Почему гривна девальвировала меньше, чем российский рубль

С начала большой войны с россией гривна девальвировала, конечно. Но относительно ситуации девальвировала довольно умеренно. Сказал бы даже, приятно удивила.

В обменниках сегодня курс к доллару (покупка-продажа) 32−35. К евро — 35−40. В процентах к курсу на 23 февраля всего 16−17% (16% — девальвация к доллару, 17% — к евро).

Это очень немного. Учитывая войну. Каждый день Украина теряет $7−10 миллиардов из-за вражеских обстрелов. Значительная часть производственных мощностей, особенно в экспортоориентированных отраслях (металлургия, агро, пищевопром), остановлена и приостановлена. Есть трудности с логистикой — это касается как перевозок, так и складского хозяйства (о блокпостах на основных магистралях много сказано, и часть складов разбита и/или блокирована врагом). Серьезные проблемы с портами своими словами почти или вообще не работают.

Это — основные причины. Из ситуативных — присущи любой войне негативные настроения населения (не хочу употреблять слова паника). Это просто констатация факта, иначе быть не может.

И при этом всем, при всех этих отрицательных факторах, курс изменился очень умеренно. В рамках консервативных сценариев НБУ, применяемых для стресс-тестов (которые, напомню, войны не предполагали).

Для сравнения, россия, где нет войны на территории, нет разбомбленных городов, оккупации территории и сотен убийств детей и гражданских граждан. Если брать наличный курс, рубль за то же время девальвировал на 46.4% к доллару и на 46.5% к евро, то есть почти наполовину.

Можно даже пошутить, что судя по динамике курса (который очень сильно учитывает ожидания развития экономики), не россия напала на нас, а ВСУ стоят под москвой и ожидают приказа к финальному штурму.

Причины, почему так, почему девальвация приятно умеренная, несмотря на войну и потери.

1. Очень своевременная реакция НБУ — валютные ограничения. У Нацбанка был план быстрого реагирования на случай вооруженной агрессии и реализовал этот план буквально через несколько часов после вторжения. Ввел ограничения на сделки с валютой, на трансграничные переводы. Это позволило перебить ожидаемую панику первых часов и дней. Своими словами это можно назвать «всех пускать, никого не упускать», когда речь идет о валюте. Очень правильные шаги для начала войны. Если бы не ограничение, курс мог в первый же день взлететь в небо, а дальше сработал бы так называемый hysteresis («цены растут охотнее, чем падают»), и не вернувшийся факт даже до 35−40. Да, определенное время было немного неудобно, точнее, дорого платить за границей (особенно там, где банки производят двойную конвертацию), и это часть price of the war. Сейчас НБУ уже даже ослабил некоторые ограничения.

2. Помощь из-за границы. В первую очередь т.н. официальное финансирование — помощь правительств и центробанков, макрофинансовые программы, спланированные ранее, кредиты МВФ. Причем важные здесь не только сами по себе capital inflows, но и (и даже более важные) ожидания будущих поступлений из официальных источников. Своими словами, ожидания, которые нам помогают, валюта будет и у Украины будут и деньги и возможность вовремя платить по предыдущим долгам. Риск дефолта даже при войне близок к нулю.

3. Past (non-prior) actions — предварительная работа. Во-первых, развитие системы электронных платежей, СЭП НБУ, и до войны несколько лет работало в режиме 23/7 (в подавляющем большинстве страны мира, особенно в Европе, этого нет). Внедрение и развитие кешлеса, здесь даже несколько помогла пандемия, из-за которой значительную долю платежей удалось перевести в онлайн. Развитие обмена платежей между банками, своими словами, возможность быстро и без комиссий перекидывать средства со счетов в одном банке в другие (большое спасибо Монобанку, он значительно ускорил и катализировал этот процесс). В итоге система справилась с погрузкой первых дней и отлично работает сейчас. Вдобавок помогла разъяснительная работа НБУ с банками (отдельно действительно запаниковали, несколько ограничили кросс-расчеты и кредитные лимиты 24−25 февраля, и быстро пришли в себя и почти все восстановили).

4. Past actions — предварительная работа-2. Речь о регуляции НБУ, касающихся рисков, в первую очередь, кредитного. Простыми словами, ограничение кредитования «пустышек и схематоза» за счет заемных ресурсов, средств вкладчиков. Только за свои, за деньги акционеров, на что банки, в общем-то, не шли. В итоге банковская система в начале войны имела «структурный профицит ликвидности», то есть деньги, которыми не было прокредитовано разного рода схематозы, и эта ликвидность была использована, в том числе, для снятия паники. Причем большая часть этих денег была в валюте.

5. Переводы от украинцев и иностранцев из-за границы. Еще нет полной статистики, есть только с помощью ВСУ (на счета, которые открыл НБУ и на покупку военных бондов). Помощь большая, как от тех, кто работает за границей, так и от иностранцев, как на нужды армии и волонтеров, так и просто переводы родным и знакомым.

Война продолжается, россия сознательно разрушает нашу экономику, мы теряем те же $7−10 млрд каждый день. Поэтому дальнейшие capital inflows необходимы. Так же необходимы ожидания, что эти притоки будут продолжаться — ожидания, как уже сказано, влияют на экономику и на курс даже сильнее, чем прошлые события (past actions).

2. Контролировать СЭП, обеспечивать ее бесперебойную работу, дублирование «узлов» и инфраструктуры, киберзащиту системы и систем банков. Это понятно даже интуитивно, и это делает Нацбанк.

3. Ограничение на валютные операции и в особенности вывод средств за границу. Речь не о расчетах наших граждан, что временно за границей — она работает. Речь идет о выводе средств крупных клиентов, в том числе иностранцев. Которые, их можно понять, хотят вывести средства в более тихие гавани. Простите, нам нужно. Вернем после победы. То же «всех пускать, никого не выпускать». Ввести жесткий контроль за выводом средств — текущий уровень развития финмона позволяет это сделать.

4. Упрощать систему взаиморасчетов и переводов с иностранными банками. Своими словами, чтобы отправитель из условной Германии:

а) не имел проблем с перерасчетом средств в Украину (из-за условных внутрибанковских ограничений)

б) эти средства засчитывались в течение нескольких часов, а не дней или даже недель. Это, опять же, делается. Но это требует много времени, потому что с каждым банком индивидуальна история. Как минимум, следует составить перечень крупнейших из европейских и североамериканских системно важных банков и договариваться с ними. И, конечно, с их регуляторами; в банках так устроено, что из-за регулятора добиться цели быстрее, разрешение регулятора это уже 75% успеха.