Государство определилось с дальнейшей судьбой рекапитализированных банков

Ранее, напомним, эксперты МВФ и Всемирного банка были непреклонными: украинским властям пора прекратить вливать деньги в капиталы проблемных банков, поскольку эти траты, скорее всего, окажутся бесполезными, если судить по текущему финансовому состоянию учреждений и происходящим там процессам.

Такие банки не могут стать локомотивом возобновления кредитования — эту миссию на себя должны взять стабильно работающие участники рынка.

Обеспечение стабильности и прибыльности (для последующей реприватизации) при минимуме или вообще прекращении дополнительных вливаний в капитал должно стать главной задачей для государства в отношении рекапитализированных учреждений — такую точку зрения практически единогласно разделяют участники рынка, представители МФО и независимые эксперты. Основной рецепт — продажа или ликвидация.

В Нацбанке считают, что продавать рекапитализированные учреждения сейчас не имеет смысла — слишком неблагоприятна текущая рыночная конъюнктура. Хотя ситуация вовсе не выглядит безнадежной. „Я же вижу, сколько инвесторов уже сегодня готовы приобрести или купить новые банки. Сегодня спрос на финучреждения есть. Конечно, три-четыре капитала за банк, как до кризиса, не предлагают, но интерес инвесторов присутствует, — поделился своими соображениями с глава НБУ Сергей Арбузов. — Мы постарались донести эту точку зрения до МВФ, хотя у них была несколько иная позиция. Хотя, когда мы дали последние данные, она смягчилась“.

Как и в отношении тарифов, компромисс был найден и его цена — 7 млрд грн, на которые сокращен рекапитализационный лимит НБУ. В проекте меморандума указано, что максимальная сумма средств, направляемых на рекапитализацию банков (включая субдолг банку „Надра“), будет на уровне 13 млрд
грн (вместо ранее предполагавшихся 20 млрд грн).

В принципе, сумма практически совпадает с еще прошлогодними оценками потребностей рекапитализированных финучреждений в новом капитале — порядка 12,5 млрд. грн. (5,8 млрд. — „Родовид Банку“, 3,7 млрд — Укргазбанку и 3 млрд грн — банку „Киев“). Но это — без учета потребностей „Надр“.

В новой „раскладке“ ничего не предусматривается для банка „Киев“. Ему придется справляться с доставшимися в наследство проблемами либо самостоятельно, либо путем передачи в то ведомство („банк безнадежных активов“), которое будет создано после ликвидации „Родовида“ и передачи его депозитов, вместе с сопоставимыми по объемам активами, в другой госбанк. Скорее всего, им станет Укрэксимбанк, получивший от государства необходимое для такой операции вливание капитала.

Не исключено, что в „банк плохих активов“ передаст свою проблемку и Укргазбанк, который единственный из рекапитализированных учреждений получит новую инъекцию от государства — на сумму 4,3 млрд грн. При этом власти берут обязательство усилить управление Укргазбанком и „Киевом“ — „путем введения в состав их руководства профессионалов высокого уровня, которые возродят их финансовую жизнедеятельность с перспективой их последующей приватизации“.

Ну и, наконец, самый принципиальный вопрос — о банке „Надра“, который, несмотря на значительную потерю рыночных позиций, все еще имеет на своем балансе обязательства перед почти 1,5 млн вкладчиков (на 4,8 млрд грн). Всего обязательств у „Надр“ — на 22,4 млрд при собственном капитале около 480 млн грн.

„Достигнута договоренность по рекапитализации банка „Надра“, которая отвечает нашему принципу обеспечения минимальной стоимости предложенного решения для правительства. Банк „Надра“ получит рекапитализационные средства размером в 8,8 млрд грн, соответствующие сумме нехватки капитала, определенной во время последнего аудита...“ — говорится в проекте МВФского меморандума.

Причем и государство, и частный инвестор должны будут выделить денег поровну — по 4,4 млрд. грн. Государство — в виде субординированного займа, инвестор — внеся не менее 80% оговоренной суммы денежными средствами.

Так что формально министр финансов Федор Ярошенко был абсолютно прав, когда утверждал 2 марта, что „его (банк „Надра“) никто и ничто не рекапитализирует“, и что информация о принятом решении „о вкладе 3,5 млрд грн в банк „Надра“ не соответствует действительности“. Во-первых, формально это решение еще не утверждено. А во-вторых, де-юре так называемый субординированный заем — это все-таки не взнос в уставной капитал, а долгосрочный кредит, который можно зачислять в капитал банка.

Эта схема, кстати, широко применялась в ходе кризиса в других странах, и на ее реализацию очень рассчитывали украинские собственники крупных и крупнейших банковских учреждений, первоначально обращавшиеся к государству за финансовой помощью. Однако схема не предполагает получения государством контроля над рекапитализируемыми учреждениями, поэтому в конце 2008 года для Украины был выбран другой путь — вхождения правительства в акционерный капитал учреждений. В результате из около двух десятков просителей, фигурирующих в протоколах первых рекапитализационных совещаний при Кабмине, круг претендентов на рекапитализацию сузился сначала до семи, а потом и вовсе до трех. Добровольно и до конца эту процедуру прошел только Укргазбанк — в „Родовиде“ и „Киеве“ (как, впрочем, и в не дошедших до финиша в 2009-м
„Надрах“ и Укрпромбанке) бразды правления находились у временных администраторов.

Впрочем, для собственников Укргазбанка рекапитализация тоже не была простым решением. „Рекапитализационные процессы практически со старта приобрели очень яркий политический оттенок. И по мере ужесточения позиции Кабмина, который возглавляли наши политические оппоненты, становилось все более очевидно, что передача контроля над банком правительству не сулит нам ничего хорошего. Конечно, очень хотелось дать задний ход, но нашей главной задачей было сохранить свою репутацию и банк, обеспечить возврат денег вкладчикам, многие из которых приходили в банк благодаря хорошим отношениям с менеджментом и акционерами, — говорит Василий Горбаль. — Мы были против введения временной администрации, но видели, что без государственной поддержки, только за счет кредитов рефинансирования, буквально за каждой гривней которого надо было ездить в НБУ, нам не справиться“.

Результат можно считать достаточно удачным: как и на старте рекапитализации, Укргазбанк имеет наиболее устойчивые рыночные позиции среди бывших проблемных банков.

Приемлемым можно считать и состояние „Надр“. Международный аудит учреждения вроде бы подтвердил, что состояние кредитного портфеля банка остается далеко не таким катастрофическим, как, например, у „Киева“ и „Родовида“. Судя по сформированным резервам, доля проблемных активов — всего 21%. Но это же — и огромный потенциальный риск для банка, если реальное состояние кредитного портфеля (24,5 млрд грн) окажется намного хуже и отчисления на восстановление адекватности капитала окажутся значительно больше 8,8 млрд грн.

Как известно, временный администратор „Надр“ Валентина Жуковская уже объявила подписку на эмиссию акций учреждения (ранее преобразованного в публичное акционерное общество) на сумму 3,5 млрд грн. Это и есть приблизительно 80% от 4,4 млрд, которые должны быть внесены в виде денежных средств. Подписка должна завершиться 10 марта. Потенциальным частным инвестором „Надр“ принято считать Дмитрия Фирташа.

Нацбанк вроде бы оговорил необходимость четкого графика выплат и адекватного залога за свой кредит финансирования. Но руководство банком „Надра“ после его рекапитализации будет осуществляться частным собственником. Тогда как правительство, представленное в составе наблюдательного совета банка, „будет контролировать ключевые функции аудита и управления рисками“.

Аудит и управление рисками — действительно ключевые функции набсовета, которые в нем обычно выполняют независимые директора (причем работающие при этом не на добровольных началах, а на постоянной контрактной основе). И вот здесь мы подошли к ключевому на сегодняшний день вопросу — от кого будут реально зависеть (или не зависеть) контролеры банка, введенные туда от имени государства. Тем более что опыт на сей счет имеется. Как мы помним, на первых порах в набсоветы Укргазбанка и „Киева“ были назначены в основном директора минфиновских департаментов, а реально рулили и рулят процессами совсем другие личности.

Кроме того, государству нельзя забывать и о том, что даже здоровые банки подвержены рискам потери ликвидности из-за возможной паники вкладчиков. И что опыт осени 2004-го должен был помочь предотвратить многие беды осени 2008-го. Это касается как законности, своевременности введения моратория на выдачу вкладов при наступлении форсмажорных обстоятельств, так и упорядочивания процедур выделения рефинансирования.

Перечень вызовов можно долго продолжать, но на большинство из них ответы пока не найдены. Вот и возникает большой вопрос о состоятельности государства — и как управленца, и как собственника.