Стресс, единение и ненависть к врагу: как война изменила украинцев

Стресс

В социологических исследованиях 70% опрошенных говорят о снижении доходов. 60% — об ухудшении физического и психического здоровья, об отрыве от семьи — примерно 30%. О потере работы — 20%, потере близких — 16%. Около 40% пережили бомбардировки или обстрелы. Уровень психологического дистресса вырос.

Взаимопомощь

В то же время, состоялась мобилизация населения на борьбу с врагом, выросла взаимопомощь, волонтерское движение. По данным нашего октябрьского опроса, большинство украинцев — 60% — чувствуют себя частью национального сопротивления, еще 32% чувствуют себя хотя бы частично вовлеченными в сопротивление врагу. И только 4% респондентов не ощущают себя частью сопротивления врагу.

Принципиальность и неготовность к компромиссам

Несмотря на российские обстрелы, которые разрушают инфраструктуру и уносят жизни людей, 86% респондентов ответили, что нужно все равно продолжать вооруженную борьбу, даже если обстрелы продолжатся. Однако, лишь 10% респондентов ответили, что нужно перейти к переговорам для скорейшего прекращения обстрелов, даже если придется пойти на уступки России.

В августе 2022 года мы проводили опрос по заказу Национальной демократической партии США, где спрашивали, насколько приемлемы три варианта, как цена за установление мира.

Украина претендует только на ту территорию, которая подконтрольна ей сейчас, — вариант, который приемлем для 11% населения. Украина возвращает территорию, подконтрольную ей до 2022 года, которая не включает в себя Крым и отдельные районы Донецкой и Луганской областей, — это, собственно, тот вариант, о котором вы спрашиваете, — приемлемый для 28%. Украина возвращает территорию, подконтрольную ей до 2014 года, включающую весь Донбасс и Крым — 88%.

В других исследованиях мы задавали вопросы несколько иначе — мы просили выбрать между двумя вариантами. Первый: для скорейшего достижения мира и сохранения независимости Украина может отказаться от некоторых своих территорий. Второй: ни при каких обстоятельствах Украина не должна отказываться от своих территорий, даже если из-за этого война будет продолжаться дольше и будут угрозы сохранению независимости.

Мы задавали эти вопросы с мая по декабрь, последние данные получили буквально на днях, они еще не обнародованы. Казалось бы, люди должны уставать от войны и быть более готовыми к миру сейчас, чем 8 месяцев назад, но этого пока не происходит.

Подавляющее большинство выбирает второй вариант — никаких территориальных уступок: май — 82%, июль — 84%, сентябрь — 87%, декабрь — 85%. Разница между 85% и 87% статистически незначительная. Так что украинцы сейчас не настроены ни на какие территориальные компромиссы.

Отношение к власти

Украинцы всегда критически, даже суперкритически, относились к государству и его институтам. Сейчас, когда люди поняли, что они могут его потерять, они начали больше его ценить, отношение к власти также существенно улучшилось. Так, с августа 2021 по сентябрь 2022 года доверие к президенту возросло с 36% до 80%, к правительству — с 18% до 35%, к парламенту — с 19% до 35%. Это данные Центра Разумкова.

По данным КМИСа, в декабре 2022-го доверие к президенту возросло до 84%. Помимо удачного визита Зеленского в США, частично это можно объяснить также тем, что практически отсутствуют оппозиционные каналы, и у власти сейчас есть монополия на телевизионное пространство.

Отношение к ЕС и НАТО

Если бы был референдум, то за вступление в ЕС в июле 2022-го проголосовали бы 96% из тех, кто принял бы участие в референдуме, в то время как год назад таких было 76% — на 20 процентных пунктов меньше.

И разница между регионами по отношению к ЕС тоже очень сильно уменьшилась. И это понятно. Украина, которая находится между Европой и Россией, все время делала свой геополитический выбор — к власти приходили то проевропейские, то пророссийские политики.

После 2014 года выбор был сделан в пользу Европы, значительная часть населения была этим недовольна и питала иллюзии о возможности союзов с Россией. Но после 24 февраля подобные иллюзии остались у 4% населения. Возможно, еще на 3−5% больше, потому что методические эксперименты показали, что сейчас 3−5% пророссийски ориентированных респондентов отказываются участвовать в опросах. Так что сейчас практически все украинцы настроены на вступление в ЕС.

С НАТО произошли еще большие трансформации общественного мнения. До 2013 года в Украине НАТО было крайне непопулярным. Если бы был референдум, то за НАТО проголосовало только 16% населения — это данные 2005 года. Мало кто из политиков включал вступление в НАТО в свою программу из-за непопулярности этой идеи.

Все изменилось только после захвата Россией Крыма и войны на Донбассе. Поддержка НАТО в 2015 году выросла в три раза — до 48%, а в марте 2022-го — уже до 72%.

Отношение к россиянам и белорусам

К России положительно относились 80−90% населения, и, трудно поверить, Путин был намного популярнее украинских политиков. В 2009 году — за год до президентских выборов — его поддержка была около 60%, в то время, как у самых популярных украинских политиков не более 30%.
Мнение же россиян зависело от кризисов в межгосударственных отношениях, но всегда было хуже, чем отношение украинцев к России.

Во время войны с Грузией разница составляла 60 процентных пунктов: 90% украинцев симпатизировали России и только 30% россиян симпатизировали Украине. СМИ написали о тайне «неразделенной любви» Украины к России. После аннексии Крыма в 2014 году произошло резкое падение положительного отношения к России. Но все же треть украинцев относились к России положительно, главным образом из-за положительного отношения к россиянам.

Мы закончили опрос об отношении к России в феврале 2022 года, где-то за неделю до начала войны, и оказалось, что 34% украинцев положительно относились к России. В мае 2022-го уже оставалось только 2% тех, кто относится дружественно к России, возможно, еще несколько процентов отказавшихся отвечать. И осталось 11% тех, кто положительно относится к россиянам.

Отношение к Беларуси мы не изучали, а вот отношение к белорусам с начала войны существенно ухудшилось. Так ответили 70% опрошенных украинцев. В июле этого года в Варшаве была конференция «Все еще без мира», на ней была секция об украинско-белорусских отношениях после начала войны, которую организовал известный белорусский социолог Андрей Вардоматский, который уже давно живет в Варшаве и является профессором Варшавского университета.

Он очень радовался тому, что белорусы против участия белорусов в военных действиях — 85% против, и что они больше сочувствуют Украине, чем России — 50% на 20%. Но при этом 40% поддерживают действия России и примерно столько же поддерживают размещение войск России в Беларуси. Логично, что 85% украинцев считают Беларусь участницей конфликта, 47% относятся к белорусам негативно — это данные майского опроса КМИС. И судя по данным наших коллег из компании «Рейтинг», это отношение со временем только ухудшается.

Лингво-этнические расхождения

Выросла сплоченность, единство нашего общества. Радикально уменьшились региональные и лингво-этнические различия во взглядах людей. Например, до войны была очень большая разница между регионами в отношении к независимости Украины, в 2014-м она уменьшилась, но оставалась значительной.

В прошлом году, в июне 2021-го, мы задавали такой вопрос: «24 августа 1991 года Верховная Рада Украины провозгласила полную независимость Украины. Народ Украины выразил свое отношение к Акту провозглашения независимости на референдуме, который состоялся 1 декабря 1991 года. Если бы референдум был сегодня, как бы вы проголосовали?»

В мае 2014 года мы показали (это было исследование по заказу «Зеркала недели»), что в восточных областях Украины лишь незначительный процент за отсоединение от Украины — в Луганской и Донецкой областях 30%, в Харьковской — в два раза меньше, а в других — еще меньше.

Так вот, если бы в прошлом году был повторный референдум о независимости Украины, то на Западе его поддержали бы 86% населения, а на Востоке только 53%. Сейчас независимость от России на Западе поддерживают 95% населения, а на Востоке — 87%. Разница уменьшилась с 33 до 8 процентных пунктов. И так по многим другим показателям — и не только для региональных, но и для языковых и этнических групп.

Старые проблемы, связанные с языком и российской культурой, остаются. Возникают и новые дискуссионные проблемы.

Будущие риски

Есть риск возникновения, как после Второй мировой войны, противоречий и новой социальной дифференциации граждан Украины по поведению во время войны и усилиям по защите Украины — «где был и что делал во время войны». Все эти конфликты могут подорвать единство и сплоченность общества, которые сейчас, как никогда, высокие.

Собственно, можно выделить не менее четырех групп по этой основе:

• те, кто воевал в рядах ВСУ и так далее,
• оставались в Украине во время войны,
• уехали за границу, беженцы,
• лица, находившиеся на оккупированной территории.

Мы видим уже сейчас некоторые проявления негативного отношения к беженцам в социальных сетях: «мы здесь без света под ракетами, а они убежали и наслаждаются Европой». Или к тем, кто находится на оккупированной территории: «почему не уехали?».

В сентябре 2022 года КМИС провел исследование отношения украинцев, которые находятся на территории Украины, к украинским беженцам в Европе. Вопрос был такой: «Как вы сами знаете, многие жители Украины из-за российского вторжения выехали за границу и стали беженцами. Оставшиеся жители Украины с пониманием относятся к беженцам и не осуждают то, что они уехали и пока не возвращаются. Другие же люди, напротив, огорчены таким выбором и осуждают их за то, что они уехали и не возвращаются».

В других подвыборках главного исследования мы спрашивали по отдельным категориям людей, например: «38-летняя женщина, имеющая малолетнего ребенка. Они уехали в Европу, а муж остался в Украине», «25-летняя девушка, не имеющая детей, уехала в Европу» и тому подобное. Результаты показывают, что сейчас, в целом, подавляющее большинство украинцев (83−90%), в зависимости от категории, понимают и не осуждают беженцев. Это очень и очень важно.

В сентябре 2022 года КМИС провел также исследование по отношению к тем, кто остался на оккупированных территориях: 12% опрошенных соглашаются, что большинство жителей, которые до сих пор проживают на оккупированных после 24 февраля территориях, продолжают проживать там, потому что действительно поддерживают россиян или они просто безразличны к Украине. Но 72% с этим не согласны. Они считают, что большинство жителей, которые до сих пор проживают на территориях, оккупированных после 24 февраля, — жертвы обстоятельств и они хотели бы возвращения контроля Украины над этими территориями.

Другое исследование, проведенное КМИС по заказу ОО «ОПОРА» в июле 2022-го, показывает, что в отношении населения Украины к оставшимся на оккупированной территории есть серьезные проблемы. 72% тех, кто считает, что оккупированное население хочет возвращения контроля Украины над территорией, — недостаточно для сочувствия и поддержки оккупированных, которые находятся в ужасных условиях. Освобождение Бучи, Ирпеня, Херсона и других населенных пунктов дает все больше и больше свидетельств об ужасах оккупации.

Половина населения считает, что нужно судить за коллаборацию учителей, которых заставили преподавать, 37% считает, что нужно судить пенсионеров, потерявших украинскую пенсию, которые не имеют средств к существованию и подали на российские выплаты. Треть хотела бы осуждение коммунальщиков, четверть — врачей.

Оптимизм и счастье

Есть вера в будущее, уровень оптимизма пока очень высокий, 88% считает, что через 10 лет Украина, скорее, будет преуспевающей страной в составе Европейского Союза, чем страной с разрушенной экономикой и большим оттоком людей. Из наших данных, во время войны больше всего меня поразили данные по уровню счастья.

Мы боялись задавать этот вопрос, потому что не знали, не вызовет ли это возмущение у респондентов — какое счастье во время войны? Но мы задаем этот вопрос хотя бы раз в год и было бы жаль, если бы этот год выпал. Так вот, сейчас, в декабре, 65% считают себя счастливыми и только 15% несчастливыми, остальные — «и так, и так». Это только на 6% ниже довоенного уровня — было 71% счастливых.

Во-первых, механизм формирования счастья непростой и линейный. К примеру, увеличение богатства не всегда приводит к повышению уровня счастья. В США с 1985 по 2005 год реальные доходы населения удвоились, а уровень счастья не изменился. Дело в том, что уровень счастья можно условно представить посредством дроби, числителем которой является уровень достижений в широком смысле: уровень материального благополучия, творческой работы, любимого человека и так далее. А знаменатель — уровень притязаний: например, какой уровень материального благосостояния человек считает достаточным.

Сам же уровень притязаний формируется, в зависимости от уровня достижений референтной группы респондента. Как писал исследователь счастья Ричард Лейард, люди не становятся счастливее, когда богаче становится все их общество, люди становятся счастливее, когда становятся богаче, чем их соседи. В условиях войны, когда страдают миллионы людей, уровень притязаний — знаменатель формулы счастья — значительно снижается, люди начинают радоваться уже простым вещам, на которые раньше не обращали внимания. Ты жив, твои близкие живы, появился свет в доме — и ты счастлив. Понятно, что находящиеся в зоне боевых действий становятся несчастными, но они составляют лишь несколько процентов.

Во-вторых, на уровень счастья влияют многие факторы, например, поведение детей, интимные отношения, отношения с друзьями и так далее. И хотя материальные условия жизни значительно ухудшились и многие страдают от разлуки со своими семьями, но есть факторы, повышающие уровень счастья. Значительно выросла сплоченность общества, возросла ценность государства для населения Украины, возросла взаимоподдержка, улучшился социально-психологический климат. Все это увеличивает уровень счастья украинцев.

И в-третьих, осознание важности того, что ты сейчас делаешь, это еще никогда не было столь важно, — ты спасаешь свою страну, других людей, возможно, и человечество в целом.