Большая бесполезная двадцатка

Поэтому встреча министров финансов в рамках шанхайского саммита финансовой двадцатки 26-27 февраля закончилась ничем. Да, главы минфинов дали обещание «прекратить валютные войны». Но это и есть «ничто». Потому что ожидаемого соглашения с набором мер для совместной стимуляции экономического роста так и не получилось. И не могло получиться.

Это как странная игра в шахматы, где каждый из игроков играет по своим правилам. Не умышленно, просто они думают, что играют в разные игры. Один использует правила шашек, другой – правила шахмат. Нормально игры не получается, хотя и оба последовательно переставляют свои фигуры с клетки на клетку.

Директор МВФ Кристен Лагард может сколь угодно говорить, что лидеры мировой экономики должны быть «решительными, храбрыми и действовать сообща». Но мировая экономика неоднородна.

С одной стороны есть Германия, поражающая всех своей «бюджетной дисциплиной». Немцы действительно с крайней осмотрительностью управляют бюджетными затратами. Не вливают на рынок дополнительные деньги. Не пытаются разгонять инфляцию за счет прироста бюджетных дефицитов. Не спешат экспериментировать с учетными ставками. Не зря министр финансов Германии Вольфганг Шойбле перед Шанхаем говорил, что мировая экономика превратится в «ходячего мертвеца», если безоглядная и почти насильная стимуляция эффективного спроса в мире продолжится.

Под этими стимулами подразумеваются программы количественного смягчения и отрицательные учетные ставки. И то и другое активно используют как в Европе, так и в Азии. Японская программа QE – это 80 трлн йен в год (660 млрд долларов), которые пойдут на выкуп гособлигаций. Эти деньги должны заставить компании и население тратить больше. Поможет им в этом отрицательная учетная ставка Центробанка Японии.

Метафора Шойбле о живых мертвецах прекрасна. Зомби двигается только благодаря инстинктивной потребности в пище. Для экономики пища =  деньги. Иначе она бы просто развалилась не куски.

Как в классической формуле денежного оборота: деньги — производство — деньги'. Но с каждым разом денег нужно больше. И чем дальше, тем все это становится более бессмысленным и бесполезным.

Но это германская точка зрения. В подобном ключе размышляют и британцы, которые на референдуме будут решать, стоит ли оставаться в дефлирующем Евросоюз.

А есть еще Китай. Он смотрит на все это с другой стороны. Хотя и нынешнее руководство КНР охотно идет на экономические компромиссы и тому подобные соглашения с прямыми конкурентами. Но основа китайской экономики – это экспорт. Спасать его показатели (кризис строительства, низкие мировые цены на сырье ипроч) Китай пытается за счет девальвации юаня. Но получается не очень. «Заставляя» домохозяйства тратить свои сбережения, китайское правительство мотивирует их покупать импортные товары. Но вечно закрывать глаза на то, что попытки подстегнуть внутренний спрос играют на руку конкурентам, Китай не будет. Он не заинтересован в методах Европы и Японии. Он не заинтересован в экономическом укреплении конкурентов. Ему нужно чтобы европейцы и японцы покупали китайские товары. И все. Проблема в том, что в этих странах есть и свои производители.

Противоречие очевидное. И это делает невозможным совместные действия крупнейших экономик мира по стимуляции глобального развития. А значит все встречи и декларации большой двадцатки и ей подобных форматов пока бесполезны. Флагманы мировой экономики превратились в заклятых антагонистов.