7 задач для нового главы Нацбанка

Владислав Рашкован

1. Проблемные кредиты. К сожалению, вопрос проблемных кредитов не решен ни индивидуально банками, ни системно на уровне государства. И тянется он еще с кризисного 2008 года. Ни судебная система, ни исполнительная служба не стали работать лучше, а законы о защите прав кредиторов так и лежат в парламенте. Рынок плохих долгов не появился — никто не хочет покупать «билет на войну», когда оружие заряжено холостыми патронами.

Большинство мер по решению вопроса с проблемными кредитами находится за пределами центробанка — в Минфине, Минюсте, парламенте. Но фокус нового главы НБУ на этой проблеме очень важен, в том числе для возобновления кредитования.

2.Доминирование государственных банков. Госбанки увеличили долю активов на рынке с 8% осенью 2008‑го до 52% на начало 2017‑го. В целом на этот показатель повлияла национализация крупнейшего банка в декабре прошлого года, но процесс начался гораздо раньше.

Из-за роста госбанков рынок постепенно искривляется в олигополию. Во-первых, благодаря 100% гарантированию депозитов. Частные банки этого «блага» лишены и вынуждены включать ценовую конкуренцию ради привлечения вкладчиков. Во-вторых, у госбанков нет должной системы мотивации вести бизнес разумно: новый капитал для них дешевый, а целей по прибыли никто не ставит.

И третье: система корпоративного управления в госбанках требует серьезного усиления. Мяч сегодня на стороне Минфина – госбанки в его подчинении. Но НБУ, как регулятор, ответственный за финансовую стабильность, должен проявить настойчивость. И помочь Минфину не забыть подготовить банки к приватизации в течение следующих 2-4 лет.

3. Корпоративное управление в банках. Банкротство в 2014–2017 годах около сотни мелких и средних банков показало, что многие из собственников воспринимали органы корпоративного управления (собрания акционеров, набсоветы, кредитные комитеты, комитеты по активам и пассивам) как инструменты легитимации собственных решений.

Из-за слабого корпоративного управления мы получили банки с низким раскрытием реальных собственников, ужасным качеством финансовой отчетности, плохим уровнем кредитных практик, высокой долей кредитования связанных лиц. Цена проблемы — десятки миллиардов гривен, выплаченных Фондом гарантирования вкладчикам обанкротившихся банков.

Если локальные собственники не хотят потерять банки, они должны перестать доверять только лояльным и проверенным сотрудникам, наняв, наконец, профессиональный менеджмент и независимые набсоветы, и серьезно отнестись к вопросам корпоративного управления. НБУ стоит системно подойти к этой теме, в том числе с точки зрения развития финансовой грамотности у самих банкиров.

4. Валютная либерализация. Во время острого финансового кризиса 2014–2015 годов Нацбанк закрутил гайки на валютном рынке, введя драконовские административные ограничения. После стабилизации в 2016‑м ограничения потихоньку ослабляются. Но давайте будем искренни: снятие запретов не сделает наш валютный рынок свободным. В его основе лежат ущербные советские и постсоветские законы. Нужна коренная перестройка модели функционирования валютного рынка.

Понятно, что для начала необходимо достичь поставленных целей по инфляции и золотовалютным резервам, но стоит пользоваться моментом. Многое можно сделать еще этим летом, в период низких валютных колебаний. Следующий подходящий сезон начнется в марте 2018‑го. Будущему главе НБУ нельзя упускать этот период.

5. Возобновление кредитования. На фоне макростабилизации кредитование в гривне постепенно возобновляется, но темпы все еще неудовлетворительны.

Сегодня у банков есть и капитал для кредитования, и свободная ликвидность в размере десятков миллиардов гривен. Кроме того, многие скорректировали свои кредитные правила, а значит, удастся обойти грабли, на которые все наступили в период кредитного бума 2006–2008 годов. Но в балансах банков все еще присутствует большая доля проблемных кредитов. И поскольку усиления прав кредиторов пока не наблюдается, банкиры задают себе простой вопрос: хотим ли мы войти в ту же реку рискового кредитования в Украине? Ответ — нет.

На рынке катастрофическая нехватка добросовестных заемщиков. Многие компании неблагополучных заемщиков прошли через фиктивные банкротства и открылись под новыми именами, избежав изъятия активов, реструктуризации долгов и возврата на заемный рынок уже с новыми собственниками с чистой репутацией. Понятно, что старым собственникам банки с адекватным менеджментом выдавать кредиты не будут – у них все же не такая короткая память.

Что касается физлиц – то экономический спад и девальвация серьезно ударили по платежеспособному спросу на автокредиты и ипотеку. Но если посмотреть на макропоказатели, то после списания большого количества валютных кредитов ипотечное кредитование находится на самом низком уровне в Европе. Следовательно, в ближайшие годы при стабильно низкой инфляции и продолжающемся (а лучше – ускоряющемся) росте экономики и доходах населения, потребность в кредитовании со стороны физлиц вырастет.

Возобновление кредитования — ключ к повышению прибыльности банковского сектора и привлечения новых денег акционеров, в том числе зарубежных. А прибыль банков за счет кредитования с низкими рисками — основа финансовой стабильности в стране, которой и должен заниматься руководитель НБУ, сидя на Институтской.

6. Диджитализация банковского сектора. Два финансовых кризиса (2008–2009 и 2014–2015 годов), высокий уровень проблемной задолженности и низкая прибыльность привели к тому, что банки последние десять лет мало инвестировали в новые технологии. За исключением ПриватБанка и еще нескольких банков, автоматизация банковского бизнеса находится на уровне середины 2000‑х.

Консерватизм НБУ в правилах идентификации клиентов банков, организации кассовой работы, проведения платежей, избыточные требования к отчетности тоже влияют на производительность труда. Смелые действия нового главы НБУ в этом направлении не только модернизируют банковский сектор и снизят затраты на ведение банковского бизнеса, но и повысят репутацию в глазах молодых сотрудников.

А банкам сегодня как никогда нужна «новая кровь» поколения Y, которые могут мыслить по-новому и «не помнят», как банковский бизнес делался в 90-е или в середине 2000-х. Для такой молодежи и с помощью молодежи можно будет построить инновационный банковский сектор, который будет отражать реалии современного развития общества.

7. Финансовая инклюзивность и развитие не-банков. НБУ следует присматривать не только за банками. Развитие новых технологий глобально и локально приводит к тому, что стартапы потихоньку откусывают кусочки пирога банковских доходов, не попадаясь на глаза регулятору.

Кроме того, на рынок хотят выйти и большие игроки: мобильные операторы уже давно предоставляют квазибанковские услуги внутри своих сетей (перевод денег между счетами, короткие овердрафты) и планируют внедрить технологии в розничных торговых сетях, не привлекая к этому банки и платежные системы. Почтовые операторы предлагают банковские услуги.

Все эти изменения приводят к конвергенции банковского и небанковского секторов финансового рынка, требуя надзора и новых правил регулирования этих рынков. Нацбанку еще предстоит развить эту компетенцию, что тоже войдет в число задач для главы НБУ. Для начала, например, пробить закон о консолидации надзора за финансовым сектором, который лежит в Раде около двух лет.

И последнее: важно сохранить независимость Нацбанка, хотя желающих посягнуть на нее будет предостаточно.