Биржа, которую мы потеряли

В Украине началась ваучерная приватизация, и инвестиционные компании занялись скупкой приватизационных сертификатов у населения. Сертификаты меняли на акции, часть пакета выводили на биржу, чтобы получить котировки, после чего крупные пакеты акций можно продавать иностранцам уже по более высоким, биржевым, ценам, рассказывает Тарабакин.

Ключевым элементом этой системы была ПФТС. Через два года после запуска она стала первой по объему торгов в стране. По итогам 2003‑го на площадку пришелся 91% оборота всей биржевой торговли  — рекорд, который не побит до сих пор.

Несмотря на бурный рост, в начале 2000‑х украинский фондовый рынок выглядел куда скромнее соседского. Суммарный оборот всех украинских площадок в 2003 году  — $660 млн, в то время как российские ММВБ и РТС наторговали на $36 млрд.

ПФТС встретила бум не в лучшей форме. Программное обеспечение, предоставленное украинцам NASDAQ, и в середине 1990‑х было далеко не самым передовым. С тех пор софт на ПФТС лишь однажды переписывали местные программисты. О покупке дорогостоящих серверов не было и речи. «Случалось, биржа не работала полдня или день», — вспоминает бывший пресс‑секретарь ПФТС Максим Саваневский.

Денег на новый софт не было: ПФТС никогда не приносила сверхприбылей, отмечает экс-директор по фондовым операциям и нынешний глава правления ПФТС Игорь Селецкий. «У площадки хватало средств ровно на текущие расходы: аренду помещений, зарплаты и поддержку технологической базы в рабочем состоянии»,  — рассказывает он. Выходом из затруднительного положения могла стать продажа биржи.

Инвестор, на которого уповала ПФТС, не заставил себя ждать. В 2005‑м к руководству площадки обратилась РТС, вторая по объемам торгов биржа России. «ПФТС тогда была единственной площадкой в Украине, похожей на биржу»,  — констатирует бывший зампред правления РТС Алексей Сухоруков, отвечавший за развитие рынка акций. «Многие акционеры РТС имели дочерние структуры в Украине  — «Тройка Диалог», «Антанта», «Проспект Инвестментс», «Ренессанс Капитал»,  — отмечает он.  — Украинский рынок казался детским, но они считали, что этот ребенок будет расти». «РТС готовилась к IPO, и, конечно, инвестпроект в Украине мог повысить нашу капитализацию при размещении»,  — говорит тогдашний вице‑президент биржи Роман Горюнов.

Первые два года переговоры с ПФТС шли бессистемно: РТС только присматривалась к Украине. Окончательное решение о выходе на украинский рынок россияне приняли в 2007‑м. Процесс с их стороны курировали Горюнов и Сухоруков. Потянулись длинные обсуждения с Зарей, Тарабакиным, основателями и топ‑менеджерами инвесткомпаний Concorde Capital, «ТЕКТ», «Тройка Диалог Украина», «Кинто»… «Мы помногу общались в самых разных форматах,  — вспоминает Горюнов.  — Однажды ужинали с инвестбанкирами и Зарей, и украинцы попросили нас удалиться: хотели посовещаться». Горюнов и председатель совета директоров РТС Жак Дер Мегредичян были вынуждены переместиться к барной стойке.

«РТС предлагала ПФТС множество вариантов, в том числе организацию отдельной площадки на базе биржи,  — рассказывает Сухоруков.  — Нам было все равно как, главное  — построить биржевой бизнес в Украине».

Россияне предложили существенно изменить технологию торгов, внедрив принцип анонимных заявок. В этом случае сделки совершались бы автоматически, как только котировки на покупку и продажу бумаг совпадали. Телефонные переговоры между продавцом и покупателем исключались: никто не знал, кто стоит за тем или иным лотом.

Украинским инвестбанкирам идея не понравилась. «Я был против рынка заявок,  — говорит Тарабакин.  — Для него требовалось намного больше клиентов, чем было тогда. На рынке заявок с его минимальными спредами мы бы потеряли прибыль». Невзирая на техническую отсталость, украинский рынок бешено рос. В 2007 году индекс ПФТС прибавил 135%, прибыли инвесткомпаний исчислялись десятками миллионов долларов.

«В начале 2008‑го стало понятно, что мы быстрее сделаем новую биржу, чем договоримся с ПФТС»,  — вспоминает Сухоруков. В мае того же года украинские инвестбанкиры зарегистрировали «Украинскую биржу». РТС получила 49% ее акций, остальные бумаги купили крупнейшие инвесткомпании.

Что помешало найти компромисс? «ПФТС считала себя самодостаточной структурой,  — рассказывает Горюнов.  — Формат взаимодействия, который мы предлагали,  — покупка доли в уставном капитале и участие наших менеджеров в работе биржи  — руководству ПФТС был не очень понятен».

Одна из проблем  — организационная структура. Биржа все годы существовала в виде дочернего предприятия ассоциации. «Это был настоящий колхоз,  — эмоционален Тарабакин.  — 300 представителей инвесткомпаний  — и все равны в правах, притом что реально объемы на бирже делали всего несколько торговцев». Чтобы привлечь инвесторов, ПФТС нужно было стать акционерным обществом, а для этого, по словам Зари, требовалось внести изменения в закон «О рынке ценных бумаг», Хозяйственный кодекс и нормативные акты Комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку.

«Перспектива» обошла ПФТС

В 2008 году большинство крупных торговцев были готовы к продаже ПФТС, а Заря  — нет, говорит Тарабакин. «Она не почувствовала момент, когда нужно было пригласить инвестора,  — считает инвестбанкир.  — А ведь она могла спокойно претендовать на 5% биржи».

Продажа контрольного пакета биржи лишила бы главу площадки рычагов управления. «Она сконцентрировала в своих руках абсолютную власть на ПФТС»,  — отмечает основатель Concorde Capital Игорь Мазепа. Формально площадкой руководил совет, в который входило 15 представителей украинских инвесткомпаний. «В действительности решения принимала только Заря»,  — говорит Мазепа. Сместить ее с должности было невозможно: такое решение могло принять только собрание участников биржи, а более сотни мелких торговцев передали право голоса Заре. Впрочем, сделать это инвестбанкиры и не пытались: каждый был занят своим бизнесом.

Заря иначе объясняет провал переговоров с РТС. «Эта площадка никогда не делала нам официального предложения»,  — утверждает она. По информации бывшего топ‑менеджера РТС, просившего не называть его в печати, Заря одновременно вела переговоры с двумя площадками  — РТС и ММВБ.

В начале 2008‑го ПФТС объявила тендер на покупку новой торговой системы, в котором приняли участие NYSE Euronext, NASDAQ OMX и ММВБ. Выиграла последняя. По словам Зари, лицензионные платежи составили 300 000 евро в год. Откуда у ПФТС появились деньги? Долго копили, отвечает Заря.

Индекс ПФТС достиг исторического максимума 15 января 2008 года  — 1208 пунктов. Ровно через год значение индекса было вчетверо ниже. Мировой финансовый кризис оставил от украинского фондового рынка мокрое место. «Вся система кредитных отношений между инвесткомпаниями рухнула,  — рассказывает Тарабакин.  — Торговцы перестали доверять друг другу: невозможно было предугадать, расплатится ли твой контрагент по сделке». Тарабакин убежден: единственным выходом из положения было создание анонимного рынка заявок с центральным контрагентом, в котором торговцы заранее замораживали деньги под сделки.

Такой рынок ПФТС и УБ запустили почти одновременно весной 2009‑го. Важным отличием между площадками стало существование на УБ системы маркетмейкерства: несколько крупных торговцев обязались выкупать по определенной цене акции компаний в обмен на комиссионные биржи. Крупнейшим из маркетмейкеров стала «Тройка Диалог».

Возможность быстро продать бумаги, причем с рыночными спредами, привлекала торговцев. К концу 2009 года УБ, торговавшая только акциями, догнала ПФТС по оборотам. Все 21 миноритарный акционер «Украинской биржи» почти перестали торговать акциями на ПФТС. Было ли Заре обидно потерять крупнейших торговцев, с которыми она проработала бок о бок свыше 10 лет? Когда репортер Forbes задал этот вопрос, ни один мускул не дрогнул на лице Зари. «Они ведь оставались участниками ПФТС, торговали облигациями,  — отвечает она.  — А как я отнеслась, не помню. Больше трех лет прошло».

Наблюдая за успехами УБ, Заря, наконец, созрела для продажи ПФТС. В 2009‑м биржа объявила тендер на выкуп дополнительной эмиссии акций. К тому моменту площадка уже была преобразована в акционерное общество, хотя по‑прежнему принадлежала ассоциации. По словам Зари, предложение принять участие в тендере направили NASDAQ OMX, NYSE Euronext, Венской бирже и ММВБ. «NASDAQ OMX интересовало приобретение 100% акций биржи, а нам это не подходило: торговцы хотели быть совладельцами ПФТС»,  — рассказывает Заря. Венская биржа в то время проводила собственную допэмиссию. Оферту сделала только ММВБ.

24 декабря 2009 года контрольный пакет ПФТС перешел к россиянам. Ассоциация ПФТС во главе с Зарей получила 50% минус 1 акция, сама руководитель ПФТС  — шесть акций номиналом 10 000 гривен каждая: чуть меньше 0,2% уставного капитала.

Через полгода ММВБ уволила Зарю. Ее сменил Александр Скляров, пришедший из Нацкомиссии по регулированию связи. «У моей команды были наполеоновские планы: запустить рынок фьючерсов, рынок РЕПО на ОВГЗ с системой управления рисками, внедрить новые программы маркетмейкерства, сделать резервную систему ПФТС,  — перечисляет Скляров, руководивший биржей в 2010-2012 годах.  — Через несколько месяцев я понял, что сделать все это удастся очень нескоро, если вообще удастся».

Деньги есть, желание тоже, в чем же проблема? По словам Склярова, ММВБ оказалась крайне забюрократизированной структурой, где решения принимали месяцами, а то и вовсе откладывали в долгий ящик. В феврале 2011‑го россиянам стало не до маленькой площадки в Украине. РТС и ММВБ договорились о слиянии под общим названием Московская биржа.

Неприбыльное дело

По данным Нацкомиссии по ценным бумагам и фондовому рынку, в апреле 2013 года ПФТС была биржей номер два в Украине по оборотам. Крупнейшая площадка  — «Перспектива», через которую идет основной поток муниципальных и государственных облигаций и куда многие банки, торгующие долговыми бумагами, перешли с ПФТС.

В отличие от «Перспективы» и УБ, которые в 2011-2012 годах получили прибыль, ПФТС хронически убыточна. На что живет биржа? На проценты по депозиту: $10 млн, вырученных за продажу 50% акций ПФТС, биржа положила на счет в Укрэксимбанке, получая 10-12 млн гривен ежегодно. По словам двух миноритарных акционеров ПФТС, на счету у площадки остается около 70 млн гривен. Теперь эти деньги  — яблоко раздора между акционерами.

За пару лет после сделки с ММВБ торговцы в несколько этапов выкупили у ассоциации около 35% акций, рассчитывая, что с приходом нового инвестора площадка начнет расти в цене и бумаги можно будет выгодно перепродать. Не тут‑то было. На апрельском собрании акционеров ПФТС Заря предложила другим акционерам утвердить выкуп 40% акций у миноритариев. «Покупателей на акции ПФТС, кроме Московской биржи или самой площадки, нет»,  — поясняет действия Зари директор «Тройка Диалог Украина» Артемий Ершов. Московская биржа просьбу отклонила. «Складывается впечатление, будто россиянам все равно, что происходит на ПФТС»,  — говорит Скляров.

Россиянам не все равно. По словам Селецкого, Московская биржа приняла решение о слиянии ПФТС и УБ. Только вот по какой схеме, москвичи пока не знают, поэтому они предложили украинским площадкам самостоятельно разработать концепцию объединения. Скляров и глава инвесткомпании «ТАСК» Сергей Бродович, владеющие по 3% акций ПФТС, против слияния. «Цена ПФТС известна: это как минимум деньги, размещенные на депозите,  — отмечает Бродович.  — А сколько стоит УБ?». Эти и другие вопросы о будущем ПФТС автор данной статьи адресовал председателю правления Московской биржи Александру Афанасьеву, но тот воздержался от комментариев.

А что Заря? Она переименовала Ассоциацию ПФТС в саморегулируемую организацию (СРО) «Фондовое партнерство». Последние три года ассоциация существует на деньги, вырученные от продажи 35% акций ПФТС. Еще 15,3% акций площадки по‑прежнему принадлежат «Фондовому партнерству». Заря убеждает инвесткомпании вступать в ее организацию, так как членство в СРО  — обязательное условие для получения торговой лицензии. Проблема в том, что к 2011 году, когда Заря решила заняться развитием ФП, большинство инвесткомпаний уже состояли в СРО «Украинские фондовые торговцы», которую учредил основатель днепропетровской биржи «Перспектива» Сергей Антонов. Переходить к Заре они не собираются.

Что изменилось бы, продай Заря ПФТС вовремя другому, более расторопному инвестору? «И фондовый рынок, и сама ПФТС находились бы ровно в том положении, что и сейчас»,  — категоричен председатель набсовета ИК «Арт Капитал» Леонид Городецкий. В 2012‑м украинский фондовый рынок обвалился на 40%, годом ранее  — на столько же. На вопрос о том, когда УБ сможет отбить вложенные в нее РТС $10 млн, председатель правления УБ Олег Ткаченко пожимает плечами. «На таком рынке стоит вопрос выживания бирж и участников фондового рынка,  — говорит он.  — Зарабатывать сегодня архисложно».

Елена Шкарпова