Удастся ли Европе спасти экономику на фоне появления новых угроз

Стратегия не сработала

В то время как Европа готовится к потенциальной торговой войне, которая может начаться после вступления в должность Трампа, в двух странах с самой большой экономикой серьезные проблемы. Германия готовится завершить уже второй год подряд с нулевым ростом экономики, а во Франции темп роста, согласно прогнозам, составит менее 1% в 2025 году.

Экономическая стагнация Европы стала результатом недостатка кейнсианских стимулов, или виновато раздутое и окостенило социальное государство? Во всяком случае, понятно, что те, кто считает, будто простыми мерами — увеличение бюджетного дефицита или снижение процентных ставок — можно решить проблемы Европы, оторванные от реальности.

Политика активного стимулирования во Франции уже повысила дефицит бюджета до 6% ВВП, а соотношение долга к ВВП подскочило до 112% (в 2015 году было 95%). В 2023 году решение президента Эммануэля Макрона повысить пенсионный возраст с 62 до 64 лет вызвало массовые протесты. Но этот шаг, хоть и значимый, совершенно не помогает решить бюджетные проблемы страны. Президент Европейского центрального банка Кристин Лагард недавно предупредила, что бюджетная траектория Франции будет неустойчива, если не провести серьезные реформы.

Многие американские и британские прогрессивные политики увлекаются французской моделью «великого правительства» и мечтают, чтобы их страны проводили ту же политику. Но рынки облигаций недавно вдруг осознали масштабы рисков, возникающих из-за быстрого роста долга Франции. Французское правительство теперь платит большую премию за риск, чем испанское.

Поскольку реальные процентные ставки по госдолгу развитых стран будут оставаться повышенными (если не произойдет рецессии), Франция просто не сможет решить свои долговые и пенсионные проблемы за счет роста экономики. Можно не сомневаться, что тяжелое долговое бремя будет портить долгосрочные экономические перспективы страны.

Тяжелое долговое бремя тормозит рост ВВП, сокращая возможности власти реагировать на замедление экономики и рецессию. В Германии, где соотношение долга к ВВП равно лишь 63%, достаточно бюджетного пространства для восстановления разваливающейся инфраструктуры и улучшения недостаточно качественной системы образования. Такие инвестиции (при наличии эффективного управления) могли бы стимулировать столько долгосрочного роста экономики, сколько достаточно для компенсации затрат. Впрочем, бюджетное пространство оказывается ценным только тогда, когда его мудро используют. На практике немецкий «долговой тормоз», ограничивающий дефицит бюджета на уровне 0,35% ВВП в год, полностью лишен гибкости, и поэтому следующему правительству придется искать способы обхода этого ограничения.

Увеличение госрасходов не обеспечит устойчивого роста экономики, если не провести содержательные реформы. В частности, Германия должна восстановить ключевые элементы реформ Харца, проводившихся бывшим канцлером Герхардом Шрёдером в начале 2000-х годов. Благодаря этим мерам рынок труда в Германии стал значительно более гибким, чем французский, и они сыграли ключевую роль в превращении «больного человека Европы» в страну с динамичной экономикой. Однако левый поворот в экономической политике фактически свел на нет многие из этих достижений, а хваленая немецкая эффективность сильно снизилась. В частности, заметно уменьшилась способность страны строить столь необходимую инфраструктуру. Ярким примером стал аэропорт Бранденбург в Берлине — он наконец-то открылся в 2020 году, на 10 лет позже запланированного срока и с втрое выше стоимостью, чем в проекте.

Шольц повторяет ошибку Байдена

Рано или поздно Германия справится с нынешней болезнью, но ключевой вопрос — сколько времени это займет. В начале ноября канцлер Олаф Шольц уволил министра финансов Кристиана Линднера, что привело к краху его шаткого коалиционного правительства. Выборы запланированы на 23 февраля, и лишенный харизмы Шольц теперь должен отойти в сторону, позволив стать у руля другому социал-демократу, иначе он рискует разрушить свою партию.

Шольц пока сопротивляется призывам отказаться от попытки переизбраться, что снижает шансы его партии остаться у власти. Сопротивление Шольца похоже на поведение президента США Джо Байдена, слишком долго откладывавшего передачу эстафеты младшей кандидатке. Эта ошибка, несомненно, способствовала ее разгрому на выборах.

На фоне всей этой политической турбулентности на Германию навалилась масса проблем, которые ставят под угрозу статус экономического лидера Европы. Идет война в Украине, что подрывает уверенность инвесторов; промышленная база страны никак не восстановится после потери дешевых импортируемых из России энергоресурсов; автопрому тяжело с переходом от бензиновых машин к электромобилям, отставая от мировых конкурентов; экспорт в Китай, где экономика тоже замедляется, резко сократился.

С этими проблемами, скорее всего, можно будет справиться, если более консервативное, рыночно-ориентированное правительство придет к власти в следующем году. Однако вернуть Германию на верный путь будет очень непросто, поскольку в обществе сохраняется низкий уровень поддержки структурных реформ. А без радикальных изменений немецкой экономике будет трудно вновь обрести динамизм и гибкость, необходимые, чтобы выдержать удар надвигающихся тарифных войн Трампа.

Большинство других европейских стран сталкиваются с аналогичными проблемами, но ситуация в Италии выглядит несколько лучше благодаря премьер-министру Джорджи Мэлони — вероятно, это самый эффективный лидер на континенте. Испания и страны с меньшей экономикой (особенно Польша) могут заполнить часть вакуума, оставленного Германией и Францией. Но они не смогут полностью компенсировать слабости двух экономических тяжеловесов ЕС.

Читайте также: Илон Маск: что от победы Трампа получат акционеры Tesla и он лично

Экономические перспективы были бы гораздо мрачнее, если бы не постоянная привлекательность Европы как туристического направления, особенно среди американских путешественников, чьи сильные доллары поддерживают эту отрасль. И все же прогноз на 2025 год остается тусклым. Экономика европейских стран еще может восстановиться, но кейнсианских стимулов недостаточно для поддержания уверенного экономического роста.