Малый бизнес не выживет без компаний-гигантов

Я помню, как в начале 1990-х в Восточной Европе вовсю шел переход от плановой экономики к рыночной.

Я также помню, насколько большим был дефицит хороших идей и мыслей о том, как осуществлять такой переход.

Ведь советский лагерь распался неожиданно быстро, и не существовало никаких исследований или разработок для осуществления такого перехода.

Рынок знает лучше

На данный исторический момент в мировом масштабе в тренде экономисты либерального толка. Их кредо — рынок знает лучше.

Их предложения Восточной Европе, поддержанные МВФ и Мировым банком, предусматривали приватизацию, либерализацию цен и внешней торговли.

Идея была в том, что если местные монополисты, частные или государственные, будут определять цены, то они этим правом будут злоупотреблять. Чтобы этого избежать, снимаем торговые барьеры и приглашаем иностранных конкурентов.

В том же русле либеральных идей были и предложения о судьбе убыточных предприятий: закрывать или, на худой конец, реструктуризировать. В те времена как-то наивно «государственное» отождествлялось с «убыточным», хотя даже тогда мир знал немало государственных компаний, которые замечательно работали.

Транснациональные компании скупили все

Если перемотать ленту, то 30 лет спустя в Восточной Европе почти полностью отсутствуют большие местные компании. Почему?

Шаг 1. В 1990-х все интересное, к примеру, «Шкода» в Чехии, было быстро скуплено транснациональными компаниями.

Шаг 2. Многие прибыльные компании купили местные бизнесмены.

Шаг 3. Многие убыточные компании закрыли, абсолютно не принимая во внимание аккумулированного в них капитала в форме нематериальных активов.

Если убыточное — закрывай. Почему-то когда американские General Motors и Chrysler оказались в такой же ситуации в 2009 году, обе компании получили государственную поддержку. Тоже самое — с французской Alstom в 2003 году.

В результате Восточная Европа стала королевством, в котором большие компании или в руках транснациональных компаний, или у местных олигархов, или обанкротились.

Малый и средний бизнес развивается только вместе с компаниями-гигантами

Многие могут сказать: а в чем проблема? Тем более, говорят они, посмотрите на Германию, яркий пример экономики, позвоночник которой — маленькие и средние предприятия. Это совсем не так. Львиная доля немецкого малого и среднего бизнеса не живет в какой-то своей вселенной. Они работают на компании-гиганты и крутятся в их орбитах.

Экономическая сила этих гигантов настолько велика, что в их орбите живут и немало малых и средних компаний  из Восточной Европы.

Проблема с неимением успешных национальных гигантов — в отсутствии значимой добавленной стоимости в экономической деятельности и в снижении конкурентоспособности национальной экономики в глобальном масштабе.

Транснациональные компании редко выносят за пределы родной страны ценные куски цепочки стоимости, например, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Вот и в Восточной Европе можем увидеть, что в деятельности транснациональных компаний чаще всего речь идет о производственной сборке, услуге back оffice и продаже-потреблении.

Не лучше обстоят дела у больших компаний, принадлежащих местным олигархам.

Там общая идея — выжать максимум с минимумом вложений, особенно в человеческий капитал и научно-исследовательские и конструкторские работы. Весь регион полон примерами работы по схеме «приватизация — выжимание — банкрот». Бизнес построен на порочном симбиозе с чиновниками и имеет мало общего с нормальной конкурентоспособностью.

В результате в Восточной Европе отсутствуют большие успешные местные компании. Они очень важны, потому что приносят большие деньги в казну, тратят деньги на научно-исследовательские работы, дают больше добавленной стоимости и предоставляют работу многим малым и средним предприятиям в их орбите. Они же являются значимыми работодателями.

Глобализация — не помеха национальному протекционизму

Один из самых больших мифов, живущих в среде либеральных экономистов, звучит так: мы живем в постиндустриальном обществе. Закроем заводы или перенесем их в Китай и все будем официантами, айтишниками, страховщиками, продавцами, инструкторами по аэробике, мелкими предпринимателями.

Это миф. В него поверили в Великобритании, но, испугавшись деиндустриализации страны, с 2015 года правительство начало произносить запретное ранее словосочетание «индустриальная политика».

Посмотрите на маленькую Финляндию: Nokia — даже без телефонов, Wärtsilä — каждый третий судовой двигатель в мире, Kone — один из четырех крупнейших производителей лифтов в мире, Stora-Enso, UPM-Kymmene. Пять фирм с общей выручкой 57 млрд евро в год в стране с населением чуть больше 5 млн!

Вывод: нужно беречь украинских корпоративных гигантов и помогать им. Развивать их в разы легче, чем строит новые. Что означает «развивать»?

Тут нет революций: профессиональный наблюдательный совет, команда топ-менеджмента с ясным видением и стратегией, кропотливая работа, терпение и понимание факта, что успех не придет сразу.

Кто еще может помочь? Государство. Не деньгами, а разумными налоговыми стимулами оно должно мотивировать инвестиции в НИОКР, поднятие уровня квалификации менеджмента и всех сотрудников, для государственных компаний — создавать системы выбора и отчетности членов наблюдательных советов.

Безусловно, легко увидеть, как в Украине и в Восточной Европе любая поддержка больших компаний может превратиться в очередную схему по разграблению очередных денег и не будет иметь никакого эффекта.

Что это значит для Украины

Чтобы избежать этого, стоит делать акцент на налоговые и организационные стимулы, для государственных компаний — ввести четкие ключевые показатели эффективности для менеджмента и наблюдательного совета.

Стоит подумать, как налоговыми льготами стимулировать частные предприятия, инвестировать больше в НИОКР и развитие человеческого потенциала. Как пример можно привести Эстонию. Прибыль, которая реинвестируется в развитие компании или просто остается на счетах, не облагается налогами.

В развитых странах фирмы направляют на корпоративное обучение 3,5-10% доходов. Во Франции законодательство требует от предприятия расходовать на внутреннее обучение не менее 1% фонда оплаты труда. В Германии, Швеции, Японии, Корее обучение стимулируется налоговыми льготами и субсидиями.

Какие шансы на успех в Украине? Я оптимист и могу сказать: большие. Самое главное — в Украине и, к слову, в Белоруссии, еще есть большие работающие местные компании, в том числе государственные. Есть на кого ставить!

Многим они кажутся устаревшими и безнадежными, но у них есть сверхценные нематериальные активы: знания, умения, навыки, цепочки стоимости. На их создание ушли годы и море усилий, глупо выбросить все на ветер.

Многие украинские менеджеры и предприниматели впечатляют своими знаниями, умениями и драйвом. То есть два самых важных актива — компании и управленцы — на месте. Требуется немного патриотизма и системного стратегического мышления со стороны правительства и законодателей.

Автор:

Регина Дацюк