Что не так с украинскими реформами — эксперт

Что удалось реформаторам, а что нет, и почему изменения происходят не так быстро, как хотелось бы, в своем блоге написал член Украинского общества финансовых аналитиков Виталий Шапран. «Минфин» сократил. 

Таргетировать или нет

Виталий Шапран

Последний год очень много споров относительно того, правильный ли курс на таргетирование инфляции избрал НБУ. В ответе на этот простой вопрос есть две составляющие: 

Во-первых, раз население интересуется не номинальными, а реальными доходами, то рост инфляции важен для страны по определению самой многочисленной группы участников рынка.

Во-вторых, государство, настроенное на экономический рост, должно делать ставку на рост доходов (читай платежеспособного спроса) массового потребителя.

Так что вынести инфляцию за скобки экономических отношений при реформах, ориентированных на повышение качества жизни населения, невозможно.

То, насколько сама инфляция важна в экономических процессах, показывает статистика трех последних лет по самой Украине. Самый простой способ ощутить, как инфляция влияла на доходы населения — проследить за динамикой средней заработной платы в Украине. Для большего понимания процессов я разделил этот значимый для Украины показатель на три составляющие: 

• номинальная средняя зарплата в гривнах — этот показатель можно найти в официальной статистике Госслужбы статистики Украины;
• номинальная средняя зарплата в долларах США — этот показатель получается делением среднего размер зарплаты на официальный курс НБУ на конец месяца;
• средняя зарплата в Украине, скорректированная на индекс цен.

Самые плохие результаты у реформаторов показывает, конечно же, средняя зарплата в долларах США. Январь 2014 года мы начинали с $394, а в феврале 2017 этот показатель составил всего $234. Но обыватель может заметить, что с января 2014 по февраль 2017 года, скажем, хлебушек в среднем подорожал в 1,5 раза, мясо — примерно на 40-45%, сыры – на 80-100%, а вот доллар подорожал в три раза или на 200-220%. Т.е. динамика средней зарплаты в Украине в долларах США не совсем точно отражает покупательную способность украинцев на внутреннем рынке страны, хотя и показывает их потенциальную возможность по отношению к потреблению импорта.

А вот средняя зарплата, скорректированная на индекс цен, с учетом доли лжи, заложенной в показатель официальной инфляции, примерно показывает динамику платежеспособности населения по отношению к внутреннему рынку. Тут у реформаторов результаты немного лучше. Если в январе 2014 года средняя зарплата была 3142 грн, то в феврале 2017 года при пересчете на цены января 2014 года средняя з/п составила 3007 грн. Поступательный рост средней реальной з/п наблюдался с мая 2015 года, но так и не превысил показатели февраля и марта 2014 года. Также следует принять во внимание, что средняя з/п в Украине чуть подскочила под административным давлением правительства, после его инициативы сделать минимальную з/п 3200 грн.

Итак, мы видим, что разовый обвальный рост цен, который мы наблюдали в 2015 году, отбросил среднестатистического работающего украинца далеко в первый квартал 2014 года. При этом до сих пор, даже с учетом того, что мы работаем с официальной статистикой и с оглядкой на админдавление от повышения минимальной зарплаты до 3200 грн, мы не смогли превысить рекорды первого квартала 2014 года. Последний факт означает, что даже по формальному критерию население до сих пор не восстановило ключевую основу для платежеспособного спроса до уровня, который был в первом квартале 2014 года.

Возникает главный вопрос, на который не могут ответить противники таргетирования инфляции, — может ли быть экономический рост, если инфляция лишает население возможности в полном объеме оплачивать свой спрос на товары и услуги? Конечно же, без роста реальных доходов массового потребителя экономический рост возможен, однако его качество и ценность для национальной экономики будут нулевыми, а главное — он будет конъюнктурно непродолжительным. К примеру, выросли цен на зерновые, подскочил наш экспорт, вырос чуть-чуть ВВП — на этом росте заработали 2-3 украинских олигарха: вывезли заработанное на Кипр и на этом рост закончился.

Т.е. технически политика таргетирования остается логически продуманной, но в нашей экономике имеет определенные нюансы. Например, при таргетировании инфляции транспортные и коммунальные монополии более легко и быстро поднимают цены, чем компании на конкурентом рынке. В результате доля затрат беднеющего населения на услуги монополий растет, а поскольку население эти платежи воспринимает как налоги, то растет и его недовольство. Т.е. эффективность таргетирования падает в условиях значительной доли монополий на рынке.

Элита не пускает валюту в Украину

Несмотря на банковский кризис, в Украине все еще присутствует до десятка крупных банковских международных холдингов: BNP Paribas, Credit Agricole, Citibank, Deutsche Bank, ING, Intesa Sanpaolo, Raiffeisen bank, Unicredit (через миноритарное участие в Альфа-банке) и другие. Если суммировать их глобальный кредитный портфель, то в совокупности получим около $3,5 трлн. Если же сложить их ликвидные активы, т.е. то, что они смогут еще потратить на кредитование, то получим сумму, равную примерно $1 трлн. Для Украины это гигантский объем, переварить который наша экономика даже за десяток лет не в состоянии. Для справки я напомню, что на начало 2017 года совокупный кредитный портфель украинских банков составлял всего лишь $22 млрд.

Т.е. даже потенциала тех игроков (без учета российских, греческих и польских банков), которые уже присутствуют в Украине, достаточно чтобы сдвинуть проблему восстановления банковского кредитования. Причем не просто сдвинуть с места, а решить вопрос кардинально, увеличив кредитный портфель банковской системы в 2-3 раза.

Однако этого не происходит, более того, уже работающие в нашей стране банки с иностранным капиталом не смогли свой объем ликвидности разместить на кредитном рынке, равно как и не использовали кредитные лимиты материнских банков. Банки не кредитуют тут активно и поддерживают высокий уровень кредитных ставок (в сравнении с ближайшими странами ЕС), поскольку считают украинский рынок рисковым, а возможность с помощью судов вернуть ранее выданные кредиты — мягко говоря, проблемной.

Сейчас в парламенте лежит целый пакет законопроектов, которые направлены на улучшение защиты прав кредиторов (6027, 6028, 4004-д, 2456-д и т.д.). Некоторые из них находятся в стенах парламента уже более года, активно мигрируя между профильным комитетом Рады, залом и разработчиками. Но ни один из них не принят. Более того, по моим наблюдениям, к этим проектам постоянно проявляют нездоровый интерес депутаты, бизнес которых делается на кредитных деньгах, т.е. которые сами выступают заемщиками. Эти народные избранники всеми силами стараются внести в этот пакет свои правки или затормозить его принятие залом.

Похожий принцип действует и в отношении прямых иностранных инвестиций. Решая какие-то свои местечковые вопросы, правящая элита буквально не пускает в Украину кредитные банковские деньги, которые могли бы заметно взбодрить украинскую экономику. Проблема настолько серьезна, что даже не дает задействовать в кредитовании те средства, которые уже выделены для Украины, не говоря уже о новых ресурсах.

Любопытно, что блокирование ключевых реформ, направленных на оздоровление экономики и финансов, происходит ситуационно как через коалицию в Раде, так и местами через Кабмин, который, к слову, отражает структуру коалиции. И пока что реформаторы эту борьбу с политической элитой проигрывают почти по всем фронтам.

В сложившейся ситуации я вижу лишь один позитив — госрегуляторы, а местами профильные министерства и ведомства, не только не отрицают существование перечисленных проблем, раскрыв их перед обществом и нашими западными партнерами, но и своими силами борются за их решение.