Повторенье, мать ученья.

Уроки старые, которым уже более 11 лет, а шишки новые.

Читая, нахожу почти полное совпадение с историей падения Украины.

Те, кто обвиняет МВФ, считают, что проблема возникла из-за расточительного коррумпированного расходования денег самой Аргентиной (и у нас). Такие попытки переложить вину вводят в заблуждение: важно понять дефолт как последствие экономических ошибок, сделанных на протяжении последних десяти лет. Понимание того, что было сделано неправильно, позволяет нам извлечь важные уроки на будущее.

Проблема началась с гиперинфляции 1980-х. Для резкого снижения темпов инфляции необходимо было изменить ожидания; предполагалось, что это удастся сделать, «заякорив» местную валюту на долларе (и у нас). Это был возврат к одному из вариантов привязки к золотому стандарту. Предполагалось, что если инфляция будет продолжаться, то реальный обменный курс доллара в стране будет расти; спрос на статьи ее экспорта будет падать; безработица будет расти, и это смягчит давление роста заработной платы и цен. Зная это, участники рынка поймут, что инфляция не будет сохраняться долго. До тех пор, пока обязательства в отношении системы определения обменного курса внушали доверие, это способствовало сдерживанию инфляции.

Если бы инфляционные ожидания изменились, то это привело бы к дефляции без возникновения дорогостоящей безработицы. Эти предписания работали на протяжении какого-то времени в нескольких странах, но, как было суждено продемонстрировать Аргентине, их использование было сопряжено с большим риском (и у нас риск дефолта где-то на уровне 50%).

МВФ поощрял использование этой системы определения обменного курса. Сейчас его энтузиазм угас, однако платит за это Аргентина, а не МВФ. Искусственно поддерживаемый курс на самом деле снизил темпы инфляции (и у нас почти 0%), однако он не способствовал поддержке темпов экономического роста (у нас в первом полугодии ВВП упал на 1,1%). Аргентину следовало поощрять, установить более гибкую систему определения обменного курса (у нас пока сопротивляются, но заверяют, что вот-вот выполнят требования МВФ), или, по крайней мере, обменный курс должен был быть в большей степени привязан к структуре торговли.

При проведении аргентинской программы «реформ» были допущены также и другие ошибки. Аргентину хвалили за то, что она позволила иностранным гражданам приобрести в собственность большое количество банков. На какое-то время это, казалось бы, создало более стабильную банковскую систему, но эта система не смогла предоставлять ссуды малому и среднему бизнесу. После периода бурного экономического роста, последовавшего за прекращением гиперинфляции, наступило замедление, частично из-за того, что фирмы внутри страны не смогли получить достаточного финансирования (и у нас). Правительство Аргентины распознало корни этой проблемы, но не смогло предпринять какие-либо действия, поскольку вынуждено было отвлечься на устранение последствий различных экономических потрясений, находящихся вне сферы его влияния.

Первым болезненным ударом был кризис в Юго-Восточной Азии, случившийся в 1997 году. Отчасти и по причине просчетов в управлении, допущенных МВФ, он перерос в мировой финансовый кризис, что привело к росту процентных ставок для всех финансовых рынков развивающихся стран, включая и Аргентину (и у нас). Аргентинская система определения обменного курса выжила, но страна заплатила за это дорогую цену — выросла безработица, достигшая уровня, выражаемого двузначными цифрами.

Вскоре высокие процентные ставки создали напряженность в бюджете страны (и у нас). Но и тогда отношение показателя государственного долга к уровню валового продукта — даже в момент обвала — оставалось на умеренном уровне, порядка 45% (и у нас), что ниже, чем аналогичный показатель у Японии. Но при процентной ставке, равной 20%, 9% ВНП страны ежегодно тратятся на обслуживание долга (и у нас). Правительство ввело режим строжайшей экономии (у нас пока не экономят), но этого оказалось недостаточно для того, чтобы справиться с превратностями рынка.

Едва успев с большим трудом оправиться от последствий финансового кризиса 1997—1998 года, мир тут же попал в глобальный экономический спад 2000—2001 года, что еще сильнее ухудшило ситуацию в Аргентине. И в этот момент МВФ допустил фатальную ошибку. Он поощрял сдерживающую экономический рост фискальную политику (у нас уже скоро будут брать налоги за воздух); ту же ошибку с такими же опасными последствиями он допустил и в Юго-Восточной Азии.

Возможно, военный диктатор, типа чилийского Пиночета, смог бы подавить возникающие в таких условиях социальные и политические волнения (у нас пока давят, вроде без диктатора). Но в условиях аргентинской демократии это было невозможно. Во время своих неоднократных посещений Аргентины я удивлялся тому, как долго страдают аргентинцы. Я считаю, что в данном случае больше удивляет то, сколько времени потребовалось для открытого проявления волнений, а не то, что в результате уличных беспорядков был свергнут президент Аргентины.

Из всего случившегося должно быть извлечено несколько уроков:

1. В мире изменчивых обменных курсов привязка курса валюты к другой валюте, например, доллару, сопряжена с большим риском. Аргентине следовало задуматься над сменой своей системы определения обменного курса еще несколько лет назад (и у нас).

2. В процессе глобализации любая страна может испытать чудовищные потрясения. Следовательно, необходим механизм, позволяющий справляться с этими потрясениями, — корректировка обменных курсов является частью такого механизма (и у нас).

3. Когда вы игнорируете социальные и политические условия, вы действуете на свой страх и риск. Любое правительство, придерживающееся политики, в результате проведения которой большая часть населения становится безработной или работает неполную рабочую неделю, не выполняет свою основную миссию (и у нас).

4. Рискованно сосредотачивать все усилия только на сдерживании инфляции, не заботясь одновременно о снижении безработицы и экономическом росте (и у нас).

5. Экономический рост требует наличия финансовых институтов, предоставляющих кредиты местным фирмам. Продажа банков иностранным владельцам без принятия надлежащих мер безопасности может привести к замедлению экономического роста и нарушению финансовой стабильности (и у нас).

6. Редко удается восстановить устойчивость экономики или уверенность с помощью политики, загоняющей экономику в глубокую рецессию (и у нас). Самая большая вина МВФ заключается в том, что он настаивал на проведении политики, направленной на сокращение расходов.

7. Для того, чтобы справляться с ситуациями, аналогичными аргентинской, необходимы лучшие методы. Я предлагал обсудить один из таких методов во время кризиса в Юго-Восточной Азии; МВФ не соглашался со мною, предпочитая следовать своей стратегии оказания массированной экономической помощи. Сейчас МВФ, хотя и с опозданием, осознал, что следует рассматривать и альтернативные способы.

МВФ придется сильно напрячься, чтобы переложить свою вину на других — он будет ссылаться на коррупцию или на то, что Аргентина не предприняла необходимых мер. Конечно же, страна нуждалась в проведении других реформ, но следование советам МВФ в отношении проведения политики жесткой финансовой экономии ухудшало экономическую ситуацию в стране. Аргентинский кризис должен напоминать нам о неотложной необходимости в реформировании мировой финансовой системы — и начать этот процесс необходимо со всестороннего реформирования самого МВФ.

Джозеф Стиглиц, профессор экономики Колумбийского университета, в прошлом председатель Совета консультантов по экономике при президенте США Клинтоне, а также главный экономист и старший вице-президент Всемирного банка.

Авторские примечания выделены полужирным курсивом. И все, практически, как у нас. Осталось только пережить дефолт, и тогда уже будут уроки для других, но на примере Украины. И банальный вывод о том, что

Умные учатся на чужих ошибках, глупые — на своих, а евреи на тех и других делают деньги!