Банкротство Гефеста. Что теряет банковская система

У Гефеста толком не было ни обязательств, ни нормальных активов, с которых можно было бы получить прибыль. Как утверждала замглавы НБУ Катерина Рожкова в конце апреля, два года Гефест находился в «замороженном» состоянии и не проводил никаких операций. Что точно было в банке — кредиты связанным лицам на более 100 млн грн. Все они просрочены более чем на год. «Минфин» решил присмотреться к Гефесту поближе.

Обещать — не значит...

Рожкова заявляла, что у банка де-факто нет капитала. По отчетности Гефеста за 6 месяцев 2017 года размер уставного капитала не изменялся с конца 2016 года. На конец второго квартала он остался на уровне 121 000 грн.

В мае 2017 года, банк заявлял об увеличении капитала на 80 млн грн с помощью размещения дополнительных акций. Это размещение должно было происходить за счет «физического лица», которое должно было войти в состав акционеров. Сделка должна была завершиться в течение 5 дней. Но что-то пошло не так и в итоге банк не зачисли 80 млн грн в капитал, если верить отчетности Гефеста за 6 месяцев.

Капля в море

По полугодовой отчетности банка за 2017 год, у Гефест было активов на общую сумму в 64,9 млн в конце 1 квартал. Это около 0,0052% от всех активов банковской системы. Во втором квартале ситуация ухудшилась: активы сократились на 73,6% до 17,1 млн грн.

При этом на конец второго квартала размер обязательств был на уровне 284 000 грн. Из этой суммы депозиты – 2 000 грн. По отчетности это деньги юрлиц на текущих счетах. Денег физлиц - в банке не было.

За первый 6 месяцев банк получил 47,9 млн грн чистого убытка. Главная причина такого результата – создание резервов под плохие кредиты. За 6 месяцев 2017 года в резервы пришлось отправить 48,9 млн грн. 

При этом денежных средств у банка почти не было – 35 000 грн на счетах НБУ на конец 2 квартала. Налички и денег на корсчетах – 0,00 грн. А вот кредиты в банке были. Гефест выдал юрлицам 119,6 млн грн. Резерв под них составил 119,6 млн грн. Все эти кредиты просрочены более чем на 366 дней. И все они были выданы связанным лицам.

Задолженности физлиц перед банком не оказалось на конец второго квартал, хотя, в конце 1 квартал она была на уровне 6 млн грн.

Говоря о кредитах. Гефест имел задолженность перед своими сотрудникам и в 234 000 грн на конец второго квартала. Еще 48 000 он был должен за услуги. Какие именно – в отчетности не указано.

Пустота и владение

У банка не было ни единого отделения. Также не было ни карт, ни какой-либо инфраструктуры. По отчетности, почти 100% акций банка принадлежало компании Приоритет права. Этой компанией, а следовательно и банком, владел Игорь Кутицкий. Был в банке и другой акционер – Виктор Махонько. Ему принадлежало 0,0001%. Но это формально. По данным НБУ, окончательное влияние на управления и деятельность банка имел Вячеслав Попов. Он также владел существенным участием в Гефесте. 

Председателем правления на момент банкротства банка был Петр Вархалев. До того, как стать предпредом Гефеста, Вархалев проработал в банке почти два года на должности замаглавы и начальника управления операций казначейства. Также в разные времена он работал в неплатежеспособном Всеукраинском банке развития и ПУМБе.

В феврале 2017 года, глава Управления регистрации и лицензирования НБУ Александр Бевз заявлял, что собственник Гефеста ищет покупателя. Но дальше этого «поиска» и слухов дело не пошло. Бевз также предупреждал, что если покупателя не найдут и не решат проблем с капиталом — банк отправится к остальным неплатежеспособным. Это, собственно, и произошло.