Как западный капитал колонизировал Восточную Европу

Но в Восточной Европе популисты на подъеме. Если в Венгрии в кресле премьера уже давно обосновался евроскептик Виктор Орбан, то в Польше популисты пришли к власти сравнительно недавно, но уже успели «наделать шум». Чехия — еще одна страна, в которой к власти вскоре могут прийти популисты. Но опасаться распада ЕС не стоит, чтобы ни говорили эти политики. Ведь Восточная Европа сильно зависит от своих западных соседей. Об этом пишет колумнист Леонид Бершидский в Bloomberg View. «Минфин» перевел. 

Леонид Бершидский

Как западный капитал колонизировал Восточную Европу

Вскоре еще одна страна Восточной Европы может получить популистское, антиэмиграционное, евроскептическое правительство: партия ANO миллиардера Андрея Бабиса лидирует в предвыборных опросах в парламент Чешской Республики. Если она победит, то Чехия присоединится к своим соседям, в которых уже правят популистcкие партии: Польше, Венгрии и Словакии. Это может звучать зловеще, но в этом регионе есть, по крайней мере, один «оплот» против экстремизма популистов – капитал стран Западной Европы.

На самом деле, западные инвестиции играют слишком важную роль в экономиках всех этих стран, в которых националистические политики выставляют свои государства в виде колоний, а не партнеров в грандиозном интеграционном проекте под названием ЕС.

В недавнем исследовании, Филипп Новокмет, Томак Пикетти и Габриэль Цуцман, прямо заявили, что страны Восточной Европы «принадлежат иностранным государствам».

«Истинные владельцы, как правило, находятся в странах ЕС (в частности в Германии)», — пишут эти аналитики. «Таким образом, в некотором смысле они не совсем отличаются от периферии, принадлежащей центральным регионам в крупных федеральных странах». Для Пикетти и его партнеров такой вывод неприятен, так как искажает исчисления неравенства: значительная часть капитала и прибыли отходит иностранным акционерам, которые не попадают в 1% местных богачей. Это сглаживает проблему неравенства в стране. Но это также имеет и более широкие последствия.

Страны Восточной Европы имеют самую большую отрицательную чистую инвестиционную позицию по отношению к ВВП среди всего ЕС. С ними может «посоревноваться» Ирландия, Греция, Кипр, Португалия и Испания. Но в этих странах отрицательная позиция сформировалась в результате крупной финансовой помощи в ходе недавнего кризиса.

В отличие от вышеуказанных стран, государства Восточной Европы формировали свою инвестиционную позицию, последовательно привлекая больше инвестиций, чем отправляли. Соотношение иностранных инвестиций к ВВП у этих стран выше, чем в среднем по развитым странам.

Обычно такой уровень инвестиций – предмет гордости для стран, демонстрирующий открытость и искреннее желание интеграции с более богатой частью Европы. Но до последнего финансового кризиса в ЕС страны не осознавали, что у такой ситуации есть и своя цена.

Во время финансового кризиса, местные компании обнаружили, что иностранные банки первыми сократили кредитование. В других секторах значительное присутствие иностранного капитала означает серьезную угрозу безработицы, если страна внезапно окажется менее гостеприимной к иностранному капиталу. В Польше и Чешской Республике треть рабочей силы трудоустроена иностранными компаниями. И, как правило, это крупнейшие и самые экономически важные компании. В Польше они производят две третьи от всего экспорта. В Чешской Республике приносят 42% добавленной стоимости. Потеря хотя бы нескольких из этих компаний, привела бы к болезненному изменению экономических тенденций. Это хорошо понимает бизнесмен и экс-министр финансов Бабис.

Германия, Нидерланды и Франция – крупнейшие инвесторы в экономики стран Восточной Европы. Преимущества для компаний этих стран очевидны: они снижают стоимость труда, не перенося производство слишком далеко от своих традиционных рынков и не отказываясь от правовой защиты, которую они имеют у себя дома.

Популистские правительства могут накладывать на иностранные банки и супермаркеты специальные налоги, как это уже сделали венгерский премьер Виктор Орбан, а также польское правительство. Бабис, придя к власти, скорее всего также пойдет по этому пути. Но все они знают предел: зайди слишком далеко, и иностранцы покинут страну, отправив их относительно небольшие экономики на свалку.

Венгерское, польское и чешское правительства могут противостоять директивам ЕС о переселении беженцев и заявлять «Мы не будем колонией», как это уже сделал Орбан и лидер правящей партии Польши Ярослав Качинский. Это, однако, не изменит их де-факто статус экономических колоний богатого Запада, если только популисты не решатся на экспроприацию иностранных компаний – безумное развитие ситуации.

Популистский президент Чехии Милош Земан недавно заявил, что его страна лучше потеряет субсидии ЕС, чем согласится принять мусульманских мигрантов. Но потеря помощи – не настоящая угроза, а сигнал иностранному бизнесу об изменении климата внутри страны. Разрушение сплоченности ЕС, особенно игнорирование решений судов, которые поддерживают политику блока, может со временем уменьшить правовую защиту западноевропейских инвесторов. Орбан, который был у власти дольше, чем его идеологические союзники в соседних странах, хорошо понимает это принцип. Потому он не раз смягчал свою политику после решений Европейского суда. Более того, Орбан прямо не оспаривал недавнее решение Европейского суда, по которому восточноевропейские страны также обязаны принимать беженцев.

Риторика националистов может обмануть избирателей и заставить думать, что их лидеры действительно независимы. В любом случае, политики стран Восточной Европы сталкиваются с выбором: либо они довольствуются небольшим «мятежом», либо повышают ставки и рискуют потерять инвестиции, от которых зависит их экономика.

На самом деле это не выбор. Восточная Европа должна отстаивать свою интеграцию так же, как и когда-то отстаивала членство в ЕС. По моему мнению, в конечном итоге не будет иметь значения, где будет находиться штаб-квартира европейской компании, так как объединенная Европа будет иметь общий бюджет, а экономическая сплоченность неизбежна. Национализм имел свой шанс, но уже слишком поздно: страны Восточной Европы слишком долго были открыты инвесторам, и они потеряли слишком много контроля над своим экономическим будущим, чтобы сберечь контроль политический.