СТРУКТУРНАЯ ДЕГРАДАЦИЯ ЭКОНОМИКИ

С разрешения моего друга Владислава Жуковского публикую статью об истинном состоянии дел в русской эконмике.

Во второй половине февраля Росстат подвёл итоги социально-экономического развития России в январе 2012г. И практически сразу же кремлёвские подпевалы со свойственным им рвением принялись наперебой докладывать начальству об «устойчивом развитии» российской экономики. На самом деле, с чисто формальной точки зрения поводы для оптимизма есть – на фоне задыхающейся под грузом долговых проблем Еврозоны, охваченной агонией провала колониального проекта Евроинтеграции, а также скатывающихся в рецессию крупнейших экономик мира Россия выглядит весьма неплохо.

Рост промышленного производства на 3,8% в России по итогам января 2012г. выглядит более чем внушительным результатом по сравнению с едва заметным ростом индийской промышленности на 1,8%, коррекцией в Бразилии на 1,2% и спадом в Еврозоне в пределах 2%. А на фоне безудержного обвала промышленности в Великобритании (-3,3%), Греции (-11,3%), Португалии (-8,3%) и Испании (-3,7%) российский производственный комплекс и вовсе выглядит эталоном стабильности и устойчивости, а российские власти по большой неопытности и сентиментальности даже можно обвинить в адекватности.

Однако, как это и водится на протяжении последних двух десятилетий, весь оптимизм на проверку оказывается обыкновенной пропагандой. Чтобы ни говорили российские модернизированные «гребцы на галерах» про инновации и инвестиции, дальше замены лампочек в подъездах и массового исхода кремлёвских чиновников в фэйсбук и твиттер дело так и не пошло. И никакая модернизация кремлёвских бюрократов не способна остановить процесс чудовищной архаизации экономики и деградации производства.

Только по официальным данным Росстата доля добывающих отраслей промышленности в структуре ВВП России за время построения «сувенирной демократии» в «тучные нулевые» подскочила с 6,6% до 10,7%. С учётом того, что вся эмиссия рубля вот уже 12 лет жёстко привязана к притоку нефтедолларов от распродажи невосполнимого природного сырья и иностранным кредитам, а Банк России, по сути дела, превратился в подразделение Федеральной Резервной Системы и свёл всю денежно-кредитную политику к деятельности валютного обменника, зависимость экономики от вывоза сырья становится просто критической.

В условиях, когда весь инвестиционный потенциал экономики, а также доступность кредитов и половина доходов федерального бюджета определяются динамикой цен на энергоносители и притоком спекулятивного капитала, а не потребностями экономики, можно смело говорить о том, что если и не целиком, то на 80% российская экономика зависит от внешних факторов. И, насколько можно судить, управляется извне. В пору поднимать вопрос о том, что благодаря действиям российского модернизированного руководства практически целиком и полностью утрачен контроль над ключевыми отраслями экономики — более 85% фармацевтической, молочной, соковой, электронной, пивной, кондитерской и мясной промышленности контролируется иностранцами – либо через импорт (до 50%), либо через контроль над российскими компаниями (оставшиеся 35%).

Все домыслы и рассуждения о том, в какую же неприличную позу так долго и усердно «вставала Россия с колен», с кристальной ясностью прояснил кризис 2008г. – на фоне четырёхкратного падения цен на энергоносители денежное предложение сжалось на 15% (сильнее, чем в кризис пирамиды ГКО-ОФЗ 1998г.), бегство капитала превысило $130 млрд. (40% федерального бюджета и практически 10% ВВП), промышленность обвалилась на 12%, ВВП рухнул на 7,9%, рубль обесценился на 50%, а валютные резервы просели практически на $250 млрд. Это стало закономерным итогом хронического нежелания властей проводить реальную модернизацию страны – вместо возрождения инфраструктуры и подъёма отечественной обрабатывающей промышленности они с редким рвением кредитуют научно-технический прогресс наших стратегических конкурентов – США и ЕС.

Ещё наглядней об успехах в деле набившей оскомину предвыборной «диверсификации экономики» и «слезания с нефтяной иглы» свидетельствует усилившаяся деградация структуры экономики. Если ещё в начале 90-х годов на долю обрабатывающих производств в структуре ВВП приходилось порядка 37% добавленной стоимости, то к 2002г. вклад обрабатывающей промышленности сжался до 17%, а по состоянию на 2011г. едва дотянул до 16%. Удельный вес транспорта и связи в структуре добавленной стоимости за период 2002-2011г. упал с 10,2% до 8,9%, оптово-розничной торговли сжался с 22,9% до 19%, а предоставления социальных услуг и услуг ЖКХ сократился с 1,9% до 1,4%.

И можно было бы порадоваться сокращению вклада сельского хозяйства в ВВП с 6% до 4% за период 2002-2011гг. – мол, на фоне грамотных решений руководства страны, внезапно очнувшегося от двадцатилетия беспросветного народного предательства, в России началась реальная модернизация и страна на глазах стала превращаться из деградирующей «банановой республики» и сырьевого придатка Запада в самодостаточного и независимого от решений «Вашингтонского обкома» субъекта мировой экономики и политики. Однако абсолютно правильные слова правящих властей о необходимости борьбы с коррупцией и ограничения произвола монополий уже 12 лет не выходят за рамки предвыборной пропаганды – никто в здравом уме не решается начать реальную борьбу не на словах, а на деле с коррупцией, ставшей, насколько можно судить, смыслом существования критически значимой части нынешних чиновников.

Более того, на фоне упадка промышленности, аварийного состояния инфраструктуры и усиливающейся деградации немногочисленных наукоёмких производств мы видим бурный расцвет спекулятивных секторов экономики. Взрывы на шахтах Распадская и Юбилейная, авария на Саяно-Шушенской ГЭС, непрерывная череда падений спутников «Глонасс» и десяток провальных запусков межконтинентальных баллистических ракет подвели жирную черту под двадцатилетием либерального погрома промышленности и науки. Дальше проедать советское наследство и паразитировать на распродаже недр уже невозможно — система компрадорского олигархического эксплуатирования недр и «перерабатывания» населения в замки и яхты в Рублёвско-Куршевельском федеральном округе довела страну до состояния феодальной архаики. Впереди эпоха техногенных катастроф и системный кризис, означающий утрату контроля над ситуацией в стране.

Одновременно с этим в глаза бросается резкий рост удельного веса финансового сектора в ВВП России — с 2,9% до 4,1% за период 2002-2011гг. Вкупе с увеличением доли операций с недвижимостью (с 10,6% до 11,7%) и строительного сектора (с 5,3% до 6,5%) это вызывает серьёзные опасения. В ситуации, когда подавляющая часть рынка недвижимости существует, насколько можно судить, исключительно в целях обслуживания интересов коррупционеров и отмывания преступных доходов клептоманов, а от 25% до 40% выручки строительных компаний оседает в карманах доблестных «борцов с коррупцией», иного ожидать было бы глупо.

Более чем наглядно примитивизация экономических отношений и скатывание России в архаику средневекового феодализма проявляется во внешней торговле. Если ещё в 1991г. на долю минерального сырья (нефти, газа, угля и т.д.) приходилось менее 26% суммарного экспорта России, то уже в 1999г. его вклад увеличился до 44,9%, а по итогам 2010г. достиг максимальной отметки за всю историю статистических наблюдений – 68,8%. Вкупе с продукцией всех остальных отраслей низкого передела на долю сырьевых товаров и продукции первичной обработки (древесина, промышленные и цветные металлы, драгоценные камни и металлы, нефтехимия, аграрное сырьё и т.д.) в 2011г. пришлось порядка 90% всей стоимостной оценки экспорта – абсолютный максимум за все 20 лет разрушительных «рыночных преобразований».

Совершенно блестящие результаты дала кремлёвская модернизация в области обрабатывающей промышленности – доля машин и оборудования в товарной структуре экспорта сжалась с 22% в 1991г. до 11,4% в 1998г. и едва заметных 5,7% по итогам 2010г. Аналогичный погром наблюдается в лёгкой промышленности – за последние 20 лет удельный вес текстильных изделий и обуви в экспорте упал с 4,5% до 0,2%, а кожевенного сырья и пушнины обвалился с 1,8% до 0,1%.

Особенно отчётливо масштабы бедствий видны на примере динамики промышленного производства – после обвала на 60% в середине 1990-х годов приток нефтедолларов в начале «тучных нулевых» спровоцировал рост уровня жизни населения и оживление в ряде отраслей обрабатывающей промышленности. Однако до сих пор, даже с учётом изменившейся методики расчёта индексов промышленного производства и завышения удельного веса сырьевых секторов и финансовой системы, объёмы промышленного производства на 12,2% не дотягивают до уровня 1991г. Единственным сектором промышленности, которому удалось хотя бы на бумаге превзойти объёмы производства 1991г., является добывающая промышленность (+10,8%). Однако даже здесь наблюдается колоссальная неравномерность распределения прироста – если добыча топливно-энерегетических ресурсов по итогам 20 лет выросла на 23,3%, то добыча всех остальных видов природного сырья (промышленных и драгоценных металлов, камней и т.д.) сократилась на 29%.

Полный провал наблюдается в сегменте обрабатывающих производств – по итогам 20 лет спад производства превысил отметку в 16,2%. При этом наибольший обвал зафиксирован в производстве машин и оборудования (-46,8%), выпуске транспортных средств (-38,3%), производстве неметаллической минеральной продукции (-45,6%), а также в лёгкой промышленности – производство текстильной продукции рухнуло на 74,9%, а выпуск кожаных изделий и обуви упал на 65,5%.

Производство электроэнергии, газа и воды по-прежнему на 10,8% ниже уровня 20-летней давности. Развал единой энергосистемы, приватизация ЖКХ и людоедская монетизация льгот вкупе с намечающейся с 1 июля 2012г. приватизацией бюджетной сферы спровоцировали 12-кратный рост цен на электроэнергию и услуги ЖКХ, а также легитимизировали поборы и беспредел сырьевых монополий. Искреннее желание властей снять с себя ответственность за погром ключевых отраслей жизнеобеспечения населения и уничтожение системы бесплатного социального обеспечения творят чудеса – тот бардак, на который ещё вчера можно было хотя бы жаловаться в суды и чисто теоретически рассчитывать на поддержку, сегодня именуется «рыночным подходом» и «оптимизацией издержек», а на защите коммерческих интересов монополий и чиновников теперь стоит закон.

В результате ползучей приватизации бюджетной сферы, прикрываемой замечательными рассуждениями о необходимости «повышения эффективности бюджетных расходов» и «снижения непроизводительных затрат государства» на исполнение своих конституционных обязанностей, базовые услуги стали недоступны для большей части населения страны. Удельный вес затрат домашних хозяйств на оплату услуг ЖКХ подскочил с 2,5% в 1991г. до 4,7% в 2000г. и 9,2% по итогам 2011г. С учётом реальной инфляции и абстрагирования от потребительской корзины олигархов и воров в погонах поборы коммунальной мафии превышают 15-20% подавляющей части населения страны.

За период 1990-2009г. зафиксирован сильнейший спад выпуска продукции в обрабатывающих производствах – наиболее сильно обвалилось производство крупных электромашин (в 10 раз – с 21,2 до 2,3 тыс. штук), электродвигателей (в 7,4 раз — с 2000 до 269 штук), бульдозеров (в 20 раз — с 14,1 до 0,72 тыс. штук), экскаваторов (в 16 раз — с 23,1 до 1,3 тыс. штук), кузнечно-прессовых машин (в 21 раз — с 27,3 до 1,2 тыс. штук), деревообрабатывающих станков (в 14,1 раз — с 25,4 до 1,8 тыс. штук), металлорежущих станков (в 41 раз — с 74,1 до 1,8 тыс. штук), а также тракторов (в 15,4 раз — с 92,6 до 6 тыс. штук).

Весьма наглядно деградация российской экономики проявляется в динамике уровня загрузки производственных мощностей – если ещё в 1990г. средний уровень загрузки производственных мощностей в целом по экономике превышал отметку в 90%, то по итогам 2011г. этот показатель не дотянул и до 77%. Если спад загрузки производственных мощностей в добывающих отраслях с 93% до 83% ещё можно пережить (во многом он компенсируется высокими прибылями сырьевых монополий), то обвал загрузки мощностей в обрабатывающих отраслях на 35-70% выглядит просто катастрофичным.

Особенно сильный обвал загрузки мощностей по итогам 20 лет отмечается в производстве грузовых автомобилей (с 90% до 47%), автобусов (с 80% до 50%), крупных электромашин (с 79% до 39%), кузнечно-прессовых машин (с 83% до 36%) и экскаваторов (с 98% до 41%). При этом иначе как погромом промышленности нельзя характеризовать обвал загрузки мощностей в производстве металлорежущих станков (с 81% до 8%), тракторов (с 81% до 16%) и мостовых кранов (с 74% до 4,5%).

Аналогичная ситуация складывается в производстве продуктов питания – закономерным итогом безудержного роста цен на ГСМ, скачка тарифов монополий, хронического недофинансирования аграрного сектора и отсутствия минимально необходимой поддержки со стороны государства (менее 0,3% ВВП в России на фоне 2-2,5% ВВП в ЕС и США) стало обвальное падение объёмов выпуска продукции и снижение уровня загрузки мощностей. В крупяной промышленности загрузка рухнула с 99% до 34%, в мукомольной — с 89% до 48%, в мясной – с 77% до 62%, в молочной – с 77% до 57%, в производстве животных масел – с 76% до 27%. Да, конечно, можно радоваться скачку алкоголизации населения и росту потребления алкоголя до 17 литров на душу населения, в результате чего удалось удержать уровень загрузки мощностей в производстве пива на отметке 1990г. – 76%. Однако алкогольный геноцид населения вызывает только слёзы.

Безусловно, нынешние власти выглядят просто замечательно на фоне «младореформаторов», устроивших погром промышленности и окунувших в кромешную нищету 90% населения России в «адские 90-е». Да, им удалось остановить развал страны на враждующие племенные княжества и предотвратить социальную катастрофу, в которую с успехом ввергли Россию «младореформаторы в коротких штанишках». Только за период 1990-1996гг. обвал экономики превысил 46%, промышленное производство рухнуло на 60%, наукоёмкие производства сжались на 90%, доходы населения упали в 17 раз. В результате перестроечного угара численность бедного и нищего населения подскочила с 15 до 130 млн. человек – даже ЮНКТАД ООН в своём докладе был вынужден признать это самым страшным и масштабным уничтожением среднего класса за всю историю наблюдений. Подобными «достижениями» не могли похвастаться даже нацистские оккупанты в 1940-е годы.

Чудовищный и разрушительный либерализм в области социально-экономической политики, вылившийся в погром промышленности, приватизацию бюджетной сферы и превращение в «банановую республику», в сочетании с диким, средневековым и античеловеческим политическим деспотизмом рождает взрывной коктейль социальной нестабильности – в основной массе нищее население и крайне немногочисленный средний класс (менее 20% населения), не видящие перспектив для себя и своих детей в рамках существующей модели, требуют перемен. Они устали «сидеть на чемоданах» в ожидании прихода «доктора» и чувствовать себя изгоями и бесправными рабами в своей собственной стране.

И даже пресловутая «стабильность», успешно переросшая в полукриминальный застой и латентную деградацию научно-технического и производственного потенциала, не способна сдержать людей, уставших от тотального произвола чиновников и повсеместных поборов, наглухо закрывших социальные лифты перед всеми, кто имеет хотя бы лёгкий намёк на чувство собственного достоинства. Россия уже стоит одной ногой в зоне системного кризиса и состоявшееся 4 марта по-чуровски демократичное провозглашение нынешнего премьера президентом рискует лишь усугубить ситуацию. «Правящая тусовка» как огня боится реальной модернизации, которая неизбежным образом потребует борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти и ограничения аппетитов околокремлёвских сырьевых монополий, означающее в условиях нынешней тотальной коррупции, насколько можно судить, подрыв основ государственного строя.

Но хочется верить, что страх перед провалом в горнило системного кризиса и полной утраты контроля над обществом и, как следствие, своими активами и капиталом, заставит нынешние власти начать хотя бы изредка исполнять свои конституционные обязанности, а не рассматривать Россию как трофейное пространство по набиванию своих карманов.