Если проект потребует в процессе операционной деятельности дополнительного финансирования (решили, например, еще один цех построить), будут те же проблемы, что и с NPV. А то и похуже. Может возникнуть несколько показателей IRR (причем, заведомо некорректных), а может возникнуть и ситуация, когда IRR вообще просчитать нельзя. Деваться некуда, и приходится приводить каждую новую инвестицию (собственное реинвестирование в основные фонды) к отдельному полноценному финансовому плану. Нюанс третий. Если рассматривать разные варианты осуществления одного и того же проекта, то результаты NPV и IRR могут разительно отличаться. К примеру, это обычная проблема в проектах капитального строительства объектов коммерческой недвижимости. Например: Вариант 1 . Продажа объекта по факту его ввода в эксплуатацию. Имеем оперативную окупаемость инвестиций, и высокий NPV. Но вот IRR возможно будет ниже нуля. Вариант 2 . Сдача в аренду. Окупаемость — как минимум 10 лет. Доходность невысокая вкупе с высокими рисками. Зато IRR будет на уровне. Принимать решение исключительно на основании финансовых показателей в подобных случаях было бы ошибкой. Нюанс четвертый. Стоимость денег имеет тенденцию к временным изменениям. В частности, банки любят привязывать длинные кредиты к индексам ( Libor, Euribor, и т.п. ). Меняются риски. Меняется внешняя среда. Соответственно, инвестор может ежегодно (или чаще) менять коэффициент дисконтирования. В таком случае (а в длинных проектах это нормально) ориентация на IRR вообще теряет любой смысл. Модифицированная внутренняя норма рентабельности (MIRR) Ситуация с некоторыми проблемами IRR частично исправляется за счет введения такого показателя как модифицированная внутренняя норма рентабельности (MIRR) . Этот показатель позволяет оценивать адекватную норму рентабельности при проектах, подразумевающих последовательное финансирование в течение длительного времени (строительные проекты либо, как уже писалось, отток капитала на запуск второй очереди производства). MIRR определяется как норма рентабельности, при которой все ожидаемые доходы, приведенные к концу проекта, имеют текущую стоимость, равную стоимости всех требуемых затрат. При этом все инвестиции (вне зависимости от их сроков) приводятся к началу проекта, а доходы дисконтируются по вышеприведенной ставке WACC (средневзвешенная стоимость капитала). Преимуществом есть то, что у MIRR нет проблем с много вариантностью расчетов (как у IRR). Недостатком – то, что этот показатель не панацея от приведенных нюансов NPV, IRR и пользоваться им надо только в комплексе с другими показателями. Иначе можно банально ошибиться. Метод реальных опционов или Теория выбора (ROV – real options valuation; ROA — real options analysis) Весьма ограниченный к использованию показатель, который можно применять исключительно на тех рынках, на которых существуют долгосрочные возможности выхода или частичной продажи по фиксированным ценам (либо присутствуют четкие ставки капитализации). К примеру, инвестиционные проекты в коммерческой недвижимости, в которых еще на стадии принятия решений присутствует будущие якорные арендаторы либо гостиничные операторы, гарантирующие своим имуществом выполнение взятых на себя обязательств после ввода объекта в эксплуатацию. По убеждению Tom Copeland (McKinsey & Company) ROV полностью исключает недостатки NPV и в перспективе его заменит. На самом деле, в условиях неопределенности ROV ничем от NPV не отличается, а применение фьючерсов на товарных рынках СНГ носит ограниченный характер. Собственно говоря, не смотря на математические обоснования метода, якобы позволяющие инвестору оценить эффективность реализации проекта в долгосрочной перспективе, по моему убеждению, речь должна идти совсем о других вещах. Не хотелось бы оспаривать академические мнения уважаемых специалистов McKinsey & Company и мировых светил экономики. Вместе с тем метод должен носить не столько математические, как логические предпосылки будущей капитализации и выхода из проекта по достижению определенных контрольных точек. Например, пример инвестиционного проекта, подразумевающего строительство завода. Основные этапы: -проведение всего комплекса исследований -выбор и получение права пользования земельным участком с необходимым целевым назначением -получение технической документации, позволяющей начать проектно-изыскательские работы -проектирование капитального строительства -капитальное строительство -поставка и монтаж технологических линий -запуск в эксплуатацию -организация производственных процессов -организация сбытовых сетей -создание успешного бренда и т.п. На каждом из этапов стоимость проекта увеличивается на сумму, превышающую объем вложений, с учетом стоимости денег, а проект может условно быть продан. Определение этих точек (сроки, себестоимость, оценка доходным способом, рыночная востребованность и разработка потенциальных сценариев развития для будущего покупателя) позволяет оценить эффективность входа в проект. Ставка Дохода Финансового Менеджмента FMRR (Financial Management Rate or Return) Применяется пока редко, но заслуживает внимания. Частично исправляет недостатки MIRR. Фактически тоже же самое, что и IRR, но кардинальное отличие в том, что на ставку дисконтирования доходной части насчитывается сложный процент (1+D) N (альтернативные названия – капитализация процентов, круговая ставка, компаудирование). Средняя норма рентабельности ARR (Average rate of return) Другие названия: Средняя норма доходности или учетная ставка ARR – показатель, описывающийся простой формулой: ARR= (CF1+ CF2 +CF3+…. +CFn) / Investments*N Где: CF – суммарный чистый денежный поток Investments – суммарные инвестиции N – длительность (количество расчетных периодов) Показатель простой и удобный, но тоже имеет недостатки. В частности, не учитывается временная стоимость денег Индекс прибыльности , PI (Profitability index) Индекс прибыльности (Profitability Index, PI) представляет собой отношение чистых денежных доходов к приведенным на ту же дату инвестицион­ным расходам. PI определяет, какой доход получит инвестор на одну условную денежную единицу. Если PI>1, то проект эффективный. Ну, c периодом окупаемости, в том числе и дисконтированным (PB, DPB), думаю, все и так понятно. Его можно воспринимать как барьерный период, с которого начинает накапливаться NPV. Рассчитывается с момента первой инвестиционной траты. Сам по себе может быть важен для инвестора исключительно для понимания того, в течении какого времени вложенные средства могут быть выведены в полном объеме. По кредитным проектам, длительность выплат тела и процентов по кредиту не может превышать период окупаемости проекта. Посткриптум Вообще, хочется думать, что инвестиционный рынок потихоньку преодолевает детскую болезнь роста. Если раньше эффективность инвестиционных проектов оценивалась исходя из показателей положительного денежного потока, высоких норм рентабельности, приведенного чистого дохода и периода окупаемости, то сейчас любой проект необходимо оценивать исходя из капитализации активов, возможности эффективного выхода, возможности последующей диверсификации (вслед за изменениями рынка), анализа чувствительности к различным негативным факторам и многого другого. Комплексный подход к оценке проектов требует и нового подхода к финансовым расчетам показателей эффективности. В том числе и внятного метода обоснования премий за рыночный, страновой, управленческий риск. Любой инвестор прекрасно понимает, что каждый инвестиционный проект имеет свою уникальность. Если инвестиционная идея после беглого просмотра не отправляется в корзину из-за явной неадекватности инициатора, она имеет право на жизнь. А значит, требует особого подхода к оценке не только финансовых показателей, но и ряда факторов, которые подбираются индивидуально для каждого бизнес-плана. Что же касается финансового анализа и привычных показателей эффективности, вроде NPV или IRR, то остаются вопросы не только к их целесообразности вообще, но и к инвестиционным и кредитным экспертам, их использующим для того, что бы решать – пущать или не пущать деньги в бизнес. Андрей Стадник Эксперт по управлению проектами и инвестиционному менеджменту. BFM Group Ukraine

17 серпня 2019, 09:32

Большинство масштабных бизнес — проектов, с которыми носятся отечественные предприниматели в поисках инвестиций, представляют собой только дым. Но к этому дыму они норовят пририсовать трубу, к трубе паровоз, а к паровозу железную дорогу. Команда проекта грузится в нарисованный прицепной вагон, кто-нибудь время от времени открывает окошко и сообщает остальным новости о густоте и форме дыма. В общем, хорошо и весело проводят время. При этом отечественному start-up- бомонду зачастую присуще нелепое убеждение в том, что все великолепие их инвестиционной идеи можно объяснить на пальцах, не утруждая себя даже разработкой бизнес-плана, не говоря уж о тщательной проработке всех деталей будущего бизнеса. С высоты необоснованного нарциссизма им невдомек, что никто не будет тратить время на человека с улицы, не имеющего на руках презентационных материалов, уровень проработки которых дает хотя бы первичное желание разговаривать дальше. Ну, ладно. Проведена серьезная подготовительная работа, в команде работают профессионалы, сам проект классный. После долгого, упорного и болезненного пробивания головой всех дверей инвестор найден. Поймали удачу за хвост, после долгих препирательств попустив свои первоначальные запросы и ожидания. На самом деле глупо ожидать, что найдется идиот, готовый быть миноритарием при 100% финансировании голой идеи. Удел стартапера – максимум 20% в уставном фонде создающейся управляющей компании. Вообще, не стоит впадать в излишнюю эйфорию. С точки зрения стратегического инвестора, финансирующего 100% проекта, до момента ввода в эксплуатацию вы выступаете в качестве проектного менеджера, а после запуска – операционного директора. И ничем ровным счетом не отличаетесь вы от наемного сотрудника. Любая бизнес-идея или инновация, какой бы дорогой она не казалась соискателю инвестиций, на самом деле не стоит ровным счетом ничего. На всех без исключения стадиях объект является полной собственностью вашего партнера против договоренности о том, что когда-нибудь, когда инвестиции окупятся, вы будете выводить прибыль согласно установленным долям. По большому счету, стратегический инвестор ничем не отличается от работодателя. Судите сами: Инвестор платит вам зарплату, и работодатель платит вам зарплату; Инвестор обещает вам долю от прибыли, и работодатель тоже до фига чего может обещать наемному директору; Инвестор может проснуться с левой ноги и закрыть проект, и работодатель может указать вам на дверь в любую минуту. Гарантий у Вас не может быть никаких. В бюджете проекта вами же заложена статья расходов на фонд оплаты труда. В том числе, и руководителя проекта. Если не слишком уж борзеть в своих желаниях, вы будете получать эту зарплату. Инвестиционные проекты, в которых львиная доля финансирования идет на покрытие капитальных издержек, в среднем окупаются от 3-х до 10 лет. Из личного опыта, за это время или шах умрет, или ишак подохнет. Кроме того, наверняка потом пойдет речь о реинвестировании прибыли. В общем, вряд ли вы увидите свои проценты (и, кстати, не забывайте о том, что вывести легально наличные деньги, ничего не теряя при этом, достаточно сложно). На практике обычно это происходит так: Во-первых, когда вы благополучно все построите, наладите, подберете персонал, пойдут клиенты и выручка – партнер наверняка начнет нервничать и подозревать, что вы у него утаиваете часть дохода. Да-да. Это общечеловеческое свойство характера и никуда от этого не деться. Во-вторых, рыночная стоимость фактически готового бизнеса (работающий цех + земля + клиенты + известность) будет значительно превышать его суммарные капитальные и операционные затраты. Ваш инвестор однозначно придет к мысли, что бизнес надо продавать. Предложит вам – вы не потянете. Тогда он выставит на продажу корпоративные права. И вот здесь (при условии, что партнер – порядочный человек) вы имеете возможность получить наличными на руки сумму, которая будет составлять оговоренный на старте процент от суммы между суммой продажи корпоративных прав и всеми без исключения потраченными деньгами инвестора (к которым наверняка он приплюсует какие-то возникшие из воздуха заоблачные проценты). Обязательное условие – в команде проекта на равных правах должен быть человек, имеющий достаточную квалификацию для операционного управления проектом. Его практический опыт должен выражаться не только в профессиональном подходе к узкоспециальным вопросам, но и умении решать нестандартные задачи, находящиеся на стыке отраслей. Совсем неудачная мысль – рассчитывать нанять в проект исполнительного директора, продолжая заниматься любимой наукой (или еще чем) и рассчитывая стричь капусту с проекта, дав только идею (пусть она даже подкреплена какими-то патентными правами). В таком случае, а зачем тогда вы лично нужны вашему партнеру-инвестору? Он вас кинет в результате, потому что вы для него обуза. Задача — перебрать на себя максимум компетенций. Инвестор должен понимать, что без вас проект рухнет. Вы должны быть полезны и незаменимы для проекта. Из личного опыта: Если вы нашли заинтересованного инвестора для своего проекта, то забронируете себе не ту долю, которая соответствует вашему вкладу в проект, а ту, на которую договоритесь. Если вы договорились с инвестором о том, что вам заплатят согласно договоренности на старте – не факт, что произойдет именно так. Скорее всего, вас попытаются кинуть. И скорее всего, в результате кинут. Прав не тот, кто прав, а тот, у кого этих прав больше. Все, что не зафиксировано на бумаге, будет толковаться сильной стороной (инвестором) в свою пользу. Хотя на самом деле все эти соглашения, договора, уставы носят не столько юридический, как моральный фактор. На этапе распределения прибыли, ваша доля – это издержки для партнера-инвестора. А каждый бизнес стремиться издержки минимизировать.Общая позиция большинства инвесторов — взять свое прямо сегодня. Хотя бы потому, что в нашей стране неизвестно, что будет завтра. Исходя из этих предпосылок, они и строят свои взаимоотношения с другими людьми. После нас, мол, хоть потоп! Вообще, не стоит забывать о том, что у людей сходство ограничивается только наличием рук, ног, головы, задницы и других частей тела. Вместе с деньгами в ваш бизнес приходят живые люди со своими тараканами в голове. Работая с банком или инвестиционной компанией, пусть даже с мировым именем, вы работаете не с организацией, а конкретными людьми в этой организации, удовлетворяющими собственные амбиции и бизнес — интересы. Когда дело доходит до живых денег, все своды корпоративных правил и нотариально заверенные договора игнорируются. Там где взрослые люди играют в бизнес, зачастую не бывает ни порядочности, ни чести, ни правды, ни лжи. Есть только бизнес — интересы и конфликт этих самых интересов. К сожалению.

16 травня 2019, 11:08

Так склалося, що «червоних директорів» ми якось вже благополучно побороли років так з 20 тому, але «червоні бухгалтера» – як і раніше, народ незламний. Особливо, в провінціях. Весело спостерігати марні спроби діалогу між фінансистом, що оперує міжнародними стандартами фінансового обліку, та начальником планового відділу з догмами ще радянського періоду. Цех з виробництва тротуарної плитки сидить без клієнтів, зазнає збитків, але навіть невеликі замовлення не бажає приймати тільки тому, що, бачте, економіст вважає собівартість продукції цеху вище її ринкової ціни. Як таке може бути? А дуже просто. У собівартість кожної цегли включені абсолютно усі витрати підприємства. Там і оренда приміщення, і заробітна платня всього персоналу, і комуналка, і відсотки за кредитами, і випита на корпоративі горілка, і норкова шуба коханки директора. Абсурд? Безумовно. Але, на жаль, «червоні бухгалтери» саме так рахують собівартість. Це те, що називають Повною (або загальнозаводскою) собівартістю (Absorption Costing). Пережиток сталінської економіки, де визначення обліку витрат соціалістичної промисловості було введено під тривалі оплески на XVI з'їзді ВКП (б), прописано в інструкціях ВЦРПС, а потім розлетілося по підручникам планової економіки. Здавалося б, де вже та планова економіка, а де ми? Та ось біда, так само намагаються мислити і багато молодих фахівців, в яких ще не висохла фарба на дипломі за фахом «Фінанси і кредит». Фокус української освітньої системи полягає в тому, що теорія, якій вчать в університетах, знаходиться у великому відриві від практики. Так вже історично склалося, всі до цього звикли і сприймають як належне. Мало хто з викладачів економіки має достатній досвід управління фінансами на підприємствах, в яких хоча б є, чим керувати. Науковці — економісти кочують від парти на кафедру без проміжних станцій. При цьому, перед захистом своїх дисертацій городять усілякі псевдонаукові публікації. Студентам нічого не залишається, як писати свої дипломні роботи під «мудрим керівництвом» таких от кураторів. Не розгребти тепер ту економіку, що самі й нагородили. У викладацькому і науковому економічному середовищі присутня така собі спадкоємність поколінь. Дятли з науковими ступенями, як і раніше, штампують підручники та захищають дисертації по методології розрахунків собівартості, при цьому вперто ігнорують прийняту міжнародну практику, в якій все куди зрозуміліше та простіше. Більшість підручників з обліку витрат і калькулювання собівартості — не що інше, як спроби різних авторів з простих і знайомих слів скласти якомога більше словосполучень. Звичайне жонглювання термінологією, до того ж, що винахід нових синонімів для звичних термінів — вже тягне на дисертацію і наукову ступінь з економіки. Якої тільки каші не зустрінеш, як в підручниках, так і головах тих, хто намагається переносити ці псевдознання на практику. Наприклад. Витрати бувають прямі і непрямі, а разом з ними постійні і змінні. При цьому у різних викладачів і авторів непрямі іноді називаються накладними, непрямими, явними, імпліцитними. Змінні — попередільними, операційними. Постійні — основними, адміністративними. Можна зустріти і інші визначення, у кого і на що вистачило фантазії. А чого варті численні потуги дати нові назви прямому та повному методам розрахунків собівартості? Тут і маржинальний метод, і параметричний, і попередільний, і поглинання витрат, і обмеження систем, і технологічна собівартість, і цехова, і заводська, і ще казна-що. Придумати нову назву, перекрутити чужу теорію, розбавити власними вигадками — і вуаля! Можна сміливо захищати кандидатську. Не хотілося б нав'язувати свою думку прихильникам методу поглинання повних витрат (повної собівартості), тим більше, що цей підхід до калькулювання витрат застосовується в бухгалтерському обліку, прописаний купою нормативних актів, і найголовніше, безпосередньо впливає на податкову базу, зменшуючи зобов'язання з податку на прибуток і ПДВ. Але оцінка і планування бізнесу здійснюється, передусім, за допомогою грамотно вибудуваної облікової політики. А в управлінському обліку виробничих процесів повній собівартості немає місця. Метод прямих витрат насправді дуже простий та доступний розумінню, на відміну від спроб осягнути неосяжне з поглинанням всіх витрат в повну собівартість продукції. Чим більше виготовили, тим більше витратили. Якщо уявити у вигляді графіка, то будуть дві паралельні криві. Верхня — обсяг виробництва, Нижня – відповідні витрати на сировину, матеріали, ресурси. Все інше прописується окремо у вигляді загальних (умовно постійних) витрат. На графіку відносно горизонтальна лінія. А те, що називають непрямими витратами (наприклад, тимчасові рекламні компанії, комунальні платежі, нештатні витрати, тощо), краще залишати в графі загальних витрат. Або при необхідності підсумувати з базовою собівартістю (при різних варіантах продажів, наприклад). Інше від лукавого. Не існує бізнесу, для якого не можна рознести витрати так, щоб це було зрозуміло навіть дитині. Знання беруться з підручників та численних публікацій, якими забитий інтернет. Дивимося, хто писав. Ага, писав кандидат наук Пупченко або студент 4-го курсу Дюдьченко. Нечитабельний текст, набір слів без якоїсь прив'язки до реалій, безапеляційні висновки. Практикам ділитися досвідом або ніколи, або не для того квіточку ростили. Ну, й спрацьовує наша вирощена совком ментальність. Мовляв, живемо на батьківщині слонів, і не треба нас тут вчити! Як результат – проблеми з експертизою та узгодженням інвестиційної документації, бізнес-планів, проблеми з кредитними комітетами, проблеми з стандартизацією та консолідацією внутрішньої фінансової політики, проблеми з банальним розумінням одне одного. Що маємо, і з чим доводиться працювати — це не наші вітчизняні економічні розробки, а додаток готового міжнародного досвіду. Всі ці вітчизняні світила теоретичної економічної думки ще не народили нічого такого, щоб було успішно прийнято і впроваджено на Заході. Ну а раз так, треба брати краще звідти. Це не інвестиційний клімат несприятливий. Насправді, найчастіші проблеми, перш за все, в неприйнятті міжнародних стандартів, в небажанні розмовляти з інвесторами однією фінансовою мовою. Андрій Стаднік BFM Group Ukraine

6 травня 2019, 12:40

Наша извращенная система, в которой по-настоящему большие деньги не зарабатываются, а воруются, вырастила целый сонм никчемных управленцев — назначенцев. Чьих-то родственников, членов клана, подельников, преданных холуев, отставных воров-чиновников и прочих персонажей, словно сошедших со страниц произведений Чехова и Салтыкова-Щедрина. Клановая система подразумевает протекционизм, поэтому человека с интеллектом питекантропа вполне могут назначить на хлебную управленческую должность, в то время как в любой цивилизованной стране ему не поручили бы даже место старшего помощника младшего курьера. Невозможно сосчитать количество предприятий, загубленных бездарными отпрысками, капризными женами и любовницами, одноклассниками, сослуживцами и сокамерниками, которых в благородном порыве, в память о былых заслугах, рассаживают в управленческие кресла те, кого ранее точно также придвинули к клановому иерархическому корыту. При этом имб е цильность назначенца есть его преимуществом. В науке есть такое понятие как отрицательная селекция. Ученые отбирают слабейшие особи растений, скрещивают их, затем снова отбирают слабейшую поросль и так продолжается до тех пор, пока вид полностью не деградирует. Цель процесса —изучение слабых сторон видов и пород. Применительно к нашему социуму с его кланово — клептократическим строем, отрицательная селекция преследует другие цели, а следствие такого отбора мы наблюдаем и в политикуме, и в бизнесе – откат к повальной тупости, торжеству звериных инстинктов, нивелированию интеллекта, деградации управленческого потенциала. К рычагам власти допускают только тех, кто ни в чем не превосходит, готов всегда делать стойку, вилять хвостом и носить в пасти барину долю малую от украденного. Иллюзия успеха — для власти, иллюзия демократии – для Евросоюза, иллюзия страны – для населения. Как результат – полная безысходность и стагнация. За 2 5 лет бизнесовой практики ни разу не довелось встретить «слугу народа», про которого можно было бы сказать – вот человек на своем месте. Классный специалист, хороший управленец и профессионал своего дела. А возможно, просто такие не попадались. Хотя, думается, нормальных и грамотных людей в системе просто нет. Они в своей массе неспособны даже организовать субботник на подведомственной территории, направляя мыслительные процессы скудных умишек исключительно на то, как украсть из этого мероприятия очередные грабли. В подборе руководящего персонала для государственных и полугосударственных организаций однозначно присутствует определенный умственный ценз. Умеешь читать по складам – можешь служить. Но если в состоянии изложить прочитанное своими словами – не быть тебе сановным начальником. Слишком умный. Сплошное, в общем, кладбище талантов. Понравилось высказывание хорошего знакомого, работающего в компании, очень близкой к правящему в Украине клану, и специализирующейся в нефтегазовой отрасли. Глава правления этой конторы экономит на лампочках и туалетной бумаге, но впустую теряет миллионы. Эффективность и методы работы многих руководителей в большей степени предопределены их происхождением, образованием и впитанной с молоком матери ментальностью. Если человек вырос в сарае, выучился на строителя и ему поручили построить дворец –он построит большой сарай. Собственно говоря, мы до сих пор пожинаем плоды командно-административной системы, где основополагающим было слепое подчинение и всецелая преданность в начале начальнику, а затем уже идеалам марксизма-ленинизма. В результате, если бывшего раба сделать руководителем, то он будет относиться к подчиненным так же, как относились к нему. И вовсе не из-за привитой жестокости, а потому, что он попросту не знает других методов управления. Пробившийся из грязи в князи, начинает тут же топтать подчиненных. По-другому многие не умеют жить. Видимо, опасаются проявить слабину или, может, настолько закомплексованы с самого детства, что реализация потаенных желаний власти над окружающими становится самоцелью. На днях я заехал по своим вопросам к директору одной захудалой компании. Несколько комнатушек в общежитии, в штате 10 человек, включая офис-менеджера, а всего бюджета с горем пополам хватает на аренду помещения и канцтовары. В процессе общения довелось наблюдать крайне неприятную картину, после чего предпочел свернуть переговоры и больше никаких дел с этим человеком не иметь. Он вызвал секретаря с документами, и, видимо, решив передо мной повыпендриваться, сделал вид, что она принесла документы недостаточно быстро. -Вернись на место. Она вернулась. -Ко мне! Она идет. -Стоп! Когда я тебя зову, ты должна не идти, а бежать! Бежать! Вернись на место! Ко мне! Она возвращается на исходную позицию и бежит. В глазах слезы. Обычно в деловом общении веду себя сдержано и матом не ругаюсь. Но в той ситуации выдержка меня подвела. К сожалению, целью многих работодателей являются даже не столько деньги, как сам факт власти над кем-то. И чем более эта власть деспотична, тем больше удовлетворения получает такой руководитель. Идиоты держатся на плаву, ибо оно не тонет. Неисповедимы их пути попадания в директорские кресла. Бывает и такое, что по какому-то недоразумению их берут и с улицы по резюме. В момент кадровой паники никто не удосуживается проверить данные трудовой книжки и достоверность дипломов, которые родители кандидата предусмотрительно купили в подземном переходе. В результате такому профессионалу удается продержаться на руководящей должности до тех пор, пока его истинная сущность не проявится в полной мере. Хотя практика показывает, что век такого босса недолог, и что без личного протеже одного из собственников ему все равно не продержаться дольше испытательного срока. Порой кретину хватает мозгов, чтобы тихонько сидеть в кабинете, пока делами занимаются заместители. Окружив себя единицами, «полный ноль» становится более значимым. А если при этом его научили скупо цедить слова и прилично одеваться, то он еще и покрывается этаким флером загадочности. Если же этот полубог регулярно высовывается из кабинета с лозунгами и приказами, то через год с ним все ясно персоналу, через два — клиентам, через три — рынку, после чего история этой структуры неблагополучно заканчивается. Неадекватность руководителя – прежде всего проблема персонала. Собственники где-то витают в облаках, куда к ним не достучаться через голову непосредственного начальника. Да и не царское это дело слушать жалобы холопов на своего барина, а тем более признавать перед ними допущенные ошибки в столь серьезном кадровом вопросе. Что делать персоналу с таким начальником? Распознать, локализовать, нейтрализовать. Нейтрализация может осуществляться несколькими способами. Можно, конечно, пойти по пути наименьшего сопротивления, беспрекословно выполняя все абсурдные приказы такого горе-руководителя, не вдаваясь в их последствия. Но это только приблизит кризис компании и, скорее всего, закончится поиском новой работы для всего коллектива. Можно создать дураку — начальнику тепличные условия, где он будет резвиться у себя в кабинете в рамках специально разработанной для него условной реальности, в то время, пока нормальные бизнес-процессы в опрометчиво вверенной ему организации будут идти своим чередом под руководством неформальных лидеров. Можно постараться громко его подставить перед акционерами. Да так, чтобы те, что давали протеже, уже не смогли помочь. Можно сделать серьезный ход конем, разработав под любимого начальника интересный проект, помочь защитить его перед акционерами, а затем сбагрить его на повышение директором нового предприятия. У начальственной глупости бывают разные оттенки. Отсюда следуют различные тактики поведения и выживания. Классификация идиотов обширная, но навскидку из практики несколько основных типов. Нерадивые и неадекватные руководители, собственно как и остальное население Земли, вообще-то принадлежат к классу млекопитающих, отряду приматов, подотряду обезьян, группе узконосых, семейству гоминид и являются слепой ветвью эволюции. Но порой кажется, что природа на них хорошенько отдохнула, до человекообразных немножко не дотянув. Итак: ГАМАДРИЛ – ПОНТОВИК Лозунг: " Хороший понт дороже денег! " Отличительная черта. Управление как таковое отсутствует в принципе. Его не интересуют ни стратегические, ни тактические вопросы. Его не интересует финансовая отчетность, не интересуют производственные и кадровые нюансы. Важен только интерьер и антураж. Правление такого примата начинается с полномасштабного ремонта офисных помещений, приобретения эксклюзивной офисной мебели. В приемной в обязательном порядке должна сидеть длинноногая дива с внешностью фотомодели, чья единственная обязанность — подталкивать клиентов к совершению необдуманных поступков в тот момент, когда секретарша ставит на столик поднос с напитками, а знание делопроизводства ограничивается умением раскладывать на компьютере пасьянс «Солитер». И неважно, что их с боссом общий интеллект не дотягивает до показателей среднестатистического третьеклассника. Весь персонал, от охранников до руководителей отделов, выбирается им по единому принципу — чтобы выражение лица было суперзначительным. На совещаниях он любит обсуждать только такие актуальные темы как смена вывески, логотипов, стиля, аренда лучшего офиса, заказ более ярких визиток и переименование компании из хорошо знакомого покупателям " Пидпузько & партнеры " в " Интернешнл глобал фуд корпорейшн(IGFC) " . Невзирая на то, что в штате компании работают 20 человек, сидят они в четырех комнатах, а форма собственности предприятия – общество с ограниченной ответственностью, он упорно требует называть каждый отдел структурным подразделением корпорации. Второй по значимости после Босса человек в компании — PR-менеджер, основной обязанностью которого есть оповещение мировой общественности о грандиозных планах мега-корпорации. На бесплатных интернет-ресурсах размещаются написанные общими усилиями пресс-релизы вроде " IGFC готов поставлять свои пельмени астронавтам NASA " или " Вареники IGFC вытеснят мировых гигантов пищевого рынка " . Вместе с тем, бизнес хиреет, продажи падают, персонал подыскивает другую работу. Диагноз. Социальный эксгибиционизм и мания величия в патологической форме. Проблема в том, что от иллюзий " Гамадрила – понтовика " страдает бюджет компании. Нейтрализовать такого деятеля практически нереально. Чаще всего это путь к банкротству компании. АКТИВНЫЙ ПАВИАН Лозунг: " На Марсе будут яблони цвести. Идите и выполняйте! " Отличительная черта. Вначале необычные заявления активного начальника нравятся и инвесторам, и персоналу. Но уже через пару месяцев на ум приходит китайская поговорка «Быстро двигаясь в неверном направлении, окажешься дальше от победы, чем тот, кто медленно ползет по верному маршруту». Активному примату стоило бы быть массовиком-затейником в пионерском лагере, но амбиции требуют серьезного бизнеса. Самое достойное применение прожектам активного директора — размещение их на сайте анекдотов. Командировка в Катманду и идея купить маяк для рекламных целей никак не связаны с его планами открыть пингвинью ферму в орошенной пустыне (само собой, орошать ее предстоит персоналу). Конечно, бывают и менее яркие примеры начальственного безумия — он может просто раздавать сумбурные, противоречащие друг другу приказания. Почитав соответствующие распоряжения, финансовый директор говорит: «Я сейчас, только схожу в одну организацию…» И через некоторое время «выныривает» в другой фирме. Лодка, которой рулит такой руководитель, рано или поздно обязательно даст течь и пойдет ко дну. Когда близкий конец компании станет явным, он отошлет в прессу прощальное интервью о том, что бизнес в Украине невозможен из-за плохого инвестиционного климата, политической ситуации, отсутствия правового поля и метафизической несовместимости его гения и рыночных реалий. Не подкрепленная расчетами и здравым смыслом, подобная имитация бизнес -деятельности слишком дорого обходится компании. Такого начальника лучше всего саботировать, регулярно докладывая о реализации его прожектов, переговорах с правительством Антарктиды, Сахары и на всякий случай, Гренландии. Ключевые сотрудники же параллельно занимаются реальными задачами. СОМНЕВАЮЩИЙСЯ ГИББОН Лозунг: " Как бы чего не вышло… " Отличительная черта. Радостный босс-идиот, готовый на миллионные траты ради воплощения собственных маниакальных фантазий, конечно, утомляет. Но не менее опасна его противоположность — директор, терзаемый вечными сомнениями по любому поводу и без повода. Его глупость такова, что он даже не пытается разобраться в людях и спрогнозировать результаты работы. Он просто нагнетает страх и ужас, но с усердием санитарного инспектора в период пандемии. В результате служба безопасности раздувается до невиданных размеров и делится на департаменты внешней разведки и внутреннего контроля. Но сомневающийся директор не стремится изучать ежедневные отчеты СБ. Он и так знает: весь мир это генеральная репетиция ада. Все хотят его обмануть, и сам он может обмануться, приняв неверное решение. Он всегда погружен в экзистенциальную тоску, стоит перед фатальным выбором в условиях приближающегося краха. Даже просьба подписать заявку на канцтовары напоминает третий акт древнегреческой трагедии, когда герою нужно принять решение о самоубийстве. При таком руководстве все инициативы захиреют за полгода и в штате останутся только лентяи, которым выгодны колебания и промедления босса. Талантливые сотрудники уйдут к смелому конкуренту. Фирма будет бесцельно дрейфовать до тех пор, пока у сомневающегося начальника окончательно не сдадут нервы, и он не уволится «по собственному желанию». Или пока его не уволят «за низкие производственные показатели». Диагноз. Фобия принятия решений, страх перед изменениями, уклонение от ответственности, инфантильность. Страдалец постоянно ждет, что «все как-то само собой устаканится». Человек не привык и, возможно, уже никогда не привыкнет к самостоятельности, не готов к активной деятельности. Подчиненным остается либо запугать босса, вынудив оставить компанию, либо стать ему «матерью родной»: засеять газон валерьянкой, подливать в кофе бром, говорить голосом заботливой няни, пригласить в качестве секретаря медсестру психдиспансера. И заодно , собственного душевного здоровья ради , пройти курс лечения от депрессии. АГРЕССИВНЫЙ БАБУИН Лозунг: " Я вам покажу кузькину мать! " Отличительная черта. Сам себе кажется автократичным руководителем. На самом деле хам и самодур. Хам-директор вполне может уволить ценного специалиста только за то, что тот второпях не пропустил его в дверях. Трепет более умных и образованных подчиненных — его наркотик. Причина такого поведения проста. Этот персонаж прекрасно понимает, что его умственные и управленческие способности ниже п л интуса и помнит множество спровоцированных им катастроф. Но, он делает неверный вывод: нужно не просто бояться последствий, а уничтожать свидетелей позора и потенциальных соперников. Его жизнь — это смертельная битва. Не только с конкурентами, но и с подчиненными. И даже с клиентами. Вместо того чтобы дружить с ними, он ввязывается в бесконечные выяснения по каждому пункту договора — причем не ради выгоды, а ради демонстрации силы и превосходства. Затянувшаяся «гражданская война» рано или поздно подрывает силы организации, и ослабевшую компанию «съедают». Диагноз. Гипертрофированное желание власти и признания. В сочетании с осознанием собственных скромных способностей оно вызывает страх разоблачения. Отсюда — склонность к конфронтации и агрессии. Чтобы нейтрализовать агрессивного хама, стоит направить его агрессию в политическое русло или на борьбу с воображаемыми внешними врагами. Существует великое множество и других подвидов тараканов в головах руководителей. Бывает так, что в одной компании прослеживаются разные типажи рулевых — идиотов. И что интересно — они воспринимают друг - друга вполне лояльно. Бывают ситуации, когда Генеральный директор и его первый зам являются противоположностями в описанных типах придурков. Бывают ситуации, когда собственники, будучи далекими от оперативного управления бизнесом, привлекают наемного директора. Тот подбирает под себя команду, на фоне которой выступает героем и спасителем, и которая вместе с этим «спасителем» попросту пилит деньги собственника. Этот процесс продолжается некоторое время, пока акционеры не начинают понимать, что что-то идет не так и не начинают принимать меры. Особенно часто это наблюдается в проектном бизнесе, где от старта проекта до начала доходности могут пройти годы. Вообще-то очень хочется думать, что в бизнесе, выстроенном годами по кирпичику, неадекватный директор – это скорее исключение из правил. Конечно, за исключением системно-клановых назначений. Есть очень простая формула — любой работник (руководитель или исполнитель) эффективен тогда, когда круг его полномочий и круг ответственности совпадает. Если одного много, а другого мало — получается какой-то бардак, беспредел и необоснованные амбиции. Андрей Стадник Эксперт по управлению проектами и инвестиционному менеджменту. Координатор проекта BFM Group Ukraine

19 березня 2019, 09:48

Наверное, только наиболее упоротые зрадофилы упорно не замечают того инвестиционного бума, что происходит в настоящее время в Украине. Вопреки российской агрессии, вопреки войне. Вопреки слишком уж неспешным реформам, деструктивной налоговой системе и все той же не убиваемой коррупции. Мы в мировом тренде. Мы делом и кровью доказали, что с нами нужно считаться, и что с нами можно работать. У европейских и американских банкиров адекватные инвестиционные предложения из Украины редко нынче оказываются в мусорных корзинах. Припадают пылью поверх стопки проектов из других стран. Инвестиционный рывок был бы куда активней, если бы только адекватных проектов было побольше. К сожалению, и из собственного опыта, их, в самом лучшем случае, не более чем 5% от общей массы. Проектов с хорошей командой специалистов, глубокими предпроектными исследованиями, высоким потенциалом роста и, для начала, хотя бы внятной презентацией себя любимых. Большинство украинских бизнес-планов, с которыми приходится иметь дело кредитным клеркам, инвесторам и прочему финансовому люду, чем-то напоминают детские рисунки. Простота, наляпитость и фантастические зверушки.Большинство народа категорически отказывается, как учиться, так и перенимать чей-то готовый опыт. Вообще, в украинской бизнес — среде часто бытует мнение, что ни к чему на стадии голой идеи озадачиваться какими-то бумажками, исследованиями, бизнес-планами. Найдется, мол, инвестор, а потом уже и будем думать, как жить дальше. В том то и дело, что это фатальная ошибка. Читаешь порой творение с претензией на серьезность, и думаешь – ну вот как такое может быть? Неужто ж тебя, родимый, в Гуггле забанили? Ну ладно, нет у тебя денег ни на консультантов, ни на своего штатного финансиста. Так сядь, черт возьми, сам прочитай, что там люди в интернетах пишут! Примеры бизнес-планов скачай, посмотри, как там сделано. В онлайн библиотеках полно учебников по бизнес — планированию. Уже только самые ленивые ведомства не переписали друг у друга всевозможные методические рекомендации по подготовке технико-экономических обоснований. Все жевано — пережевано. Бери и пользуйся! Отправь своего бухгалтера на курсы по международным стандартам финансовой отчетности, и пусть он потом расскажет, чему научился. Этого тоже достаточно для того, чтобы иметь первичное представление о том, как должна выглядеть финансовая модель инвестиционного проекта для европейских инвесторов. Да, конечно, поначалу в глазах рябит от визуально непонятных табличек и циферок. Но все это сложно только на первый взгляд. Я бы рекомендовал все эти бизнес-планы, ТЭО, инвестиционные меморандумы воспринимать не как стопку бумажек с много буковок, циферок и красивыми диаграммками, а как резюме. Вы когда-нибудь устраивались на работу? Красивое резюме составляли? А нанимали на людей на работу? Куда отправляются бумажки с орфографическими и грамматическими ошибками? Правильно. Они отправляются в мусор. Бизнес-план — то же резюме. Убедиться в том, что вы адекватны, грамотны, понимаете свой бизнес, а также имеете представление об операционных процессах и минимальных азах управленческого / финансового учета. Все прекрасно осознают, что на самом деле, любой, даже чрезвычайно качественно просчитанный проект все равно пойдет совсем не так, как изначально планировалось. Но вот эти первые презентационные бумажки – да, лакмус. Первичное впечатление, дающее основания говорить с вами дальше. Бизнес-план сам по себе – бесполезная стопка бумажек с красивыми диаграммами, табличками, картинками и ненаучной фантастикой из серии «как в кратчайшие сроки завоевать вселенную». Бесполезная тогда, когда этим табличкам не предшествует долгая и кропотливая работа по изучению всех без исключения возможных и невозможных аспектов своего будущего проекта. Сложно только собрать все корректные исходные данные для расчетов. Многим инициаторам проектов стоит преодолеть когнитивный диссонанс и понять простую вещь: любая необоснованная идея – не стоит ровным счетом ничего. Не потому, что сырая идея сама по себе плоха или нежизнеспособна, а из-за того, что она пока еще ничем не подтверждена. Какой бы гениальной идея не была, ее необходимо грамотно просчитать и обосновать на бумаге. А для того, что бы это сделать, надо не витать в облаках, а включить мышление и попытаться ее увидеть в стадии реализации. Говоря образно, реализуя свою идею, вы закладываете фундамент нового бизнеса. Если фундамент рассчитан неправильно, то будущие нагрузки на него могут привести к разрушению всего здания. И что бы там себе некоторые товарищи не воображали, но рассчитать этот самый фундамент – задача именно инициатора проекта, а не инвестора. Собственник проекта обязан его качественно проработать. И к инвестору идти не с голой идеей, высосанной из пальца, а с абсолютно полным пониманием всех без исключения деталей и аспектов операционного бизнеса. Часто приходится встречать бизнес-планы, в которых с момента принятия решения об отводе земельного участка – и до запуска большого завода в эксплуатацию проходит два-три месяца. Транспортные и складские издержки игнорируются по причине того, что о них даже не подозревают. О сезонности сбыта и плановых остановках производства на этапе планирования никому думать не хочется. Сырье приобретается по мере необходимости, а платежи за продаваемые товары поступают нескончаемым потоком по мере работы конвейера. Потребность в оборотных средствах чаще всего берется из головы круглой суммой и отчего-то забивается в графу капитальных затрат, что доставляет лютый батхерт любому специалисту, пересчитывающему проект. Смотришь, бывает, на ту несчастную табличку в Excel. Ну, наверняка ведь свернули столбцы для удобства, где-то есть детализация. Нет! Только средняя температура по больнице. Миллион туда, миллион сюда, миллион заработали. Бинго! Деньги давай!! При глобально-стратегическом моделировании денежных потоков своего бизнеса предприниматели (а также и неопытные консультанты) часто просто не замечают возникновения кассовых разрывов, и удивляются, когда впоследствии бизнес сыпется вследствие недостатка планируемых оборотных средств. Вообще-то, мы, рожденные в СССР – уникальный народ. Перекосы у нас присутствуют во всем, куда не тыкнись. Все, что мы делаем — делаем не для, а вопреки. Понтов нагнать – мы первые. Ошибок наделать – мы тоже первые. Признавать эти ошибки мы не умеем, зато каждый суслик в поле – просто офигенный агроном. Зачастую уподобляемся героям московитских сказок. Махнул рукавом – и стоит завод. Дернул волосинку из бороды – и улетели товары по воздуху в магазины, радостно делающие предоплату. Пока тупая наляпистость с фантастическими зверушками присутствует в бизнес-планах, не стоит говорить о плохом инвестиционном климате. И потому, кивать необходимо, прежде всего, на себя, и только потом на внешние факторы, влияющие на позиции Украины в Doing Business. Разруха в головах, а не клозетах. Наверное, только наиболее упоротые зрадофилы упорно не замечают того инвестиционного бума, что происходит в настоящее время в Украине. Вопреки российской агрессии, вопреки войне. Вопреки слишком уж неспешным реформам, деструктивной налоговой системе и все той же не убиваемой коррупции. Мы в мировом тренде. Мы делом и кровью доказали, что с нами нужно считаться, и что с нами можно работать. У европейских и американских банкиров адекватные инвестиционные предложения из Украины редко нынче оказываются в мусорных корзинах. Припадают пылью поверх стопки проектов из других стран. Инвестиционный рывок был бы куда активней, если бы только адекватных проектов было побольше. К сожалению, и из собственного опыта, их, в самом лучшем случае, не более чем 5% от общей массы. Проектов с хорошей командой специалистов, глубокими предпроектными исследованиями, высоким потенциалом роста и, для начала, хотя бы внятной презентацией себя любимых. Большинство украинских бизнес-планов, с которыми приходится иметь дело кредитным клеркам, инвесторам и прочему финансовому люду, чем-то напоминают детские рисунки. Простота, наляпитость и фантастические зверушки.Большинство народа категорически отказывается, как учиться, так и перенимать чей-то готовый опыт. Вообще, в украинской бизнес — среде часто бытует мнение, что ни к чему на стадии голой идеи озадачиваться какими-то бумажками, исследованиями, бизнес-планами. Найдется, мол, инвестор, а потом уже и будем думать, как жить дальше. В том то и дело, что это фатальная ошибка. Читаешь порой творение с претензией на серьезность, и думаешь – ну вот как такое может быть? Неужто ж тебя, родимый, в Гуггле забанили? Ну ладно, нет у тебя денег ни на консультантов, ни на своего штатного финансиста. Так сядь, черт возьми, сам прочитай, что там люди в интернетах пишут! Примеры бизнес-планов скачай, посмотри, как там сделано. В онлайн библиотеках полно учебников по бизнес — планированию. Уже только самые ленивые ведомства не переписали друг у друга всевозможные методические рекомендации по подготовке технико-экономических обоснований. Все жевано — пережевано. Бери и пользуйся! Отправь своего бухгалтера на курсы по международным стандартам финансовой отчетности, и пусть он потом расскажет, чему научился. Этого тоже достаточно для того, чтобы иметь первичное представление о том, как должна выглядеть финансовая модель инвестиционного проекта для европейских инвесторов. Да, конечно, поначалу в глазах рябит от визуально непонятных табличек и циферок. Но все это сложно только на первый взгляд. Я бы рекомендовал все эти бизнес-планы, ТЭО, инвестиционные меморандумы воспринимать не как стопку бумажек с много буковок, циферок и красивыми диаграммками, а как резюме. Вы когда-нибудь устраивались на работу? Красивое резюме составляли? А нанимали на людей на работу? Куда отправляются бумажки с орфографическими и грамматическими ошибками? Правильно. Они отправляются в мусор. Бизнес-план — то же резюме. Убедиться в том, что вы адекватны, грамотны, понимаете свой бизнес, а также имеете представление об операционных процессах и минимальных азах управленческого / финансового учета. Все прекрасно осознают, что на самом деле, любой, даже чрезвычайно качественно просчитанный проект все равно пойдет совсем не так, как изначально планировалось. Но вот эти первые презентационные бумажки – да, лакмус. Первичное впечатление, дающее основания говорить с вами дальше. Бизнес-план сам по себе – бесполезная стопка бумажек с красивыми диаграммами, табличками, картинками и ненаучной фантастикой из серии «как в кратчайшие сроки завоевать вселенную». Бесполезная тогда, когда этим табличкам не предшествует долгая и кропотливая работа по изучению всех без исключения возможных и невозможных аспектов своего будущего проекта. Сложно только собрать все корректные исходные данные для расчетов. Многим инициаторам проектов стоит преодолеть когнитивный диссонанс и понять простую вещь: любая необоснованная идея – не стоит ровным счетом ничего. Не потому, что сырая идея сама по себе плоха или нежизнеспособна, а из-за того, что она пока еще ничем не подтверждена. Какой бы гениальной идея не была, ее необходимо грамотно просчитать и обосновать на бумаге. А для того, что бы это сделать, надо не витать в облаках, а включить мышление и попытаться ее увидеть в стадии реализации. Говоря образно, реализуя свою идею, вы закладываете фундамент нового бизнеса. Если фундамент рассчитан неправильно, то будущие нагрузки на него могут привести к разрушению всего здания. И что бы там себе некоторые товарищи не воображали, но рассчитать этот самый фундамент – задача именно инициатора проекта, а не инвестора. Собственник проекта обязан его качественно проработать. И к инвестору идти не с голой идеей, высосанной из пальца, а с абсолютно полным пониманием всех без исключения деталей и аспектов операционного бизнеса. Часто приходится встречать бизнес-планы, в которых с момента принятия решения об отводе земельного участка – и до запуска большого завода в эксплуатацию проходит два-три месяца. Транспортные и складские издержки игнорируются по причине того, что о них даже не подозревают. О сезонности сбыта и плановых остановках производства на этапе планирования никому думать не хочется. Сырье приобретается по мере необходимости, а платежи за продаваемые товары поступают нескончаемым потоком по мере работы конвейера. Потребность в оборотных средствах чаще всего берется из головы круглой суммой и отчего-то забивается в графу капитальных затрат, что доставляет лютый батхерт любому специалисту, пересчитывающему проект. Смотришь, бывает, на ту несчастную табличку в Excel. Ну, наверняка ведь свернули столбцы для удобства, где-то есть детализация. Нет! Только средняя температура по больнице. Миллион туда, миллион сюда, миллион заработали. Бинго! Деньги давай!! При глобально-стратегическом моделировании денежных потоков своего бизнеса предприниматели (а также и неопытные консультанты) часто просто не замечают возникновения кассовых разрывов, и удивляются, когда впоследствии бизнес сыпется вследствие недостатка планируемых оборотных средств. Вообще-то, мы, рожденные в СССР – уникальный народ. Перекосы у нас присутствуют во всем, куда не тыкнись. Все, что мы делаем — делаем не для, а вопреки. Понтов нагнать – мы первые. Ошибок наделать – мы тоже первые. Признавать эти ошибки мы не умеем, зато каждый суслик в поле – просто офигенный агроном. Зачастую уподобляемся героям московитских сказок. Махнул рукавом – и стоит завод. Дернул волосинку из бороды – и улетели товары по воздуху в магазины, радостно делающие предоплату. Пока тупая наляпистость с фантастическими зверушками присутствует в бизнес-планах, не стоит говорить о плохом инвестиционном климате. И потому, кивать необходимо, прежде всего, на себя, и только потом на внешние факторы, влияющие на позиции Украины в Doing Business. Разруха в головах, а не клозетах. Андрей Стадник Координатор проекта BFM Group Ukraine

19 березня 2019, 09:08

Напевно, тільки найбільш упороті зрадофіли вперто не помічають того інвестиційного буму, що в даний час спостерігається в Україні. Всупереч російській агресії, всупереч війні. Всупереч надто вже неспішним реформам, деструктивній податковій системі і все тій же корупції. Ми в світовому тренді. Ми своїми справами та кров'ю довели, що з нами треба рахуватися, і що з нами можна працювати. У європейських і американських банкірів адекватні інвестиційні пропозиції з України нині рідко опиняються в сміттєвих корзинах. Припадають пилом поверх стопки проектів з інших країн. Інвестиційний ривок був би куди активніше, якби тільки адекватних проектів було більше. На жаль, з власного досвіду, їх, в найкращому випадку, не більш ніж 5% від загальної маси. Проектів з хорошою командою фахівців, глибокими перед проектними дослідженнями, високим потенціалом росту, і, для початку, хоча б чіткою та зрозумілою презентацією себе дорогеньких. Більшість українських бізнес-планів, з якими доводиться мати справу кредитним клеркам, інвесторам та решті фінансового люду, чимось нагадують дитячі малюнки. Простота та фантастичні звірятка. Більшість народу категорично відмовляється, як вчитися, так і переймати чийсь готовий досвід. Взагалі, в українському бізнес — середовищі часто існує впевненість, що ні до чого на стадії голої ідеї перейматися якимись там папірцями, дослідженнями, бізнес-планами. Мовляв, знайдеться інвестор, а потім вже і будемо думати, як жити далі. В тому й справа, що це фатальна помилка. Інколи читаєш таке твір з претензією на серйозність, і думаєш — ну от як таке може бути? Невже ж тебе, рідний, в Google забанили? Ну добре, нема у тебе грошей ні на консультантів, ні на свого штатного фінансиста. Так сядь, сам прочитай, що там люди в інтернетах пишуть! Приклади бізнес-планів скачай, подивися, як там зроблено. В онлайн бібліотеках повно підручників з бізнес — планування. Вже тільки самі ледачі відомства не переписали один у одного всілякі методичні рекомендації з підготовки техніко-економічних обґрунтувань. Бери і користуйся! Відправ свого бухгалтера на курси з міжнародних стандартів фінансової звітності, і нехай він потім розповість, чому там навчився. Цього теж досить для того, щоб отримати первинне уявлення про те, як повинна виглядати фінансова модель інвестиційного проекту для європейських інвесторів. Так, звичайно, спочатку в очах рябить від візуально незрозумілих табличок та цифр. Але все воно складно тільки на перший погляд. Я б рекомендував усі ті бізнес-плани, ТЕО, інвестиційні меморандуми сприймати не як стопку папірців з купою літер, циферок та красивих діаграмок, а як резюме. Ви коли-небудь влаштовувалися на роботу? Красиве резюме писали? А наймали на людей на роботу? Куди відправляються папірці з орфографічними та граматичними помилками? Правильно. Вони відправляються в корзину для сміття. Бізнес-план – те ж саме резюме. Потрібне, щоб переконатися в тому, що ви адекватні, грамотні, розумієте свій бізнес, а також маєте уявлення про операційні процеси та мінімальні ази управлінського / фінансового обліку. Причому, усі прекрасно розуміють, що насправді, будь-який, навіть надзвичайно якісно прорахований проект все одно піде зовсім не так, як спочатку планувалося. Але ось ці перші презентаційні папірці — так, лакмус. Отримання перших висновків, що дають підстави розмовляти з вами далі. Сам по собі бізнес-план — марна купка папірців з красивими діаграмами, табличками, картинками та ненауковою фантастикою з серії «як в найкоротші терміни завоювати всесвіт». Марна тоді, коли цим табличкам не передує довга та кропітка робота з вивчення усіх без винятку можливих і неможливих аспектів свого майбутнього проекту. Багатьом ініціаторам інвестиційних проектів варто подолати свій когнітивний дисонанс і зрозуміти просту річ: будь-яка необґрунтована ідея — не варта нічого. Не тому, що сира ідея сама по собі погана чи нежиттєздатна, а через те, що вона поки ще нічим не підтверджується. Якою б геніальною ідея не була, її необхідно грамотно прорахувати і обґрунтувати на папері. А для того, що б це зробити, треба не витати в хмарах, а включати мислення і спробувати її побачити в стадії реалізації. Говорячи образно, реалізуючи свою ідею, ви закладаєте фундамент нового бізнесу. Якщо фундамент розрахований неправильно, то майбутні навантаження на нього можуть привести до руйнування всієї будівлі. І що б там собі деякі не уявляли, але розрахувати цей самий фундамент — завдання саме ініціатора проекту, а не інвестора. І йти за фінансуванням не з голою, взятою з стелі, ідеєю, а з абсолютно повним розумінням усіх без винятку деталей та аспектів операційного бізнесу. Часто доводиться зустрічати бізнес-плани, в яких з моменту прийняття рішення про відведення земельної ділянки — і до запуску великого заводу в експлуатацію проходить два-три місяці. Транспортні та складські витрати ігноруються через те, що про них навіть не підозрюють. Про сезонність збуту і планові зупинки виробництва на етапі планування нікому думати не хочеться. Сировина закупляється за необхідністю, платежі за товари надходять нескінченним потоком по мірі їх виробництва. Потреба в оборотних коштах найчастіше береться з голови круглою сумою і чомусь забивається в графу капітальних витрат, що спричиняє лютий батхерт будь-якому фахівцю, що вивчає ваш проект. А ще, буває, дивишся на ту нещасну табличку в Excel. Ну, напевно ж, згорнули ті стовбці для зручності, повинна бути деталізація. Ні! Тільки середня температура по лікарні. Мільйон туди, мільйон сюди, мільйон заробили. Бінго! Давай гроші! При такому глобально-стратегічному моделюванні фінансових потоків свого бізнесу багато хто навіть не помічає виникнення прогнозних касових розривів, і дивується, коли згодом бізнес сиплеться через брак планованих оборотних коштів. Так що, панове, поки ми закидаємо інвесторів недолугими пропозиціями та демонструємо, таким чином, свій не професіоналізм, то й не варто говорити про те, що в Україні поганий інвестиційний клімат. І тому, кивати необхідно, перш за все, на себе, і тільки потім на зовнішні фактори, що впливають на позиції України в Doing Business. Розруха в головах, а не клозетах. Андрій Стаднік Координатор проекту BFM Group Ukraine

17 лютого 2019, 17:50

Овец разного направления продуктивности стригут в определенные сроки. Овец с однородной шерстью стригут один раз в год — весной, со смешанной шерстью два раза — весной и осенью. М.Ф. Иванов « Овцеводство » 1925 г. Посетив любой из многочисленных сайтов бесплатных объявлений или бизнес — форумов, в разделе «поиск инвестора» вы обязательно наткнетесь на обилие нелепых «инвестиционных предложений». Нелепых — как по форме подачи, смыслу, так и по обилию ошибок. Вот типичные примеры из нескольких досок объявлений, собранные за 15 минут их просмотра: (орфография, грамматика и лексика сохранена) • Ищу бизнес партнера для выполнения бизнес-плана. Все подробности при переписке. Кому интересно предложение оставляйте свои email адреса. • Я бизнесмен и предпринематель. На досугах изобрел бизнес проэкт и новую систему перевозок, «Линейносетевая перевозка пассажиров» по мооим расчтам ежемесячный доход будит от 1 000,000 долларов. Продам на условиях споследующим трудоустройством на работу. Предлагаю вам принять участее в моем инвестиционном проэкте • Ищу инвестора в высокорентабельный бизнес. Бизнес план и подробные финансовые выкладки предоставлю после предварительного собеседования с потенциальным партнером.... • Предлагаю рецепт приготовления « эликсира молодости » — ноу-хау в области замедления процессов старения организма, а также стимуляции деятельности жизненно важных механизмов и органов организма. Ищутся инвесторы. Необходимы полные исследования и испытания препарата ( на млекопитающих ). • Меня зовут Герасим Измайлов. У меня 300 изобретений. Дайте 500 000 долларов на создание действующих прототипов… Такие же, или подобные им, предложения ежедневно десятками приходят на мой электронный ящик. Мало кто смотрит на то, что BFM Group принципиально не занимается инвестиционным брокериджем. Увидели в контексте слово «инвестиции» — значит надо слать. Встречаются, конечно же, и грамотные предложения, но они теряются на фоне сотен других, сразу же отправляющихся в корзину. Давно работая на инвестиционном рынке, и регулярно сталкиваясь с подобными деятелями, уже сложились общие типажи неадекватных стартаперов. • Полусумасшедшие изобретатели чего-либо с прототипом, выполненным из дерева, прилепленным к нему дверным звонком и батарейкой, засыпающие инвесторов идеей о прорыве в нанотехнологиях. Вариант – обрывок бумажки, на котором от руки нарисована какая то схема, в которой они отчетливо видят супер идею по получению миллиарда долларов. • Самовлюбленные дилетанты (У меня классный проект – дайте денег, расскажу подробности). • В черашние и сегодняшние подростки с микропроектами, таким же фаст-фуд образованием и никаким опытом. • Творцы-мечтатели , не признающие планов, бюджетов, отчетности, бухгалтерии, административно-управленческих функций. Они Творцы. А вы всего лишь инвестор. Вот и возитесь, вытирая им сопли. • Неудачники, лентяи, маргиналы с идеями — либо украденными, либо непроработанными, либо нежизнеспособными, либо наивно рассчитанными на то, что бы впарить их инвестору и скрыться с деньгами. • Вроде нормальные проекты в виде работающего бизнеса, где собственник заинтересован в привлечении стратегического инвестора для дальнейшего развития. После длительных переговоров и всестороннего аудита оказывается, что существует огромная кредиторская задолженность, имеющиеся на балансе недвижимые активы были введены в эксплуатацию незаконно, срок действия договора на земельный участок подходит к концу и пролонгации не подлежит, а с другими соучредителями присутствует неразрешимый конфликт интересов. Надо признать, что встречаются и реальные стартапы с хорошей командой специалистов, глубокими предынвестиционными исследованиями и высоким потенциалом роста. К сожалению, их, в самом лучшем случае, не более чем 5% от общей массы. БУМАЖКИ, С КОТОРЫМИ СТАРТАПЕРЫ ПРИХОДЯТ К ИНВЕСТОРАМ. Что касается наличия у владельцев start-up проектов бизнес-плана, то в 95% случаев более-менее серьезные исследования не проводятся. Маркетинговые и технологические проработки отсутствуют как таковые. Финансовый план изложен в виде таблички из четырех строчек. Очень часто приходится встречать бизнес-планы, в которых с момента принятия решения об отводе земельного участка – и до запуска большого завода в эксплуатацию проходит два-три месяца. Транспортные и складские издержки игнорируются по причине того, что о них даже не подозревают. О сезонности сбыта и плановых остановках производства на этапе планирования никому думать не хочется. Сырье приобретается по мере необходимости, а платежи за продаваемые товары поступают нескончаемым потоком по мере работы конвейера. Стартапер желает, что бы все в его проекте было как в сказке. Махнул рукавом – и стоит завод огромный. Дернул волосинку из бороды – и улетели его товары по воздуху в магазины, радостно делающие предоплату. Проблема глобальная, и ее истоки кроются в нескольких вещах. Во-первых , всеобщая привычка к тому, что банковская кредитная система носит формальный подход к обоснованию финансирования. Прежде всего, требуется ликвидный залог и кредитная история, а бизнес-план прилагается исключительно для проформы. Во-вторых , в банках редко встречаются профессиональные инвестиционные аналитики, способные сквозь прогнозные финансовые показатели увидеть маркетинговые, управленческие и технологические аспекты бизнеса. Соответственно, потенциальному заемщику никто не может рассказать о его ошибках. В-третьих , общая ограниченность и необразованность многих стартаперов. Отсюда факт того, что в интернете не протолкнуться от «готовых бизнес-планов», в которых, как финансовая модель, так и подытоживающие показатели основываются на каких то гипотетических, не известно, откуда взятых, исходных данных. ПО ПОВОДУ «ВОЛКОВ» В сети присутствует такое же огромное количество псевдоинвесторов . Псевдо — по той причине, что к инвесторам они имеют такое же отношение, как морская свинка что к морю, что к свиньям. 1. Мелкие лавочники , пытающиеся сами себе доказать, что у них настолько все классно, что пора диверсифицировать бизнес, и надувая щеки, рассматривать, чужие инвестиционные предложения. На самом деле денег у них не было никогда, нет, и не будет. Потешая свое эго, они будут долго задавать кажущиеся им значимыми мелочные вопросы. После многократных встреч и переговоров предварительно все одобряют, затем максимально оттягивают принятие решения, а когда наконец-то их телефон все же отвечает, заявляют, что проект им не интересен по причине того, что им ближе лавочный бизнес. 2. Лауреаты папиной премии и граждане, успешно продавшие лишнюю квартиру или 2Га земли, доставшейся от распаевания. Это великие управленцы всех времен и народов. Страдают переоценкой своих возможностей и считают, что если они инвестируют в чей то start-up, стоимость которого на самом деле не превышает стоимость трехкомнатной квартиры, это дает им абсолютный карт-бланш на собственность и над проектом, и над его командой. Как правило, деньги у них случайны, что с ними делать, они не знают, и такие проекты проваливаются, даже не дожив до точки безубыточности. Причем, валятся не из-за стартапера, а из-за идиотских инициатив таких вот горе — инвесторов. 3. Похитители идей . У данного вида Homo sapiens все в порядке. Собственники состоявшихся компаний с кризисом жанра в плане способности генерировать идеи. Да, у них есть опыт и финансовые возможности. Но присутствует и патологическая жадность вкупе с чувством собственной значимости. В результате, чем больше информации они получат от стартапера, тем проще им будет эту идею реализовать самостоятельно. 4. Мошенники и аферисты . Как правило, представляются инвестиционными брокерами, консультантами, посредниками. Требуют оплатить какие либо предынвестиционные услуги (изучение имеющегося бизнес-плана или инвестиционного меморандума, юридические услуги, нотариальное заверение, проведение due diligence, непонятная сертификация непонятно чего, страхование рисков, оплата приезда к вам гипотетического инвестора и т.п.). Следует знать простую вещь. Любые выставляемые условия о предоплате – это развод. 5. Форумы «бизнес — ангелов» . Основное условие – плата за возможность презентовать свой проект перед аудиторией, состоящей из людей, чьих визиток стартапер никогда не увидит, а имен не узнает. Если продолжение разговора и последует, то с большей вероятностью «инвесторами» будут вышеописанные персонажи. Весь онлайн инвестиционный рынок – на 95% огромная толпа шарлатанов и неудачников, у которых одна цель, что-нибудь впарить один другому. При этом и адекватные инвесторы, и нормальные стартаперы при виде этой песочницы плюются от отвращения и становятся еще более осторожными в выборе стратегических партнеров. КАК ПРОИСХОДИТ НА САМОМ ДЕЛЕ? На рынке более чем достаточно грамотных, имеющих хорошую репутацию инвесторов, успешно реализовавших не один проект. Они, как правило, имеют четкие апробированные юридические схемы взаимодействия с владельцами проектов, при которых в равной степени защищены обе стороны. Другой вопрос в том, что они редко размещают на досках и форумах предложения типа «инвестор предлагает финансирование». Изредка в интернете проскакивают их объявления и прямые контакты. Но гораздо эффективней получать информацию о потенциальных инвесторах из других источников. Это новостные сайты, пресс-релизы, аналитические материалы, использование социальных сетей (Facebook, Linkedin), офф-лайн контакты. Как, в основном, работают нормальные крупные инвестиционные компании? Прежде всего, рассматриваются только тщательно проработанные проекты, которые имеют под собой хоть какую-нибудь материальную основу. Соответственно, существует порядок отсечения проектов на ранних стадиях (до выставления требования оплаты консультационных, инжиниринговых, аудиторских и оценочных работ). Как правило, проекты отсекаются при их явной рыночной невостребованости, обязательствах и отягощениях соискателя, нарушениям юридической чистоты владения активами, а иногда – неадекватности инициаторов проекта. Конечно, требуются определенные издержки на стадии процедуры независимой проверки (due diligence). Но комплексная технологическая, финансовая, юридическая экспертиза производится только по факту принятия стратегического решения о финансировании. При этом, у инвестора нет цели «зарубить» проект на этапе проверки, так как еще до начала ее проведения он начинает вкладывать свои деньги в работу (аналитики, финансисты, юристы, пр.). Основная цель проверки — оптимизация проекта. Соответственно, у стартапера есть время на то, что бы проверить потенциального инвестора на предмет его истории, реализованных проектов, наличия активов и прочего. В договоре на проведение подобных работ, который заключается между соискателем и инвестором, присутствуют определенные взаимные обязательства. Со стороны соискателя – отсутствие скрытых факторов, которые не были озвучены на этапе ранних стадий изучения инвестиционного предложения. Со стороны финансирующей стороны – обязательство при не обнаружении упомянутых факторов, обеспечить финансирование проекта в полной мере. И компенсация издержек соискателя при дальнейшем отказе в финансировании. Проведению экспертизы предшествует подписание соглашения, в котором прописывается схема и условия финансирования, а также взаимные обязательства. Основное обязательство со стороны инвестора — осуществить финансирование проекта после получения положительного заключения независимой проверки. Отказ в финансировании возможен в случае, если в ходе проверки будет обнаружено, что соискатель намеренно вводил инвестора в заблуждение по поводу параметров проекта, оказывающих значительное влияние на его перспективы, либо он не осуществим по объективным причинам. Если обнаруживаются неточности в расчетах, возможности улучшить проект и т.д., то все эти вопросы решаются путем переговоров инвестора и соискателя. При взаимном согласии, все корректировки вносятся в бизнес-план, который является неотъемлемой частью финансового соглашения. Как видим, все достаточно понятно и просто. Но пока с завидной регулярностью наступаем на одни и те же грабли, не стоит говорить о плохом инвестиционном климате. Разруха в головах, а не клозетах. Андрей Стадник Фрилансер. Координатор проекта BFM Group Ukraine

28 березня 2017, 12:13

О видах сверху на операционный бизнес … — Да нет, кто же вас учит, такого гениального? Только вот бизнес валится, прожекты херятся, оборотки катастрофически не хватает. Да? А почему? Может, что-то в консерватории подправить? === …- А, так персонал же есть. Лучшие из лучших? Очень честно? Все, что их интересует – так баланс на зарплатной карточке, ипотека за двушку и барахлящий инжектор в кредитном пепелаце. Трудовая книжка в сейфе – не гарантия корпоративной благонадежности. Надежность только в том, что украдут то, до чего доберутся. Все не утащат, а почему? А потому, что нет согласованности. За согласованность структурных подразделений прибавок к жалованию не платят. Информация доводится в части касающейся – респект режимнику. === …- А светлые идеи откуда? Объять необъятное. Объять и плакать. «Молчи-молчи». Вокруг бандиты, инсайдеры, рейдеры, крокодилы разной степени зубастости. Головные боли не мучают? === …-Консультанты? О, сколько в этом слове! Непостижимость не есть помехой. Каждый сверчок хвалит свой шесток, не видя общей картины и даже не догадываясь о ее существовании. Притом, приходят на предприятие с позиции «более умного и опытного», а чтобы не потерять клиента, дают советы, которые они только что выдумали. Всегда найдутся эскимосы, которые выработают для жителей Конго директивы поведения в самый разгар жары. — Юрист не компетентен в маркетинге. — Технолог не силен в юриспруденции — Маркетолог не соображает в инженерии. — Финансист не поймет обоснования логистики. Профильные консультанты редко видят общую картину. Дьявол кроется в деталях, которым их не учили. === Не потерять нажитое, найти новое – все это к траббл-шутерам, особенно, если отошедшие от дел проектные менеджеры. И чем старше – тем лучше. Одного такого знаю