- 30 января 2016, 10:22
3. Обменный курс
Уже на ранней стадии развития центральных банков стало ясно, что неограниченное финансирование бюджетных дефицитов или коммерческих банков приводит к инфляции, которая рано или поздно влечет за собой общий коллапс денежной системы в целом. Деньги теряют свою ценность; публика старается избавиться от них; экономические связи устанавливаются не на эффективных принципах многостороннего денежного обмена, а на принципе двустороннего бартера. Сокращается глубина разделения труда, падает производительность. Общество деградирует.
Чтобы избежать такого развития событий, центральные банки нуждаются в каком-то оценочном параметре. Важнейшим из этих параметров традиционно считается уровень цен. Выше уже говорилось, что само представление об уровне цен как измеряемом феномене окружающего мира в корне ошибочно, так что мы не будем на этом останавливаться. Но если абсурдны попытки измерить движение цен с точностью до десятых долей процента, то сама тенденция цен к значительному снижению или к росту вполне поддается наблюдению. Для этого, конечно, не нужен сложный статистический аппарат; куда двигаются цены, каждый знает и без сложных исчислений. Так что центральный банк в принципе может регулировать кредит таким образом, чтобы наблюдаемые цены не росли слишком быстро. Проблема здесь состоит в следующем:
- во-первых, индексы цен, как правило, не отражают движения цен недвижимости и финансовых активов,
- во-вторых, никакие индексы цен не могут полноценно учесть изменения самой структуры производства (действительно, как сравнивать нынешние цены с ценами десятилетней давности — куда девать цены компьютеров? И как сравнивать цены прошлогодних компьютеров с сегодняшними?),
- в-третьих, даже идеально измеренные и неизменные индексы цен, вопреки распространенному мнению, уже означают расширение денежной массы, искусственное снижение процента и запуск в действие механизма экономического цикла.
Но все проблемы уровня цен как основного параметра деятельности центрального банка имеют практическое значение только для центральных банков важнейших стран — США, Японии, Германии. Для стран уже следующего уровня важнейшим параметром денежной политики остается курс валюты, выпускаемой местным центральным банком. Хозяйство современных стран настолько тесно включено в мировое разделение труда, что отвлечься от уровня и динамики внешних цен (как на необходимый импорт, так и на экспорт) совершенно невозможно. От соотношения внутренних и внешних цен зависит вся структура экономики и ее развитие. Стабильность и предсказуемость обменного курса становится ключевым критерием деятельности огромного большинства центральных банков.
При этом центральные банки в определенном смысле копируют систему частичного резервирования, характерную для коммерческих банков. Они заявляют о своем намерении поддерживать определенный курс национальной валюты — то есть фактически объявляют всем ее держателям, что они, эти держатели национальной валюты, могут рассматривать ее как эквивалент какой-либо иностранной валюты.
Такая система фиксированного курса означает, что центральный банк готов предоставить соответствующее количество иностранной валюты, если держатели национальной валюты не смогут приобрести ее на межбанковском рынке. Но при этом подлинные резервы иностранной валюты, которыми располагает центральный банк, существенно меньше той максимальной суммы, которая может быть предъявлена ему для обмена (эта сумма обычно называется денежной базой и состоит из выпущенных в обращение бумажных денег плюс остатки на счетах коммерческих банков в центральном банке). Предполагается, что все держатели национальной валюты не бросятся обменивать ее одновременно. Исходя из этого удобного и приятного предположения, центральные банки осуществляют фактически необеспеченную эмиссию, стимулируя иллюзорный экономический рост — точь-в-точь как это делает система коммерческих банков с частичным резервированием.
Рано или поздно такая политика приводит к тому, что спрос на резервы центрального банка увеличивается, и центральный банк объявляет девальвацию. Очень часто девальвация приветствуется из соображений «роста конкурентоспособности», «стимулирования экспорта» и т.д. Мало кто задумывается о том, что суть девальвации — разовое обесценение сбережений и постоянных доходов в национальной валюте, то есть фактическое всеобщее снижение реального благосостояния. При этом «стимулирование экспорта» каких-то отдельных предприятий и отраслей происходит не за счет сокращения издержек данного конкретного предприятия или отрасли (что было бы справедливо), а за счет общества в целом.
Итак, фиксированный курс национальной валюты оказывается принципиально нестабильным и ведет к резким болезненным валютным кризисам. Одним из рецептов, предложенных против этой болезни, стала политика плавающего курса. Одно время она была весьма модной и рассматривалась как особо научная и современная. Однако на поверку оказалось, что эта теоретически несостоятельная политика вообще не может считаться политикой как таковой. Ни один центральный банк (за исключением центральных банков стран основных мировых валют) так и не смог отказаться от того, чтобы оказывать воздействие на формирование валютного курса. Значение этого параметра настолько велико, что вместо «полностью плавающего» режим фактически проводился режим «неполного фиксирования», когда центральный банк реагирует на колебания валютного рынка, выходящие за некоторые пределы.
Плавающий режим и фиксированный режим с частыми изменениями установленного курса приводят к одному и тому же результату — публика обращается к поиску более надежного средства обращения. Чаще всего этим средством становится иностранная валюта, а результатом — долларизация экномики (конечно, такой валютой может быть не только доллар).
Попытки центрального банка воспрепятствовать сужению своей «вотчины» выражаются в раздувании дешевой демагогии о «выталкивании» национальной валюты, о необходимости «дедолларизации» и т.д. То, что это всего лишь демагогия, должно быть, казалось бы, очевидно — ведь никто никого не заставляет насильно хранить именно доллары, а не рубли; если кто-то готов из по-своему понимаемого патриотизма отказаться от сильной иностранной валюты в пользу слабой «национальной», то ему никто в этом не препятствует (точно так же, как каждый волен «поддерживать национальную промышленность» в меру своих убеждений и пристрастий — за счет своих собственных средств). Тем не менее, подобная демагогия нередко имеет успех — особенно в силу того, что ее поддерживают все ветви власти, которые непосредственно и материально выигрывают от инфляционной эмиссии центрального банка. Политика «дедолларизации» не может привести ни к чему иному, кроме накладывания дополнительных ограничений на экономическую деятельность.
Комментарий автора блога. По сути это означает, что для стран со слабой валютой решением проблемы может стать валютный совет. В принципе подойдет и более мягкий вариант: дефицит бюджета при падении курса может быть нулевой, а то и отрицательный. Но это означало бы уменьшение доходов населения и на это власти не пойдут.
То, что НБУ понимает эту проблему, не оставляет сомнений. Именно в конце 2015 года НБУ стерилизовал (грубо говоря, сжег на костре) 18 млрд. грн., но всё же значительная сумма остатков на казначейском счете (21 млрд. грн.) «осела» на счетах банков и у виде наличной гривны. Именно эти вливания в значительной степени и обусловили падение гривны в январе 2016 года. Трудно сказать почему: или правительство у нас неадекватное, или популизм продолжает править, или все же эти деньги частично были использованы на покупку банками валюты и затем на покупку валютных ОВГЗ и увеличили внутренний долг на полмиллиарда долларов. Скорей всего понемногу. Но последствия очевидны – курс доллара растет. Очевидно, что правительство будет вынуждено повышать социальные выплаты на протяжении года, но тут уж ничего не поделаешь. Нужно как-то тушить назревающий социальный взрыв, хотя это как тушить пожар бензином. Получается, что из ситуации з курсом сейчас нет хорошего выхода. Курс будет расти и далее.
|
24
|
- 14:55 Средний курс покупки наличного доллара в банках не изменился. По чем сейчас продают валюту
- 11:45 Stripe будет принимать платежи в крипте, SEC отложила решение по опционам на спотовые биткоин-ETF: что нового на рынке
- 10:33 Курс валют на 26 апреля: доллар в банках подешевел, евро — подорожал
- 09:27 НБУ вводит в обращение памятную монету «Чернобыль. Возрождение. Аист черный» (фото)
- 08:02 Официальный курс: НБУ снизил гривну на 20 копеек
- 25.04.2024
- 18:39 В НБУ говорят, что курсовые колебания не несут никакой угрозы
- 18:17 Блокнот с надписью «Buy Bitcoin» продали на аукционе за $1 млн
- 17:54 Активы «дочек» росбанков уже проданы на 5 млрд гривен — Минэкономики
- 17:41 Курс валют на вечер 25 апреля: доллар и евро на межбанке ушли вниз
- 17:15 Украина рассчитывает получить $38 миллиардов помощи в 2024 году
Комментарии - 17
Одно не понятно — что хотел сказать автор.
«При этом «стимулирование экспорта» каких-то отдельных предприятий и отраслей происходит не за счет сокращения издержек данного конкретного предприятия или отрасли (что было бы справедливо), а за счет общества в целом.»
1. Конкурентоспособность повышается не только у экспортеров, но у всех внутренних производителей независимо от того где будет потреблен данный продукт.
2. Повышение конкурентоспособности приводит к сохранению рабочих мест либо созданию дополнительных. (благо для общества в целом) В случае ликвидации не конкурентоспособных предприятий увеличивается нагрузка на бюджет в сфере социального страхования — негатив для общества в целом.
Так что по приведенному в кавычках тезису нельзя дать однозначный ответ «гуд» это или «не гуд».
1. Зачем рассматривать у кого повышается конкурентоспособность, если речь идет конкретно о влиянии девальвации на «рост конкурентоспособности» и «стимулирование экспорта»?
2. К чему приводит «Повышение конкурентоспособности» автор Б. Львин здесь не рассматривает и Ваш тезис несостоятелен.
Моя оценка тезису — верен.
Есть и такие характеристики автора:
Борис Львин — «экономист», проститутка от экономики, мимикрирует под австрийскую школу. Предлагаю читателям оценить без предубеждений первые три раздела статьи Б. Львина, которые я изложил с выводами применительно к Украине и России.
Давайте следующие «тезисы». Рассмотрю по возможности.
«Плавающий режим и фиксированный режим с частыми изменениями установленного курса приводят к одному и тому же результату — публика обращается к поиску более надежного средства обращения. » — Чего, чего? К поиску более надежного СРЕДСТВА ОБРАЩЕНИЯ??? Это как? Украина и РФ перешли на ракушки каори или серебряные гривны? Я так понимаю автор хлеб начал покупать за доллары в киосках, а таксисты принимают оплату в евро?
Я бы согласился, если бы в фразе было «средство накопления». Тут 100%, а так очередной ляп.
«Гривневый эквивалент» — это и есть СРЕДСТВО ОБРАЩЕНИЯ, которым пользуются граждане для осуществления операций обмена. И ни какими более надежными средствами обращения он не заменяется. Ибо использование более «надежных» средств стоит дороже (ваш пример с золотым слитком).
При этом не зависимо от стабильности национальной валюты в состав некоторых товаров будут входить импортные комплектующие (которые приводят к «валютным платежам»). Но эти валютные платежи не зависят (точнее незначительно зависят) от политики ЦБ в сфере курса национальной валюты или в сфере финансирования дефицита бюджета, а зависят от международного разделения труда и состояния производительных сил в стране и мире.
Во как загнул.
Ось приклад: при політиці ЦБ на стримання курсу на позначці 8 грн за долар, хліб коштував 4 грн.
Зараз політика ЦБ на 25, хліб — 10 грн.
Тобто в результаті знецінення нацвалюти я втратив 6 грн, або 2,5 рази. Звідси валютна складова в ціні хліба десь 75%.
а+в = 4 грн, де а — гривнева складова, в — валютна.
При збільшенні валютної в 3 рази на виході маємо здорожчення продукту в 2,5 рази.
Це грубо, без врахування інфляції
И это всего лишь один из перлов.
Выше ВикторС приводил в качестве примера-аргумента Зимбабве. Дескать там зажиточные рассчитываются валютой. Все верно. Но они это делают не потому, что национальная валюта обесценивается, а потому, что таскать 3 кг местной макулатуры сложнее чем 100 долл США.Т.е. себестоимость транзакции в долларе ниже. Если в Зимбабве проведут деноминацию и вернутся к ценам и купюрам с разумным числом нолей — все перейдут опять на операции в национальной валюте в независимости от скорости ее девальвации.
Надалі, при преміях чи якомусь додатковому доході я буду поповнювати свої заощадження (здогадалися в чому?). Так як заощаджувати в гривні я не в змозі — це велика розкіш! У Швейцарії банки приплачують 0,75 за свої заощадження, а мені за них треба платити 25%+!
«Чаще всего этим средством становится иностранная валюта, а результатом — долларизация экномики (конечно, такой валютой может быть не только доллар).»
Каким образом можно убежать от своей валюты, которая девальвируется ЦБ, в валюту другого государства, которое также финансирует дефицит своего бюджета при помощи ЦБ?
Почему не повальное бегство в физическое золото или платину. Уж их-то точно проблематично «напечатать» для ЦБ любого государства. Но мы такой динамики не видим.
Удачных выходных.
Тверда валюта — у будь якому місці Землі є тим фантіком, за який можна придбати блага, Шмат золота — класна штука, проте, якщо в ньому 100 гр, важко відламати шматок, щоб заправити авто.