Сбой в системе санкций: почему поднялся шум вокруг российских госбанков и как они дальше будут работать в Украине

Тема дочек российских госбанков давно будоражит украинское общество. Определенную интригу в этот вопрос внесли события вокруг ВТБ банка и тщетные попытки продать свои банки в Украине со стороны Сбербанка и Внешэкономбанка. Несмотря на тяготы санкций Совета национальной безопасности и обороны (СНБО), все три банка в Украине до недавнего времени держались весьма неплохо, поскольку набор санкций был очень профессионально подобран и направлен прежде всего на снижение роли этих финучреждений в нашей банковской системе. Однако в сентябре 2018 года в сбалансированную систему вмешался частный интерес, и система начала давать сбои.

Приватный интерес

5 сентября Апелляционный суд г. Киева вынес решение арестовать акции банков ВТБ, Сбербанк и Проминвестбанк, а также запретить им реализацию любого имущества. Решение апелляционного суда принималось в обеспечение решения международного суда по иску группы компаний, близких к экс-приватовцам. Скажу сразу, что решение апелляционного суда выглядит весьма подозрительным, поскольку экс-приватовцы требовали компенсации от государства Российская Федерация, но вот ни ВТБ, ни Сбербанк РФ полностью на все 100% государству Российская Федерация не принадлежат, так же, как и украинский Проминвестбанк полностью не принадлежит ВЭБу.

Мало кто обладает этой статистикой, но кроме ВЭБа у Проминвестбанка на 01.01.2018 в числе акционеров еще 44 юридических лица и 61,4 тысячи физических лиц, а также Фонд госимущества, правда у всех у них небольшие пакеты акций. Не думаю, что с начала года эта статистика как-то изменилась.

Еще веселее обстоят дела у российского Сбербанка и ВТБ. По данным самого ВТБ, правительство РФ сейчас контролирует 60,93% акций банка, из них 32,88% приходится на минфин РФ и еще 47,22% на АСВ (аналог украинского Фонда гарантирования вкладов). Примерно 39% акций банка обращается на открытом рынке. Да, ВТБ получает основных топ-менеджеров по решению правительства РФ, да правительство РФ выступает контролером банка, однако почти 40% акций в рынке предусматривают наличие акционеров, интересы которых игнорировать невозможно, так как они защищены, в том числе и американским законодательством. ВТБ сейчас имеет две актуальные программы депозитарных расписок и те, которые выпущены по правилу REG S, кстати так же, как и украинские евробонды, могут просматриваться через различные системы мониторинга.

Данные о составе топ-10 миноритарных акционеров ВТБ, купивших акции банка через депозитарные расписки, по состоянию на 06.11.2018

Источник: The Bank of New York Mellon

По данным The Bank of New York Mellon, только на топ-15 портфельных инвесторов российского VTB Bank приходился пакет акций стоимостью в 518,8 млн долларов США. Боюсь расстроить ярых противников деятельности этих банков в Украине, но ни одной российской КУА среди владельцев депозитарных расписок ВТБ я не смог найти. Зато почти на 368 млн долларов депозитарных расписок на акции ВТБ принадлежит бельгийской инвесткомпании KBC. Более того, акционерами ВТБ оказались сразу три компании, которые входят в группу управляющих компаний BlackRock. BlackRock известен тем, что принимает довольно активное участие на рынке еврооблигаций правительства Украины, что, впрочем, не мешает ему быть активным акционером российского VTB Bank.

Замечу, что 518 млн долларов США приходится только на топ-15 инвесторов и только по правилу REG S, а ведь есть еще депозитарные расписки VTB Bank по правилу 144А, акционеры по которым не раскрываются. В российском Сбербанке ситуация аналогичная с VTB Bank, с той лишь разницей, что в Сбербанке топ-15 портфельных инвесторов вложили в депозитарные расписки банка по состоянию на 6 ноября 3,8 млрд долларов США.

Я понимаю, что способствую разрыву шаблонов у ретивых граждан, но да, у Сбербанка и ВТБ есть американские, европейские и даже японские акционеры, и это не фантазии, а подтвержденные данные по состоянию на 06.11.2018. Вот почему предложения некоторых активистов — просто национализировать российские госбанки в Украине — в принципе невыполнимы, поскольку они уже давно перестали быть чисто государственными. Другими словами, после радостной национализации у правительства страны вероятно появилась бы возможность увидеть в международных судах иски от BlackRock, КВС, а, может, и Templeton Asset Management с требованием возместить потери от национализации их рыночного актива, а, может быть, и рыночные потери от падения акций VTB Bank, вызванные национализацией его актива в Украине. В этих стесненных глобализацией условиях решения СНБО, направленные прежде всего на уменьшение доли рынка, выглядят, безусловно, суперэффективными и даже, можно сказать, единственно возможными.

И вот мы видим, как в уже сбалансированную систему через суд вламывается частный интерес, с, по сути, просьбой: отобрать акции трех банков в пользу пострадавших от российской агрессии. Но вопрос о том, при чем тут BlackRock, КВС, Templeton Asset Management и другие инвесторы, никуда не пропадает. Однако самое смешное, что, когда в конце октября этого года частный исполнитель на основании пресловутого решения апелляционного суда решил явиться и арестовать акции одного из банков, эту попытку опротестовали (отбили) в другом украинском суде.

Оказалось, что в определении Апелляционного суда Киева от 5 сентября четко указан должник в исполнительном производстве — Российская Федерация в лице министерства юстиции РФ. Но позвольте, ведь местные Сбербанк, ВТБ и ПИБ имеют весьма опосредованное отношение к минфину РФ, и даже не являются его 100%-ой собственностью. В итоге, в противовес грамотным санкциям СНБО мы получили схему частников, имеющих на руках фейковое решение суда, исполнить которое нельзя в полном объеме и которые подняли шум вокруг темы росгосбанков, очевидно, только с одной целью: расшатать с большим трудом достигнутое в этой теме равновесие и накануне выборов заставить власти как бы защищать ВТБ, Сбербанк и Проминвестбанк.

Фактор ВТБ

В большой троице слабым звеном оказалась дочка российского ВТБ. Проминвестбанк, видимо, помня прошлый печальный опыт борьбы, капитально запасся ликвидностью, а Сбербанк готовили к продаже, поэтому у него тоже все сложилось неплохо. ВТБ не так давно докапитализировала материнская структура, конвертируя часть своих межбанковских кредитов в капитал, но у банка остается специфическая структура баланса. На 01.10.2018 средства клиентов в пассивах составляли примерно 3,6 млрд грн, а межбанк от материнской структуры — примерно 2,1 млрд грн. Поэтому показатели его текущей и краткосрочной ликвидности хромали, но все понимали, что те 2,1 млрд грн межбанка от «мамы», которые остались у банка в пассивах, это по своей сути уже «почти капитал», т.е. для 3,6-4,0 млрд грн обязательств имевшейся у банка ликвидности было достаточно.

С другой стороны, под 3,6-4 млрд грн обязательств у банка на балансе на 01.10.2018 было недвижимости на 2,5 млрд грн и кредитов на 3,3 млрд грн. Причем, хочу отметить, что кредиты на 3,3 млрд — это нетто-портфель, т.е. кредиты, из которых уже вычли резервы под проблемную задолженность. Говоря простым языком, баланс банка на 01.10.2018 выглядел примерно так: активы (кредиты и имущество) примерно 6 млрд грн, обязательства перед клиентами — 4 млрд грн. Поэтому, чисто теоретически, отдав свою дочку в Украине на съедение Фонду гарантирования, ВТБ на 01.10.2018 теряет 2 млрд грн, забывает о все еще висящем в пассивах ВТБ (Украина) межбанке и, конечно, несет репутационные риски. Ведь тем инвесторам, о которых мы упоминали выше (BlackRock, КВС и т.д.), очень не понравятся новости из Украины, особенно если они появятся в мировых СМИ с заголовками о проблемах ВТБ в Украине.

5 ноября ВТБ объявил о том, что вводит комиссии за платежи и лимит на снятие наличных. Де-юре неплатежеспособным банк назвать нельзя, он просто, используя возможности договоров, меняет тарифы и правила обслуживания. Лимит на снятие наличных при нормальной комиссии в ВТБ составляет 10 000 грн в день, в некоторых украинских госбанках дневной лимит на наличные составляет 3-5 тыс. грн в день, в зависимости от класса карты. Для юрлиц ВТБ лимитов не устанавливал вообще, однако ввел комиссию. Если клиент не снижает остаток, который у него был на счете до 05.11.2018, то комиссия за платежку через банк-клиент составляет 2 грн, независимо от суммы (если она оформлена с 9 до 16) и 2 грн +0,1% от суммы, если она оформлена с 17 до 17.30. Если клиент хочет снизить остаток на 05.11.2018, то ему предлагают уплатить комиссию в размере 10%. Таким вот образом банк пытается подморозить наиболее дешевую и технически нестабильную часть пассивов в рамках действующего законодательства.

Кто виноват и введут ли временную администрацию?

НБУ в первый же день действия комиссий дал свою оценку, указав, что решение суда от 5 сентября остановило продажу активов, которые были основным источником ликвидности для ВТБ. В принципе, так оно и есть. Инвестиционная недвижимость на балансе банка упала с 3,7 до 2,56 млрд грн за 9 месяцев, а активы на продажу выросли с 0,25 до 0,82 млрд грн.

Но есть и другая сторона вопроса. В распоряжении материнского банка ВТБ сейчас находится ликвидность, которая, наверное, способна удовлетворить потребности десяти таких банков, как украинская дочка ВТБ, однако на практике поддержка ликвидностью не оказывается. Первое, что приходит на ум, — не оказывается из-за санкций СНБО, ведь поддерживать свои дочки в Украине российские госбанки могут, а возвращать потом эту межбанковскую помощь нет.

Однако ведь санкции СНБО запрещают только прямые сделки подобного рода, санкции не запрещают организацию кросс-поддержки через, скажем, европейские частные банки, одновременно работающие в Киеве и в Москве. Так что санкции СНБО — как раз тут не очень большая помеха, вероятно, что самая большая помеха в этом деле — это распоясавшаяся украинская Фемида, которая уже показала свое апелляционное лицо и вполне могла не на шутку перепугать руководство ВТБ в Москве, которое приняло решение оставить дочку на сухом пайке до решения Верхового суда. Таким вот образом, мы получили интересную картину, когда тяготы российско-украинских отношений было решено временно перенести на плечи украинских клиентов, и это при живом и финансово здоровом акционере.

Как известно, когда в экономику вмешивается политика, то экономические последствия прогнозировать сложно. Тем не менее экономика вопроса говорит о том, что московский ВТБ вряд ли заинтересован в том, чтобы ввели временную администрацию в банк. Из украинской дочки ВТБ оперативно вывести активы не получается, и дело тут не только в санкциях или строгом НБУ. Дело в характере активов (вспомним инвестиции в недвижимость на 2,56 млрд грн и на 3,3 млрд грн нетто-кредитов, а еще на значительную сумму споры с заемщиками, подвисшие в украинских судах).

Поэтому я думаю, что если акционер ВТБ не будет форсировать вопрос с политических позиций, то под действием экономических стимулов вопрос с обеспечением ВТБ ликвидностью удастся разрешить, а вот за политические факторы я бы не поручился. Судя по сдержанному заявлению НБУ и не таких уж драконовских мерах по отношению к клиентам ВТБ, пока экономические факторы преобладают.

Зазеркалье дочек росгосбанков

Лучше всего эффективность санкций СНБО оценивается по доле дочек российских госбанков в банковской системе. На 01.01.2014 троица из ВТБ, Сбербанка и Проминвестбанка занимала 7,83% активов банковской системы. В гривневом эквиваленте они контролировали около 100 млрд активов. На 01.09.2018 на долю этих банков приходилось уже 4,32% активов банковской системы и контролировали они втроем активы на 58,5 млрд грн. Выходит, что за постмайданный период доля российских госбанков упала примерно в 1,8 раза, а гривневый эквивалент активов — в 1,7 раза, активы же в долларовом эквиваленте снизились в 6 раз.

Но у нелюбви украинских чиновников к росгосбанкам есть и совсем другая сторона медали, о которой почему-то никто не говорит. Кроме санкций причиной проблемной работы банков под опосредованным контролем правительства РФ в Украине стала украинская судебная система. Реестр украинских судебных решений полон определениями судов, которые отказывают банку в праве на погашение заемщиком кредита лишь на том основании, что банк «опосредованно контролируется правительством страны- агрессора». На практике, заемщики (а часто это госкомпания) подают суду ходатайство о том, что нельзя возвращать средства банку, т.к. они могут быть использованы для финансирования терроризма или что-то в этом роде. Полностью оправдательных определений судов я еще не видел, но уже десяток госкомпаний вполне успешно запустили в похожей манере судебные разбирательства по таким кредитам по второму кругу. Ну а пока идут разбирательства, нормативные документы НБУ заставляют банки относить такие кредиты к проблемным.

В итоге мы имеем интересную картину. По тому же ВТБ на 01.10.2018 кредиты клиентам составляют почти 21 млрд грн, а уже нетто-кредиты (за минусом резервов) только 3,3 млрд грн. Но вот тут и возникает интересный вопрос: а что, если у банка сменится акционер и реализовывать в суде «схему со страной-агрессором» станет проблематично, то по какому объему из 21 млрд грн нужно будет расформировать резервы? Рассчитать эффект просто от смены акционера довольно тяжело, но, поверьте, он будет немаленьким.

Вот этот фактор и поясняет, отчего вокруг трех росгосбанков в Украине так часто бегают «активисты-патриоты», почему на этом пятачке из трех банков, которые сейчас уже занимают меньше 5% системы, постоянно какое-то оживление. При общем падении интереса инвесторов к банкам, эта троица привлекла свое внимание не только таких всеядных покупателей, как Тигипко или Ярославский, но и таких гурманов, как президент Белоруссии Лукашенко (один из белорусских банков хотел купить дочку украинского Сбера). Так что, несмотря на то что работа этих банков убыточна на протяжении всех постмайданных лет, и из Украины они не только ничего не вывозили, но и ничего не зарабатывали, однако из-за специфики действия санкций троица все еще способна привлекать внимание инвесторов, особенно тех, кто знает, как инкассировать застрявшие в судах кредиты.