ЕС заморозил финансирование Молдовы

Пол Кругман в недавней статье «Austerity Arithmetic» разбирает проблему соотношения государственного долга Греции к ВВП (debt/GDP ratio). Итак, Греция сейчас имеет показатель около 170-180%, тогда как по Маастрихстким соглашениям государственный долг должен быть менее 60 % ВВП. Рецепт Европы заключается в сокращении долга, что на первый взгляд выглядит разумно. Проблема только в том, что при выплате долга ВВП страны сокращается быстрее, чем падает долг. То есть знаменатель соотношения debt/GDP падает быстрее, чем числитель, а в результате ситуация становится еще хуже.
Номинальный ВВП можно разложить на реальное и и номинальное изменение. Бюджетная экономия, в расчетах Кругмана (основанных на публикации Саймона Урен-Льюисла, сноска 2) приводит к тому, что на прирост на 1% первичного бюджетного профицита экономика получает 3% падению реального ВВП. Это — обычное действие кейнсианского мультипликатора.

В условиях 170% долга/ВВП Греции потребуется около 5 лет (0,03*170), чтобы просто вернуться к прежнему соотношению долг/ВВП, что вызвано а) сокращением на 3% реального ВВП и б) связанным с ним снижением доходов бюджета.
Но к этому следует добавить дефляцию. При 3% падении ВВП инфляция снижается на 0,7% (0,23*3%, см. график из статьи Кругмана, рассчитанный на данных МВФ). Складывая вместе реальное и номинальное падение ВВП получается, что при попытке увеличения первичного профицита на 1% при долге в 170% Греция получает не сокращение соотношения долг/ВВП, а его рост. Причем не только краткосрочно, но и на бесконечности.

Пагубность политики бюджетной экономии обусловила не только кризис Греции, но и стала проблемой для всего мира. Очевидно, что политики не обладают достаточными экономическими знаниями, и это привело к неверной идентификации проблемы и неверным действиям.
Причиной этому является человеческая ошибка — «заблуждение составления» (или fallacy of composition), заключающаяся в том, что люди склонны думать, что целое обладает такими же свойствами, как и его части. Эта ошибка очевидна в примере: «клетки человеческого тела не видны невооруженным глазом». Логика сокращения трат и долга базируется на личном и бытовом понимании финансов и экономики. Но это не работает на уровне всего государства, а точнее, — работает совсем наоборот.

Те, кто изучали экономику, должны были слышать про «парадокс сбережений Кейнса». Экономность и бережливость на индивидуальном уровне считаются хорошими чертами людей, особенно, по сравнению с расточительностью и жизнью в долг. Однако на коллективном уровне государства невозможно, чтобы все экономили, должны быть расточительные.
В закрытой экономике (автаркии) объем денег тех, кто тратит меньше, чем зарабатывает (сберегающих), должно быть равно числу тех, кто тратит больше, чем получает доходов (живущих в долг). Финансовые рынки «расчищают» этот рынок за счет изменений процентной ставки. Но если число сберегающих превышает объемы тратящих, возникает экономический спад, «потеря дохода» (доходы не превращаются в траты). Развитый мир после краха 2008 г. получил слишком много желающих накопить сбережений, при недостатке спроса на них. Даже при низких, околонулевых (и отрицательных) ставках процента число желающих брать в кредит меньше, чем желающих накопить сбережений из предосторожности.

Это получило название «ловушка ликвидности», которая приводит к перманентному недостатку спроса, спаду дефляции и еще больше заставляет людей копить деньги.
Наиболее важный способ выровнять спрос и предложение на рынках кредита и финансовых сбережений — это использовать правительственные займы. В условиях кризиса оно должно начать занимать избыточные сбережения, создавая для людей «чистые финансовые активы». Без учета займов правительства, суммарный объем финансовых сбережений в экономике равен нулю, потому что то, что одни экономические агенты заняли, другие одолжили. В кризис у многих просыпается желание больше копить, например, держать деньги в банках. Но если банк не может выдать кредит, объем денег в экономике не вырастет.

Еще один подход к разрешению ситуации — это большая инфляция. Кругман вполне разумно ратует за то (см. книгу «Выход из кризиса есть!)», чтобы цели по таргетированию инфляции в развитых странах были выше нынешнего стандарта, т.е. 4% вместо 2%. Держание денег в этих условиях создает штраф для тех, кто копит деньги и тем самым смягчает проблему «ловушки ликвидности» (в России большая инфляция, а люди бегут от рубля, как от чумы, и потому у нас нет проблемы «ловушки ликвидности»). В условиях, когда правительства развитых стран массово увлеклись идеями экономии, единственной линией обороны от кризиса стали центральные банки, которые через программы QE пытались остановить дефляцию и создавали дополнительные ликвидные активы (резервы в банковской системе).

Вы путаете причину и следствие.
Если бы Грецию не кредитовали, а МВФ — не самый крупный их кредитор, то сейчас бы ситуация была еще хуже, или текущая ситуация наступила бы раньше.