Европейские компании потеряли минимум 100 миллиардов евро из-за деятельности в россии — FT

►Читайте «Минфин» в Instagram: главные новости об инвестициях и финансах

Обесценивание активов

Обзор годовых отчетов 600 европейских компаний и финансовых отчетов за 2023 год демонстрирует, что 176 компаний зафиксировали обесценивание активов, расходы, связанные с обменом валют, и другие единовременные расходы в результате продажи, закрытия или сокращения российских предприятий.

В FT отмечают, что общая цифра ущерба не включает косвенные макроэкономические последствия войны, такие как повышение стоимости энергии и товаров. Война также принесла прибыль нефтегазовым группам и оборонным компаниям.

По мнению аналитиков, решение Москвы захватить контроль над российским бизнесом импортеров газа Fortum и Uniper в апреле, а затем экспроприация Danone и Carlsberg в прошлом месяце свидетельствует о том, что впереди еще больше проблем.

«Даже если компания потеряла много денег, оставляя россию, оставшиеся рискуют получить гораздо большие потери. Оказалось, что лучшая стратегия для компаний, которые решали, что делать в начале войны, — „отрезать и убегать“. Чем быстрее вы пошли., тем меньше ваши потери», — говорит партнер стратегического консультирования Control Risks Наби Абдуллаев.

Кто потерял больше всего

Больше всего потеряли нефтегазовые группы, где только три компании — BP, Shell и TotalEnergies — сообщили о суммарных расходах на сумму 40,6 млрд евро.

Коммунальные предприятия получили прямой удар в размере 14,7 млрд евро, тогда как промышленные компании, включая производителей автомобилей, понесли удар в 13,6 млрд евро.

Финансовые компании, включая банки, страховщики и инвестиционные компании, зафиксировали 17,5 миллиарда евро в виде списания и других расходов.

Научный сотрудник KSE Анна Власюк отмечает, что все еще действующие в россии группы идут на риск. По ее словам, более жесткие правила выхода, введенные Москвой с начала войны, сделали вероятной экспроприацию, а получение любых дивидендов из этих предприятий почти невозможным.

«Существующие компании лучше просто спишут бизнес. Я не думаю, что кто-то в безопасности. Каков был повод для присвоения Carlsberg? Действительно ли это вопрос национальной безопасности? Я так не думаю», — сказала она.