Чем чреват для Украины статус офшора

Конвенция MLI — часть Плана действий BEPS (Base erosion and Profit Shifting), который направлен на противодействие размыванию базы  налогообложения и выводу прибыли из-под налогообложения. Почему Украине нужно подписать этот документ, и чем грозит нашей стране попадание в офшорный список ЕС, «Минфину» рассказал адвокат, руководитель департамента АФ «Грамацкий и Партнеры» Игорь Реутов. 

Тот факт, что Украина готова присоединиться Многосторонней конвенции (далее – Конвенция) — говорит о том, что наша страна все еще на пути сотрудничества с мировым сообществом в части реализации плана BEPS и находится в фарватере ОЭСР (OECD). По состоянию на 22 марта 2018 года 78 стран подписали Конвенцию (большинство из них сделали это еще в июне 2017 года). Еще 6 стран выразили намерение ее подписать. Причем, кроме практически всех цивилизованных стран-лидеров по борьбе с уклонением от уплаты налогов (США, например, в этом списке отсутствуют), Конвенцию подписали такие страны и территории, как остров Мэн, Джерси, Мальта, Кипр, Сейшеллы, а Свазиленд выразил готовность подписать.

Как ни странно, но Украины не было ни в одном, ни в другом перечне стран. Поэтому, если наша страна подпишет и ратифицирует Конвенцию, это будет четким сигналом о том, что Украина готова сотрудничать по налоговым делам со всем цивилизованным сообществом.

Как известно, для тех стран и территорий, которые не демонстрируют такой готовности, в ЕС есть так называемый «список офшоров».

Европейский «список офшоров» или Европейский Список юрисдикций, которые не сотрудничают по налоговым делам, был впервые составлен 5 декабря 2017 года. На тот период времени список включал в себя 17 юрисдикций, которые не сотрудничали в формате ОЭСР (OECD) или не выполняли обязательства, например, по автоматическому обмену информацией. В него входили такие страны и территории как: Американское Самоа, Бахрейн, Барбадос, Гренада, Гуам, Республика Корея, Макао, Маршалловы острова, Монголия, Намибия, Палау, Панама, Сент-Люсия, Самоа, Тринидад и Тобаго, Тунис, ОАЭ. В отношении таких стран применяются так называемые защитные меры, превращая их если не в токсичные территории, то, по крайней мере, в юрисдикции, с которыми крайне не желательно иметь дело.

Защитные меры включают в себя усиленный мониторинг транзакций, усиленный аудит налогоплательщиков, которые получают доходы (или льготы) из таких стран и юрисдикций, а также налогоплательщиков, которые используют структуры либо сотрудничают с такими юрисдикциями. Кроме того, страны ЕС могут применять дополнительно меры по непризнанию расходов, применению правил КИК, удержанию налогов вопреки двусторонним конвенциям об избежании двойного налогообложения, установление специальных требований по документальному оформлению и проч. Страны также могут запускать механизмы, предусмотренные Директивой № 2016/1164 от 12 июля 2016 «О правилах против практик по уклонению от налогообложения, которые прямо влияют на функционирование внутреннего рынка».

Об эффективности таких мер может говорить тот факт, что многие страны из списка за такой короткий срок сделали все возможное, чтобы их исключили из Европейского списка офшоров как можно скорее. Они либо взяли на себя обязательства в рамках ОЭСР, либо выполнили ряд необходимых требований. Так, в настоящее время, список покинули Бахрейн, Барбадос, Гренада, Республика Корея, Макао, Маршалловы острова, Монголия, Сент-Люсия, Тринидад и Тобаго, Тунис, ОАЭ. Но при этом появились новые нон-коллаборационисты, такие как: Багамы, Сент-Китс и Невис, Американские Виргинские острова.

Необходимо отметить, Украина не фигурировала в документах ЕС как проблемная в налоговом контексте юрисдикция или как страна, которую следует тщательно мониторить. Поэтому заявление Минфина о такой возможности может свидетельствовать о том, что Украина могла не соблюдать другие регуляции ОЭСР, а подписание Конвенции может нивелировать предыдущие несоблюдения.

Включение Украины в «офшорный список» надолго подорвало бы доверие к нашей стране со стороны европейского истеблишмента и фактически заблокировало бы любые бизнес транзакции с Украиной. Что, в свою очередь, нанесло бы непоправимый урон как иностранным компаниям, которые еще как-то работают в Украине, так и всем компаниям-экспортерам.