Рашкован о причине ухода

В интервью «ЛІГА.net» замглавы НБУ рассказал, чем будет заниматься после ухода из НБУ, когда в Украину пойдут инвестиции, проблемах банковского рынка и ситуации в ПриватБанке. «Минфин» выбрал самое интересное.

О причинах ухода

— Это мое решение. Еще в начале года я сказал Валерии Алексеевне (главе НБУ Валерии Гонтаревой — ред.), что я в НБУ буду работать до конца июня. В марте это подтвердил. Мы договорились, что я доработаю до конца июля для завершения ряда задач.

— Мы перешли от «убирания жира» из НБУ как организации к более-менее нормальной работе и хотим стать одним из лучших центральных банков. В реформе мы прошли начальную сложную стадию, заложили основы построения нового банковского сектора. В НБУ полностью изменили внутреннюю организацию, провели реинжиниринг большинства процессов, готовимся к расширению надзорного мандата в небанковском секторе.

Много сделано, но еще больше предстоит сделать. Планы следующего этапа согласованы, проекты запущены, но для их реализации потребуется минимум 18-24 месяца. Для этого нужны силы, дополнительная энергия. Именно поэтому я решил уйти — дать возможность профессионалам с большей энергией подхватить эстафету.

О преемнике

— Идеи есть, но кто будет назначен — это уже вопрос совета НБУ.

О бизнесе

— Ряд новых проектов в Украине уже сопровождаются с помощью партнеров компании (компания SD Capital, которую Рашкован планирует создать вместе с собственником группы терминалов ТИСа Андреем Ставницером и Филиппом Грушко, — ред.). Я планирую заниматься финансовым сектором. Это вопросы, связанные с реструктуризацией, слиянием, стратегией банков и страховых компаний. Ну и, конечно, сопровождать новых инвесторов, которые будут заходить в финансовый сектор.

Об инвестициях в банковскую систему

— Я искренне надеюсь на это (на внешние инвестиции, — ред.). Но я думаю, что внутренние инвестиции тоже будут. Небольшим банкам предстоит пройти через этапы консолидации. Мы видели, как банки формировали капитал в 120 млн грн. Этот процесс шел непросто. В следующем году банкам нужно будет увеличить капитал до 200 млн грн. И это тоже не очень простая задача.

О реформе банковского сектора

— На первое место я бы поставил тот факт, что Нацбанк стал примером для других государственных органов с точки зрения трансформации и доказал, что изменения возможны. Вера в изменения и доверие к госорганам в Украине находится на низком уровне как у населения, так и у людей, которые приходили работать на госслужбу из бизнеса в 2014-2016. НБУ смог запустить одну из важнейших для экономики реформ в очень сложном секторе и смог значительно трансформировать себя как регулятора и организацию. 

Во-вторых, НБУ стал магнитом для талантов, и мы смогли привлечь около 500 специалистов из коммерческого сектора. При этом большинство из них пришли из хороших организаций, из банков с иностранным капиталом, международных консалтинговых компаний, из компаний «большой четверки». Эти люди принесли совершенно разный опыт. Когда люди 25 лет работают в одной организации, то фактически их кривая обучения основана только на их собственном опыте внутри организации. И нет никакого внешнего взгляда.

Принятие и последовательную реализацию комплексной программы развития финансового сектора я бы назвал третьим достижение. НБУ не просто утвердил стратегию как документ, который никому не нужен. У нас есть стратегия, которая согласована с сектором, другими регуляторами, международными организациями. Цели стратегии имеют конкреттные показатели. Все инициативы разбиты на проекты, у которых есть руководители, понятные сроки и инструменты реализации, есть постоянная отчетность перед сектором и международными партнерами. Работает целевая команда реформ. И эта экосистема функционирует практически безостановочно.

У нас вообще получилось создать внутри Национального банка отличную экосистему по реализации этих реформ. Мы были одними из первых, кто создал отдельное подразделение — проектный офис, в нем пятнадцать человек. Изначальная идея: ты приходишь, начинаешь работать над двумя-тремя проектами под реформы, и потом переходишь в функциональные подразделения, с которыми взаимодействуешь: в надзор, риски, аудит, бухгалтерию и другие подразделения.

О неудачах

Я думаю, что, взяв на себя ответственность за реформы финансового сектора, мы переоценили собственную способность институционально убедить другие государственные органы двигаться с нами в одном и том же темпе. В итоге мы пошли быстрее. Если оценивать в целом прозрачность финансовой системы, то банковский сектор на 98,8% прозрачный. А в страховой отрасли? Можете сказать, кто собственник страховой компании №1 в Украине?

Дальше — есть биржи, есть брокеры. Мы мало о них знаем. Я не говорю о небанковских кредитных организациях. У них 27 млрд грн активов. Кто собственник этих организаций? Чем они занимаются? Это нам предстоит еще узнать. Все ли 350 страховых компаний выполняют необходимые нормативы по капиталу, отчетности? Мы не особо продвинулись в этом секторе.

Осталась проблема качества выпуска регуляторных актов. Никакая государственная организация в Украине, включая Нацбанк, не должна обсуждать нормативный акт. Мы должны анализировать проблемы, которые он решает, должны обсуждать конкретные регуляторные кейсы. Не надо доказывать, что Украина — уникальная страна в регуляторном смысле. Не стоит изобретать желто-голубой велосипед украинских регуляций. Да и эзопов язык украинских регуляций еще предстоит изменить. У нас пока это не получилось.

Что еще? Я, например, расстраиваюсь, что из тех банков, которые вышли с рынка, всего лишь три вернулись обратно. Задача Фонда гарантирования вкладов не только выплатить депозиты и реализовать активы. Они должны пытаться вернуть банки на рынки или под руководством государства, или под эгидой нового инвестора.

О проблемах банковского рынка

— Часть проблем связана со слишком рискованной деятельностью банков в 2006-2009 и 2010-2012 годах. Нужно признать: если вы выдавали валютные кредиты на покупку автомобиля с нулевым взносом — это недопустимый риск.

Есть вторая часть, которая связана с коррупционными кейсами. Некоторым большим заемщикам дешевле было дать взятку в суде, чем возвращать кредит. И таких кейсов очень много на очень большие суммы.

Третья часть связана с Донецком, Луганском и Крымом. Кейсов, когда у тебя просто происходит разрушение промышленных объектов, даже нет объекта залога, в Европе в последние десятилетия не было.

И четвертая часть связана с экономической ситуацией — девальвация, спад производства, снижение благосостояния граждан. Предприятия просто не в состоянии обслуживать кредиты. Каждый конкретный банк индивидуально не справился с решением задачи проблемных кредитов.

О доли плохих кредитов у банков

— Как ее решить? Первое — банки должны полностью отразить реальные проблемы в своем учете. Во время стресс-тестов мы обнаружили большую проблему — некачественный аудит. К сожалению, при недоразвитом рынке капитала в Украине спроса на качественный аудит ни у кого не было. Поэтому мы слышали фразы от аудиторских компаний: «Ну как, это же наш клиент. Мы же не могли его так подставлять!».

— Услышать от международной аудиторской компании такие ответы — для меня это было открытием. Фактически некоторые аудиторские заключения, даже «большой четверки», оказались пустыми. Но стресс-тесты 2014 и 2015 года и переход на МСФО в конце 2015-го, наконец, пролили свет на качество активов банков.

Второе: надзор должен стать еще сильнее. У нас идет отдельный проект по совершенствованию надзора. Мы сводим воедино все наработки 2014-2015 годов, связываем все аналитические системы, выстраиваем кросс-функциональные процессы. Это позволит смотреть на банк в 3D как единое целое — финансовую организацию с понятной бизнес-моделью, понятным уровнем риска и понятным корпоративным управлением.

Третье: вопросы налогообложения, связанные с резервированием, списанием кредитов, должны решаться. В этом аспекте мы, к сожалению, сильно отстаем от других стран Восточной Европы, в которых фискальные службы вовремя поняли, что прощение долга, реструктуризации, списания, продажи — это не дополнительные блага, а результат кризиса, и нечего в кризисе искать дополнительные поступления в бюджет за счет налогообложения.

И четвертое — это создание и функционирование полноценного рынка продажи кредитов. У нас такого цивилизованного рынка нет. Но деятельность НБУ, Фонда гарантирования, некоторых инвестфондов его создает. Медленно, но создает. Однозначно развитию рынка проблемных кредитов мешает недореформированная судебная система, поскольку, покупая проблемные кредиты, ты фактически покупаешь «билет на войну». Ведь спрогнозировать «справедливость» суда практически невозможно, что и влияет на уровень дисконта на рынке. Именно поэтому, если рыночная стоимость объекта недвижимости составляет 10 млн грн, то кредит, под которым он находится, продается максимум за 5 млн грн.

Об очистке банковского сектора

У каждого банка есть план капитализации. Мы с ними работаем, каждый месяц. Если собственник банка в какой-то момент сходит с катушек, плюет, говорит «не получается!» — ну, бывает. Тогда этот банк выходит с рынка.

О ПриватБанке

— Задача Национального банка — это обеспечение стабильности в финансовой системе. Мы определили концепцию системно важных банков. Собственники и менеджеры банков знают, что им необходимо будет увеличить свой буфер капитала для обеспечения потенциальных рисков в будущие годы. Они должны быть более капитализированы, более серьезно относиться к своему корпоративному управлению, к риск-менеджменту. И мы работаем над тем, чтобы это обеспечить.

— Мы работаем, чтобы выполнял (ПриватБанк свою программу по капиталу, — ред.).

— Мы считаем, что решение (решение Днепровского районного суда, согласно которому исполнительная служба и ее структуры не могут накладывать арест на счета и имущество ПриватБанка, — ред.) было незаконным, оно будет оспорено НБУ после его получения. Мы также планируем подать заявление в правоохранительные органы о вынесении судом заведомо неправомерного решения.

Об отношениях с Фондом гарантирования вкладов

— У нас очень плотное взаимодействие, хорошее сотрудничество на уровне профильных специалистов. Но институционального влияния Нацбанк на Фонд не имеет. Это независимая организация.

— У нас есть меморандум взаимодействия. У нас сегодня контрактные взаимоотношения, а не отношения подчинения. Национальный банк работает очень быстро. Во многих вещах Фонд гарантирования идет медленнее, но правильно идет. И мы бы хотели, чтобы многое уже было сделано. Здесь точно нет никакого конфликта. Мы работаем постоянно с их консультантами — наш риск-менеджмент, монетарщики, надзор. Когда мы обсуждаем проблемные или неплатежеспособные банки на правлении, представитель Фонда присутствует, у нас постоянно идет обмен информацией. Как только банк становится проблемным, Фонд уже об этом знает.

О главе Фонда гарантирования вкладов Ворушилине

— Фонд гарантирования — институционально совершенно независимый орган, и НБУ не контролирует назначение его главы. На момент назначения Константину Ворушилину действительно принадлежала доля в банке (в Международном инвестиционном банке, — ред.), однако после назначения он вышел из состава акционеров.

Об инвестклимате

— Буквально сегодня написал им письмо, что MasterCard открывает новый продукт, конкурентный продукту PayPal. Понятно, что конкурентов PayPal много в мире. Но это удобный инструмент, и мы искренне надеемся, что он придет.

В день, когда открылся Uber, я тоже написал им письмо: «Uber здесь». Новый продукт MasterCard — это еще один звоночек. Мы им показывали наши идеи по развитию банковской системы, по экономическому росту. Возвращаясь к вопросу инвестклимата, есть разные аспекты. Илья Кенигштейн считает, что там есть эмоциональные, как он говорит, аспекты. Я думаю, что это больше вопрос, связанный с экономической ситуацией. Если бы у нас был 10% экономический рост и в стране не было бы конфликта на Донбассе, я уверен, что они были бы здесь.

О регистрации Uber в Украине

— Uber — это глобальная компания, их задача — застолбить место на рынке и работать технологически. И они взаимодействуют с украинскими банками. Будем надеяться, что парк автомобилей у них увеличится, больше клиентов смогут пользоваться cashless-такси, а это совпадает с целями НБУ. Это однозначно позитивно для платежной системы, для безналичной экономики, для людей. Кроме того, приход таких компаний, как Uber, PayPal, H&M, Sephora, IКЕА, HSBC — это все знаки, что инвестклимат улучшается. Начали с Uber — там и остальные подтянутся.