«Лагідна де-олігархизація»: возможна ли она в Украине?

В украинском обществе все больше стали звучать призывы к де-олигархизации государства. При чем, эти посылы активно распространяют не только общественные организацийи в Украине, но и из-за океана. Если до 2019 года термин де-олигархизация означал в основном то, что одни олигархи при власти активно притесняют других олигархов, то сейчас вопрос, похоже, будет поставлен ребром. Сможет ли Украина поменять сам механизм, на основе и вокруг которого вращается украинская экономика? Это центральный вопрос усиления украинской государственности. Ключом к пониманию возможностей по де-олигархизации украинского общества и экономики могут послужить именно результаты банковского кризиса 2014-2018 гг., но начнем с истории вопроса.

Государство + Олигархи = 70% экономики

Объективно, экономическая история Украины складывалась так, что именно на первую половину 90-их гг пришлось время активного перераспределения собственности. Смена командно-административной системы на рыночную предполагала массовую приватизацию. Избранный властями путь был не самым удачным, но санкционированным нашими западными партнерами.

Власти решили поиграть в массовую приватизацию, но ее алгоритм был выстроен таким образом, что пролетарский лозунг «заводы рабочим» так и остался лозунгом. Ставка делалась не на инвестиционные фонды, которые аккумулировали приватизационные сертификаты граждан, а на частников, которые скупали акции конкретных предприятий. Иностранцам этот подход нравился, так как он отдалял Украину от коммунизма и прочил левых идей, а, по замыслам авторов, новый класс собственников большого бизнеса должен был защищать свою классовую нишу и не допустить возврата к советскому прошлому.

С позиции сегодняшних дней события 90-ых и нулевых выглядят по меньшей мере странно. Государство было, по сути, вынуждено разделить активы советского прошлого между определенным кругом лиц, при чем круг этих лиц часто формировался случайно по принципу зала ожидания на вокзале – «кто пришел тот и сел». Вот и получилось что в период трансформации командно-административного социализма в дикий капитализм приближенные к партийной номенклатуре лица стали «новыми капиталистами».

Закончились эти процессы тем, что примерно 10-15 человек получили в свое управление важные сегменты украинской экономики и, с учетом тени, госсектор плюс олигархи занимают сейчас до 70% украинской экономики. Хотя официальные оценки Минэкономики сейчас звучат очень оптимистичными: мол, малый и средний бизнес дают примерно 55% ВВП Украины. Однако, я склоняюсь к тому, что такие оценки носят скорее номинальный характер, поскольку если их очистить от ФОПовских и прочих схем, а также от «королей импорта», то 70% под контролем государства и олигархата – это как раз здравая оценка.

Получается, что контрольный пакет для запуска ключевых сценариев в экономике и финансах находится у государства плюс у дюжины очень богатых украинцев. Такая экономическая модель делает интересным для олигархов наращивание своего присутствия во всех ветвях власти, однако желание крупного бизнеса стать властью само по себе закладывает фундамент для политической коррупции на базе конфликта интересов.

Обострения, когда «всего мало, а всех много»

«Группа олигархов плюс государство = 70% экономики» – это, в принципе, рыночная модель. При чем, в ней есть место как государству, так и «стражам собственности» (большого частного бизнеса), но вот уже десятилетие как эта модель в Украине перестала эволюционировать и, более того, стала нестабильной. В периоды местных или глобальных кризисов участились ссоры между олигархами. Не знаю, кто это сказал, но данная фраза очень хорошо описывает ситуацию в Украине: «Всем всего не хватает, потому что всего так мало, а всех так много».

Если посмотреть на историю формирования нашего «большого бизнеса», то можно отметить несколько ярких тенденций:

1. Количество крупных или заметных игроков с 90-ых годов активно снижается. Периодически на рынке появляются уникумы, сумевшие привлечь капитал на Западе или создать бизнес с нуля, но это скорее представители среднего бизнеса и до размеров первой десятки олигархата им далеко. Т.е. в долгосрочной перспективе мы видим довольно яркий процесс концентрации капитала.

2. В рамках первой пятерки происходит оживленная борьба за активы, которую я бы иронично назвал «обмен активами». В нулевых делили ферросплавное направление, позже отжимали горно-обогатительные комбинаты, затем пришла очередь разобраться с металлургическим бизнесом, облгазами и т.д. Когда промышленная вертикаль была поделена почти что по отраслям, решили разобраться и с банковским сектором.

3. За время развития олигархата его участие в жизни украинского общества приобрели обязательные атрибуты. Чтобы назваться олигархом мало быть просто очень крупным бизнесменом. Oligarchia (греч.) – переводится как «власть немногих». Так вот, чтобы быть причисленным к немногим, нужно именно быть источником власти. В Украине, за всю историю ее экономики, тому было много наглядных проявлений. Не хочу никого обижать кричащими примерами из НКРЭ, АМКУ, Нацкомфинуслуг, НКЦБФР, и даже НБУ или украинского парламента, но такими печальными историческими примерами были пронизаны все органы власти, начиная с 90-ых. В нулевых бывали даже случаи, когда олигархат делил на 2 или 3 части госорган, и работающие там чиновники в принципе не скрывали того, что работают на того или иного олигарха, а попали в орган по квоте его же политической партии.

Джунгли для олигархов

Смешно, но вот если брать буквальный перевод термина Oligarchia с греческого – «власть немногих», то как раз в ситуации, когда к власти прорывалась одна группа олигархов и пыталась угнетать другую группу, то угнетенные олигархи таковыми быть переставали – их отодвигали от власти, а значит в «группу немногих» они переставали входить.

Тем не менее, сам механизм функционирования экономики не менялся с момента получения Украиной независимости, а это несло для нашей экономики ряд негативов.

Во-первых, олигархат заменил собой довольно сильные аналоги рыночных институтов. Слабый, почти нулевой, рынок капитала значительно осложнял развитие среднего бизнеса и создания новых компаний, так называемого нового бизнеса. В нулевых этот бизнес в Украине рос в основном благодаря или родственным связям с олигархами, или кредитно-инвестиционной поддержке ЕБРР, МБ WNISEF и других аналогичных структур. Получался такой себе эффект леса, когда из-за крупного бизнеса, ориентированного на то, чтобы влезть во власть, более мелким предпринимателям (деревьям) уже не хватало солнца и они увядали.

Во-вторых, из-за постоянного похода крупного бизнеса во власть, украинская судебная система превратилась в решето. Это осложнило работу иностранных банков в Украине и одновременно привело к тому, что при возникновении спорных ситуаций между олигархатом и средним бизнесом, последний автоматически оказывался поглощённым или становился объектом откровенного рейдерства.

В-третьих, сами олигархи почти всегда использовали устаревшие финансовые технологии, которые сковывают рост экономики. Очень редко кто из них занимал деньги через еврооблигации на рынках ЕС, практически никто не использовал IPO и не привлекал фонды прямых или портфельных инвестиций. Поэтому, с привычками и долговыми пристрастиями наших олигархов, по уровню развития технологий привлечения капитала мы все еще находимся где-то в средине XIX века.

Желание брать деньги в долг в больших размерах, под низкий процент, или пылесосить их через собственный банк и неумение брать их через IPO в Лондоне, Франкфурте или Варшаве – это вопиющий признак отставания. Вдумайтесь в тот факт, что, например, через механизм депозитарных расписок украинским компаниям доступна практически любая из самых крупных бирж ЕС, США или Азии. Однако мы все время слышим стоны о нехватке инвестиций на развитие страны, тогда как механизм IPO на зарубежных биржах использовали всего пара десятков бизнесменов, в результате активность в этом сегменте угасла почти до нуля.

Есть у олигархов и плюсы. Как показала практика, особенно крупные олигархи способны вылизать свой горно-обогатительный бизнес до идеального, почти музейного состояния, или запросто отстоять в борьбе с ГУР МО РФ две-три восточные области, а это уже геополитический вес. Однако, все эти плюсы ничуть не добавляют плюсов самой олигархии как системе управления экономикой страны. Несмотря на то, что в Украине есть патриотично настроенные и хозяйственные олигархи, сама система управления в экономике и финансах все еще частично пребывает в XIX веке и попахивает феодализмом. Пример наших соседей, прежде всего Польши, Венгрии и даже Турции показывает, что Украине пора бы перейти на следующий после олигархии этап развития в экономике и финансах.

Банковский Осве́нцим или катализатор реформ?

В прессе банковский кризис 2014-2018 гг. получил разные названия. Официальное название до 2019 года – очистка банковского рынка. Власти показывали наглядные кейсы с дырявыми банковскими балансами, а банки проворовавшихся банкиров отправляли в топку (Фонд гарантирования вкладов). Все это было очень просто и понятно. Но сейчас официальные лица стали более острожными в оценках событий прошлого.

Во-первых, выяснилось, что не все банки, отправленные в ФГВФЛ, имели проблемы с тем, чтобы рассчитаться с кредиторами: некоторых отправляли с рынка по политическим причинам, некоторых из-за того, что кому-то из олигархов понравились залоги, находившиеся в этих банках.

Во-вторых, часть из банков пришли в плохое состояние под действием неблагоприятной макроэкономической среды 2014-2016 гг. Вспомним, что Украина потеряла контроль над частью территории, вступила в кровавый конфликт и по факту утратила четверть своего ВВП. В таких ситуациях центральные банки обычно помогают своим подопечным вернуться к нормальной жизни и залатать дыры в балансах. У нас помогли не всем.

В-третьих, уже сейчас становится понятным, что часть наших западных партнеров считала банковский кризис 2014-2018 гг. неким катализатором, который должен ускорить перераспределение собственности между олигархатом и подтолкнуть страну к де-олигархизации. Однако эксперимент не удался, экономический движок, построенный в 90-ых гг. продолжает работать, а вот потери от банковского кризиса превысили 200 млрд грн (это по очень скромным оценкам в ценах 2018 года).

Печально и то, что ФГВФЛ сейчас находится в очень непростом положении. Вернуть все, что потрачено на выплату вкладчикам и предъявлено кредиторами банков, выведенных с рынка, очень сложно. Сложной остается и ситуация с Приватбанком. Лет 5 назад народу может и нравилась идея «наказать проворовавшихся банкиров», но вот мы с Вами подошли к практической реализации этой идеи – переложить убытки от кризиса на менеджмент и акционеров обанкроченных банков. И столкнулись с целой вереницей проблем:

Во-первых, украинская судебная система и практика работы следственных органов имеют множество лазеек, позволяющих должникам и виновным уклониться от ответственности за преступления.

Во-вторых, там, где государство преуспело в доказательстве вины олигархов (акционеров) банков, возникает резонный вопрос: а что будет с активами, которые изымают у виновных в счет погашения долгов?

Украинские олигархи – не наркобароны

В том то все и дело, что украинский олигархат – это не колумбийские наркобароны, и у них нет специальных комнат с миллиардом долларов наличных. В 99% случаев это крупные бизнесмены с большим, часто диверсифицированным пулом активов, с довольно замкнутой системой финансирования, а также со своей системой оптимизации налогообложения.

Сложность в том, что рыночная стоимость активов, находящихся во владении олигархов, иногда очень сильно колеблется. Например, в 2005-2008 гг. была в цене коммерческая недвижимость в крупных городах Украины, сейчас интерес вызывают наши горно-обогатительные комбинаты, лет 5 назад главной фишкой рынка был агробизнес и т.д. Меняется мода, меняются цены на сырьевых рынках, меняется спрос на промышленные и аграрные активы.

А теперь давайте посмотрим на условный пример: если олигарх брал ресурсы из своего банка и отправлял их, например, в бизнес по производству яиц, а стоимость бизнеса с тех пор упала в 2 раза, то отобрав бизнес, виллу и яхту у нашего условного олигарха Вы вместо 2 млрд долларов получите 1,2 млрд долларов, а 0,8 млрд превратите в МУСОР, и еще около 0,1 млрд потратите на то, чтобы доказать вину олигарха-преступника. Поэтому, если бы у наших олигархов была рентабельность наркобаронов на уровне 200-500%, то такой бы проблемы изъятия активов не было. А поскольку речь все же идет о бизнесах со своими рисками, проблемами технического и логистического характера, то это подводит нас к двум фундаментальным вопросам итогов банковского кризиса 2014-2018 гг. Помечтаем, что в Украине лучшая генеральная прокуратура в мире, самый лучший НАБУ, САП и Национальная полиция, да, и Служба внешней разведки, готовая помочь разыскать активы и доставить виновников из любой точки планеты в Украину.

Вопрос №1. Вот мы поймали и осудили виновных, из 2 млрд долларов вернули кредиторам и государству 1 млрд, а больше активов просто нет. Объективно рыночная стоимость активов упала, а часть мы просто не смогли найти, т.к. речь идет о насильственном возвращении активов. Что властям делать дальше в ситуации, когда мы можем вернуть только 30-50% от разыскиваемого?

Вопрос №2. Поймав и осудив виновных, государство сразу же не получит денежные средства, оно получит в большинстве случаев промышленный или аграрный актив, т.е. предприятие, из которого скорее всего успеют увести часть оборотных средств. Этим предприятием нужно управлять какое-то время, его рыночная стоимость будет зависеть от эффективности такого управления. Потом нужно приложить усилия, чтобы его продать по честной цене. Каков будет макроэкономический эффект для Украины, если условно 50% имущества «провинившихся олигархов» перейдет в управление государству?

Вот потому, что на два этих вопроса нет четких ответов, итоги банковского кризиса 2014-2018 однозначно оценивать рано. Моим американским коллегам я бы советовал не размахивать активно флагом де-олигархизации. Тут Вам не Латинская Америка, и экономику Украины, которая застряла в развитии между переходной с олигархическим укладом и рыночной, вполне возможно превратить в Кубу, чего лично мне не хотелось бы. Возврат же к варианту госсобственности «50% +» это явный регресс и шаг в 90-ые гг. При этом, пускать кровь одним олигархам в угоду другим – это не де-олигархизация, а Седьмая или Восьмая (я уже сбился со счета) великая межолигархиеская война, к которой уж точно не нужно привлекать наших западных партнеров, по сути обманывая их.

Украине нужен мир, или три двери для олигархов

Моей стране нужен мир не только на восточной и южной границах, но и мир в экономике. Чрезмерная агрессивность госорганов, предвзятость к одним олигархам и лояльность к другим не только НБУ в 2014-2018 гг, но и других госорганов, привели к наглядному проявлению политики двойных стандартов. И это наследие прошлого продолжает нашу страну толкать по пути экономических конфликтов внутри государства. Оппозиционные политические силы пытаются сейчас навеивать нашим западным партнерам идею о том, что всех олигархов, виновных в банковском кризисе 2014-2018 гг., нужно срочно посадить в тюрьму и отобрать что найдем (а найдем в лучшем случае треть от того, что они должны ФГВФЛ и другим кредиторам), а вот всех организаторов этого кризиса нужно срочно оправдать и даже повысить в должности. Это очень смешно, особенно при том, что эти организаторы, похоже, успели неслабо обогатиться за счет борьбы с олигархами, и сейчас уже к ним у правоохранительных органов появились вопросы.

В связи с такой сложной ситуацией я бы рекомендовал нашему правительству для олигархов, попавших в банковский кризис 2014-2018 гг., постоянно держать открытыми три двери:

Дверь №1. Работа следственных органов по привлечению к ответственности виновных в нарушении банковского законодательства, розыск активов силами ФГВФЛ и других уполномоченных органов и т.д. Эта дверь уже открыта и через нее даже проходит какой-то рабочий поток. Впрочем, я не могу назвать его эффективным.

Дверь №2. Внедрение практики мировых соглашений между менеджментом и акционерами банков (олигархами), попавшими в банковский кризис 2014-2018 гг. За основу можно взять опыт США, где каждый год случаются мировые соглашения между «провинившимися» и Комиссией по ценным бумагам и биржам. Правила тут могут быть такими:

1. Инициатором соглашения выступает «провинившийся».

2. Уровень компенсации убытков должен быть справедливым и максимально возможным.

3. Тот, кто компенсирует убытки, должен иметь возможность растянуть выплаты во времени.

4. Требования выплат не должны носить ультимативный характер, размер нанесенных убытков может быть предметом для дискуссий с привлечением третьих сторон, аудиторов, оценщиков и т.д.

5. Ответственность за неисполнение достигнутого соглашения должна быть для нарушителя более дорогой, чем его соблюдение.

Само собой что для того, чтобы безукоризненно заработала дверь №2, Верховной Раде лучше бы подготовить специальный пакет законов с учетом международного опыта урегулирования таких соглашений.

Дверь № 3. Санкции международных партнеров. Мои коллеги с юмором относятся к санкциям как Восточного соседа Украины, так и наших Западных партнеров. Потворствуя такому юмору, я бы посоветовал всем заинтересованным записаться на консультацию к Павлу Ивановичу Лазаренко, и послать запрос в специальное агентство, которое как раз специализируется на возвращении активов в Украину (АРМА). Но увы, такой юмор тут неуместнен. Да, если говорить о санкциях США, то они будут лет 10-20 «мариновать подсанкционного клиента», разыскивать его активы, стараться их арестовать или изъять. Финансовая эффективность таких вот санкций для действующего украинского правительства почти нулевая. Однако большие неудобства от санкций США и (или) ЕС могут подталкивать подсанкционных к дверям №2, т.е. по сути к миру. Конечно, если двери №2 нет, то такие санкции подталкивают подсанкционных к безысходности и необдуманным поступкам, что только увеличивает напряженность обстановки и нисколько не добавляет денег в госбюджет, ФГВФЛ и другим кредиторам разных очередей.

Могут ли быть «пчелы против меда»?

Подводя итоги, могу сказать, что де-олигархизация экономики возможна. Но она в Украине не может проходить по насильственному сценарию, когда ГПУ, СБУ, САП и НАБУ режут олигархов как кроликов, а ФГИУ принимает на баланс национализированные заводы, газеты, пароходы. Это приведет не только к росту напряженности в политической сфере, но и к очередному экономическому кризису. При этом, такого рода кризис в определённых сегментах аграрной отрасли уже идет и проявляется ростом цен.

Было бы неплохо, если бы олигархи добровольно отказались от вмешательства в экономику через политику, признав наличие базового конфликта интересов. Но просить такое наивно: пчелы никогда не будут против меда. Т.е. мы в данной ситуации не можем избежать конфликта интересов, а раз так, то мировой опыт, да и наше антикоррупционное законодательство говорят о том, что такой конфликт интересов должен быть отрегулирован.

Для регуляции сложного конфликта интересов между олигархами и властью нужно:

1. Запретить крупному бизнесу финансировать политические партии. Первый шаг в этом направлении уже сделан НАЗК. Отчеты политических партий доступны в полном объеме, как и данные их спонсоров.

2. Второй момент: должен быть ежедневный контроль за отношениями политических партий в парламенте и крупным бизнесом. Такой оперативный контроль должна осуществлять группа органов НАБУ, САП, СБУ, которые имеют возможность не только быстро посмотреть финансовое состояние политиков, но и послушать их разговоры, почитать их почту и т.д.

3. Под контроль должны попасть и средства массовой информации, принадлежащие олигархам. В нормативной базе пора бы уже законодательно разделить пропаганду и обычную работу СМИ в демократической стране. Для СМИ, которые заниматься пропагандой в интересах олигархов или Восточного соседа, нужно предусмотреть процедуру национализации с последующей продажей.

Из перечисленных пунктов новацией является только третий пункт. Первые 2 пункта, по моему мнению, исполняются в Украине лишь формально, частично из-за недостатка полномочий НАЗК и неполного обеспечения информацией НАБУ. И вот тут возникает ребус: как через частично олигархический парламент протащить новые полномочия НАЗК по контролю за политиками и источниками их финансирования? Наверное, опять будем просить помощи МВФ.

Кроме официальной части усиления контроля над урегулированием конфликта интересов очень неплохо было бы достигнуть неофициальные договоренности хотя бы с ТОП-5 олигархами и получить от них обещание не влиять на политиков. Нарушившим обещание можно пообещать в подарок усиленное администрирование налогов, проверки внешнеэкономической деятельности и изучение под микроскопом операций их ТОП-менеджмента со стороны финмониторинга. Система стимулов и противовесов не должна быть слишком сложной, а вот наказания за ее нарушение должны быть немедленными и ощутимыми, вот как санкции РНБО.

Подводя итоги, хочу сказать, что в процессе «борьбы» с олигархами нам с Вами главное не забыть, что де-олигархизация сама по себе как процесс не важна, важно отделить крупный бизнес от власти, чтобы органы государственной власти действовали независимо от бизнеса. Но такая независимость от бизнеса не должна означать, что такие независимые органы должны уничтожать бизнес, который может на них повлиять.

Мандат власти, основанный на независимости от субъектов, работу которых эта власть регулирует, – это всегда большая ответственность. Почему? А потому, что главная проблема госоргана при работе в режиме независимости – это правильно расставить цели и приоритеты, а это очень непросто! На примере НБУ (мне этот пример ближе) скажу, что, прежде чем приступать к реформам, нужно понимать: чего именно мы хотим для населения Украины и украинского бизнеса, в какой именно банковской системе сейчас нуждается Украина, какая для нас будет оптимальной политика обменного курса и монетарная политика, каким быть страховому рынку и т.д.? Тот же Нацбанк не всегда делал правильный выбор, впрочем, это уже тема для другой статьи.

Виталий Шапран,

Член Совета НБУ