Гроза должников

Банкира Бориса Тимонькина в финансовых кругах все знают как человека, открыто выражающего свои мысли и не стесняющегося в крепких выражениях. При этом он чаще других попадает на прием к председателю Национального банка Сергею Арбузову, а недавно возглавил Независимую ассоциацию банков — альтернативу инертной Ассоциации украинских банков (АУБ).

Времени на интервью было отведено немного, и в какой-то момент банкир вежливо прерывает разговор, чтобы не опоздать на балетную постановку Бориса Эйфмана «Анна Каренина» в Национальной опере. Но о том, как он борется с проблемными заемщиками, из-за чего у него возник конфликт с главой АУБ Александром Сугоняко и как развивается конкуренция с российскими банками, Борис Тимонькин рассказать «Эксперту» успел.

— Принимаете ли вы участие в переговорах о возможной продаже Укрсоцбанка, которые сейчас проходят в Милане?

— Насколько я знаю, никаких переговоров нет, хотя мне лично поступило предложение продать банк. Впрочем, когда я сообщил о нем акционерам, его категорически отвергли. Они даже не предложили торговаться, ответ был однозначным: «Мы не собираемся продавать банк». Несмотря на то что, по моему мнению, цена за банк (учитывая сегодняшнюю ситуацию на финансовом рынке) была хорошей.

— Хорошей — это какой?

— Я не могу говорить об условиях несостоявшейся сделки.

— Выходит, сегодня не лучшее время для таких сделок?

— Сейчас даже задумываться о продаже банка очень невыгодно. Безусловно, если ты хочешь потерять деньги и признать убытки — продавай. Но если говорить о каких-либо серьезных сделках, это, наверное, будет горизонт 2014-2015 годов, не ранее.

— Почему по итогам 2011-го почти вдвое снизилась прибыль Укрсоцбанка: годом ранее было 28,9 миллиона гривен, а теперь только 14,9 миллиона? К тому же еще и активы сжимаются.

— Я считаю, что как за 2010-й, так и по итогам 2011 года это не прибыль, а ерунда. Каждый месяц гасится кредитный портфель. Например, только физические лица возвращают нам ежемесячно около 40 миллионов долларов долга, в то время как темпы выдачи новых займов так и не достигли докризисного уровня, и в августе-сентябре мы выдавали не более 50 процентов прежних объемов. Потом ударил кризис ликвидности, банк поднял ставки, и на этом кредитование почти остановилось.

Правда, я не могу сказать, что кредитование «свернулось». Например, мы продолжаем кредитовать корпоративный сектор, причем достаточно активно. Более того, ритейл мы тоже кредитуем. Да, это сейчас дороговато для заемщиков, и бума нет, однако кредитование физлиц мы не останавливали.

Экспансия русского

— По какой стратегии Укрсоцбанк, занимающий пятое место в стране по размеру активов, будет развиваться в нынешнем году?

«Сейчас даже задумываться о продаже банка очень невыгодно. Если говорить о каких-либо серьезных сделках, это, наверное, будет горизонт 2014-2015 годов, не ранее».

— Мы выбрали стратегию естественного развития, без давления и резких рывков. Рынок улучшается, поэтому есть куда двигаться. Принципиальной остается лишь цена ресурса. И перед нами стоит задача, как усилить источники привлечения гривны, поскольку нацвалюта становится основным источником кредитования в силу ограничений на использование иностранной валюты.

— Вы будете сокращать региональную сеть?

— Мы закрыли несколько десятков микроотделений, так как это не наш формат. Сейчас оптимизируем нашу сеть с сетью UniCredit Bank, ведь в некоторых городах наши отделения находятся на расстоянии ста метров друг от друга.

В целом цели экспансии нет, но если будем видеть рациональное место для открытия офиса, то мы это, безусловно, сделаем. Кроме того, будут открываться новые офисы, в основном в формате private banking.

— Большинство крупных иностранных банков, обжегшись на агрессивном кредитовании, сегодня пересматривают стратегию своего развития на украинском рынке. Этим воспользовались банки с российским капиталом, сумевшие нарастить кредитный портфель на 13 миллиардов гривен суммарно по итогам 2011 года. Как, по вашим прогнозам, будет развиваться ситуация на банковском рынке в дальнейшем?

— Разумеется, у россиян есть дешевые деньги, им в принципе выгоднее развиваться в Украине: покупать отделения, ремонтировать их, нанимать персонал. Но, с другой стороны, у них немало проблем с качеством управления кредитным портфелем и масса судебных исков с заемщиками.

Могу с уверенностью сказать, что в ближайшие годы западные банки не будут повышать свою долю в украинской банковской системе и, скорее всего, потеряют свое преимущество. Этот процесс не будет бесконечным, он будет цикличным. Например, если бы мне десять лет назад рассказали о кризисе, который произойдет в 2008-2010 годах, я был бы уверен в том, что европейские банки свернут свой бизнес в Украине и попросту уйдут с нашего рынка. Но ведь этого не произошло, и они продолжают нянчиться со своими «дочками» здесь.

— Среди ваших крупных клиентов есть такие, которые перешли в российские банки?

— Любой крупный клиент не работает с одним банком, а, как правило, обслуживается в пяти-восьми финучреждениях, среди которых есть в том числе банки с российским капиталом. Однако я не могу вспомнить фактов, чтобы от нас отказывались крупные клиенты.

Минимум гарантий

— За последний год Нацбанк предпринял некоторые действия по дедолларизации украинской экономики. Вот, например, паспортизовал обмен валют. По-вашему, это сработало?

— Я думаю, что подобная стратегия совершенно корректна. Возьмем, к примеру, паспортизацию. У нас существует легальный валютный рынок, зарабатывающий на операциях купли-продажи. С другой стороны, существует наличный рынок, на котором валюту покупает и продает население, и он почти не контролируется. В итоге население каждый месяц покупает у банков от полутора до трех миллиардов долларов. Возникает резонный вопрос: зачем помогать украинцам инвестировать в чужую валюту, увеличивая при этом дефицит платежного баланса и сокращая резервы НБУ?

Поверьте, Нацбанк метил отнюдь не в обычных украинцев. В чем проблема показать паспорт при покупке 200, 300 или 500 долларов? Но вот когда в банк приходит человек и покупает один миллион долларов, без документов и какого-либо обоснования такой операции, выкачивая за год из золотовалютных резервов около 250 миллионов долларов, это вызывает большие подозрения.

— Консенсус-прогноз «Эксперта», в котором участвуют и банкиры, показал умеренную девальвацию в этом году. Вы согласны с этим?

— Почему? Ведь именно гривна — ресурс, который в дефиците. Банки готовы платить за национальную валюту высокие процентные ставки. И если бы в последние годы не произошло эмиссии на выкуп облигаций внутреннего госзайма (ОВГЗ) или увеличения уставных фондов госбанков, она даже укрепилась бы.

— На рынке ходят упорные слухи, что коммерческие банки вынуждены приобретать ОВГЗ чуть ли не по звонку из НБУ. Это так?

— Не знаю, как другим, но лично мне никакие звонки не поступали. Да я и не вижу в этом инструменте ничего плохого. Ведь когда доллар лежит мертвым грузом, его нужно как-то использовать. Соответственно, один из вариантов — покупка валютных ОВГЗ. Например, корсчета в инвалюте только растут и сейчас составляют почти семь миллиардов долларов. И это не финансовый ресурс, ведь американский банк-корреспондент за то, что наши деньги лежат на его счету, платит сущие копейки. Почему же не задействовать эти деньги более эффективно посредством валютных госбумаг?

— Как вы относитесь к идее Национального банка и Министерства финансов предложить валютные облигации населению?

— Нужно пробовать. Особенно тем гражданам, которые испытывают недоверие к банкам. В таком случае им будет проще и спокойнее купить государственную бумагу. К тому же зачем государству занимать доллары за рубежом, если в руках населения сконцентрированы десятки миллиардов долларов. Причем этот ресурс гораздо дешевле западного.

— Не факт. В 2009 году попытка Министерства финансов привлечь средства населения за счет гривневых ОВГЗ провалилась — спрос на бумаги оказался мизерным.

— Главный вопрос в доходности. Например, если банк предлагает ставку по депозитам в размере 16 процентов, а по облигации она будет на уровне 14-15 процентов, то такая бумага будет пользоваться спросом. То же и с валютными бондами: при ставке в семь-восемь процентов они, безусловно, заинтересуют население, ниже — вряд ли.

— Если не секрет, а где вы храните свои деньги?

— БОльшая часть сбережений находится в Укрсоцбанке, остальное — еще в двух банках. Вообще, чтобы эффективно управлять своими деньгами, этим нужно заниматься. Хотя, если сравнивать доходность украинских депозитов с европейскими ставками, то это — небо и земля. И когда я говорю зарубежным коллегам, что у нас ставка по валютному вкладу составляет семь-восемь процентов годовых, а налог при этом — ноль, у них округляются глаза.

«Пузатые» нарушители

— Какую долю в балансе вашего банка составляет портфель проблемных кредитов?

— Наихудшая ситуация в сегменте малого и среднего бизнеса: уровень «проблемки» превышает 20 процентов, по розничным клиентам — около 12 процентов, в крупном корпоративном бизнесе — 18-19 процентов. При этом у нас есть так называемый топ-30 — список злостных неплательщиков. Из них по 27 клиентам ситуация более-менее внятная, но трое очень сильно сопротивляются, и мы с ними долго судимся.

— Как будете вычищать этот портфель?

— Вообще, первый раунд судебного противостояния с заемщиками банковская система проиграла. Тем не менее мы начали нанимать более сильных юристов. Платим им высокие гонорары и берем реванш.

— В судах немалую роль играет факт коррупции. Часто ли вы сталкивались в своей практике с тем, когда недобросовестные заемщики выигрывали дела путем подкупа судей?

— Как правило, это именно так и происходит. Причем таких случаев не единицы, и даже не сотни, а тысячи.

— Дают ли банки взятки судьям, чтобы выиграть дело?

— Они просто нанимают сильных и знающих свое дело адвокатов.

— Иными словами, нанятые банком адвокаты иногда подкупают судей?

(В ответ собеседник многозначительно улыбнулся.)

— Некоторые банки, например «Надра» и ОТП, идут по пути публичной дискредитации проблемных заемщиков. Как вам такая методология работы с должниками?

— Абсолютно правильно. Ведь эти люди — настоящие воры, они украли столько, сколько большинство украинцев за свою жизнь никогда не заработают. Счет идет на сотни миллионов долларов. При этом они живут в огромных домах, ездят на дорогих машинах и считают себя уважаемыми людьми.

— Чем они руководствуются, когда умышленно отказываются погашать кредит?

— Появляется некая красивая схема, за счет которой они пытаются нажиться и стать в два раза богаче.

— «Пузата Хата» относится к таким заемщикам?

— Это один из них. Да, мы проиграли суд первой инстанции, и сейчас из нас пытаются сделать клеветников и сумасшедших. Но я продолжаю настаивать на том, что этот заемщик действительно пошел на банкротство, чтобы не платить кредит. Подумайте логически: как ресторан за месяц может создать семьсот миллионов гривен долгов?! Это так же нереально, как и то, что небо упадет на землю. При таком долге они не закрылись, и сегодня продолжают расширяться. Парадокс!

— Уже полгода работает закон о защите прав кредиторов и потребителей финансовых услуг, который был призван снять часть проблем с банковского рынка, в том числе по части работы с проблемными заемщиками. Как вы оцениваете действие этого законодательного акта?

— Это проблема нашей страны, когда все думают, что очередной закон решит все неурядицы. На мой взгляд, правила игры между кредиторами и заемщиками нуждаются в дополнительном регулировании именно во время кризиса, когда должно вступать в действие специальное законодательство. Например, дайте клиенту право отсрочки — скажем, три года не погашать тело кредита. И для банка подобная ситуация тоже будет приемлемой. Но таких правил нет, и банковская машина начинает «перемалывать» заемщиков, отчего возникает масса конфликтов. А все эти отсрочки на три-шесть месяцев никому не помогли.

«Наихудшая ситуация в сегменте малого и среднего бизнеса — уровень »проблемки« превышает 20 процентов, по розничным клиентам — около 12 процентов».

Да и проблема не только в списании или реструктуризации кредитов. Это внутренние вопросы банка, для решения которых не нужны специальные законы. Проблема в судебной системе, из-за которой мы не можем прогнозировать результат. Кто попадает в тюрьму? Бедные или те, кому не повезло. У меня есть длинный список людей, укравших у банков миллионы. Но в тюрьмах они не сидят, и никогда сидеть не будут.

— Депутат Юрий Полунеев зарегистрировал законопроект №9593 «О потребительском кредитовании», вносящий правки в действующее законодательство. Поможет ли он банкам в борьбе с проблемными заемщиками?

— В нем масса провокаций. Например, если клиент что-то не так понял в условиях кредита, он освобождается от его погашения. Разумеется, мы должны информировать клиента о стоимости кредита, но давать гарантию на цены услуг третьих лиц мы не вправе. Это же касается и рекламы, которая, по мнению Полунеева, должна содержать всю информацию: о комиссиях, платежах, документах и так далее. Как это можно прочитать на билборде, проезжая мимо на машине? Я думаю, что достаточно указать эффективную процентную ставку, максимальный срок и, например, сумму.

В Украине 50 тысяч ипотечных кредитов. Получается, что все эти люди «купились» на слоган «Здесь дешево!» и взяли кредиты? Не думаю. Человек приходит в банк, и ему делают детальный расчет, он четко видит, сколько и за что платит. И проблема ведь не в рекламе. Давайте посмотрим, как написаны договоры: мелким шрифтом, сложным языком. Мне кажется, нужно в первую очередь решить эту проблему — сделать текст более читабельным.

Происки врагов

— В конце 2011 года в СМИ начали появляться откровенно заказные статьи о вас и неких компаниях «Иса Прайм Девелопментс», «Корпорация Укржилстрой», «ЮАйПи Лтд», «Стриж-Инвест» и NSIConstruction. Это происки тех неблагополучных заемщиков, о которых вы говорили?

— Да, это наши клиенты, которые находятся в процессе «вечной реструктуризации». Мы очень корректно относимся к ним, чем они и злоупотребляют. Например, начали признавать собственные сделки по покупке различных объектов недвижимости и земельных участков недействительными. Когда мы об этом узнали, то начали применять к ним более жесткие меры, из-за чего они на нас обиделись.

— К числу таких «обиженных» можно отнести и главу Ассоциации украинских банков Александра Сугоняко, который так и не понял, зачем создали альтернативное банковское объединение — Независимую ассоциацию банков Украины, и чем она будет отличаться от уже существующих?

— Мы вправе иметь ту лоббистскую организацию, которая удобна и нужна нам. Сугоняко как лоббист оказался недееспособным, и я не помню ни одной цели, которой он смог достичь в интересах членов АУБ. Например, осенью 2008 года он заявил, что не нужно рефинансировать банки с иностранным капиталом. Отличный шаг для «нашего» лоббиста!

— Тем не менее ассоциация продолжает успешно работать. С вашей точки зрения, почему?

— Потому что у нее есть деньги. Остались депозиты. До сих пор поступают деньги от третейского суда, которому платим в том числе и мы. Суд, в свою очередь, делает отчисления Сугоняко. Аннулировать все третейские оговорки в тысячах договоров — непосильная задача, поэтому мы продолжаем оплачивать услуги третейского суда АУБ.

— О какой сумме идет речь?

— Это не те 300 тысяч гривен в год, которые были раньше, но всё равно мы платим.