Нобелевский лауреат Даниэль Канеман - об удаче

В речи Даниэля Канемана постоянно проскальзывает одно слово: удача. Восьмидесятилетний американец еврейского происхождения считается одним из самых влиятельных из ныне живущих мыслителей. Разработанные им теории двухскоростной обработки информации и эвристики для когнитивной психологии – то же, чем теория Дарвина была для биологии. Умение описывать свои находки четким, понятным языком снискало ему такую популярность, какой позавидовало бы большинство рок-групп.

Но, сидя напротив меня в библиотеке Королевского института, этот лукавый старец утверждает, что почти все свои находки сделал только по воле случая. В раннем детстве ему повезло выжить в оккупированной нацистами Франции. Повезло, что мама была «талантливой сплетницей» и разжигала в нем очарованность глубиной людских странностей (которые были и у патрулировавших город эсэсовцев). И он уверен, что не достиг бы никаких успехов, если в один «удачный день» 1969-го случайно не встретил в Иерусалиме Амоса Тверски, ставшего ему другом и коллегой. «То, что мы встретились, что он мне понравился, что мы так хорошо сработались, а наша методика стала такой авторитетной, – это чистое везение», – признается Канеман. «Чистым везением» было и получить в 2003 году Нобелевскую премию по экономике (за работу о теории перспектив). «Нобелевскую премию не за качество работы дают, знаете ли…» – объясняет ученый. Однако идея о финансовой нерациональности человека экономистов потрясла и еще дала жизнь новой дисциплине: поведенческой экономике. В этом тоже есть элемент счастливой случайности.

В 2011 году вышла книга «Думай медленно… Решай быстро» – квинтэссенция трудов Канемана, которую тот посвятил умершему в 1996-м Тверски. Книга разошлась миллионом копий, но счастье, что она вообще была написана. «Каждый миг работы над ней вызывал у меня ненависть, – делится автор, – и в законченном виде она мне не понравилась. Так что ее успех стал для меня большим сюрпризом».

Для всех же, кто ее прочитал, это совсем не сюрприз. Изложенные в ней идеи повлияли на все – от методики набора бейсбольных команд до того, что по инициативе Дэвида Кэмерона была сформирована группа поведенческих исследований. Продуктом канемановских теорий (скромность тут никак не уместна) стал и его собственный изумленный фатализм. «В ретроспективе толковать жизнь слишком просто», – считает психолог. Мир куда беспорядочнее, чем мы настроены полагать.

Центральная идея трудов Канемана и Тверски состоит в наличии двух систем мышления. Первая – «быстрая»: когда мы мыслим на автомате, без усилий, интуитивно, можем сразу ответить на простые вопросы вроде «сколько будет два плюс два?» или «любишь ли ты свою маму?» Вторая система – «медленная». Это запасной «процессор», который включается, когда нам нужно взять пау­зу и подумать над тем, сколько будет 24×17 или как разрешится ситуация в Крыму.

Нам хочется верить, что главная – система номер два. Что мы рациональные, рассудительные существа. Но система номер два – ленивая. Она слишком охотно готова поощрять сиюминутные суждения и впечатления, выработанные системой номер один. Эвристическим путем мы упрощаем в голове сложные вопросы: вместо «подходит ли эта партия на роль правящей?» мы спрашиваем, «нравится ли мне лицо Дэвида Кэмерона?» На нас влияют «ориентиры» (когда риелтор говорит, что двухкомнатная квартира в Хакни стоит 20 млн фунтов) и «угол подачи» («должна ли Шотландия быть независимой?» или «должна ли Шотландия оставаться частью Великобритании?»). Мы склонны давать событиям яркие объяснения, но не склонны задумываться, насколько эти объяснения правдоподобны. Так что если мы за неделю услышим о гибели двух велосипедистов, то будем думать, что ездить на велосипедах стало заметно опаснее, хотя вероятнее, что эти смерти не связаны.

Проведя серию комичных экспериментов с рулеткой и шулерскими костями, Тверски и Канеман показали, как же легко можно заставить нас принимать нерациональные решения. Даже судьи из уголовных судов действовали под влиянием абсолютно случайных чисел. Ученые также продемонстрировали зловещий эффект установок (как люди начинают вести себя эгоистичнее, увидев изображения денег). Многие из таких психологических уловок срабатывали, даже когда испытуемых о них открыто предупреждали. «Если что-то нам кажется правильным, мы этому следуем», – резюмирует Канеман. Систему номер два мы обычно включаем после, чтобы объяснить уже сделанное. Если вообще включаем.

Один из занимательнейших моментов книги – рассказ о визите автора в инвестиционную компанию с Уолл-стрит. Проанализировав ее отчеты, он вычислил, что трейдеры, которых высоко ценили за способность «читать» рынки, показывали результаты не лучше, чем если бы принимали решения наугад. Поэтому их бонусы были за везение, хотя те находили, как выдать успех за плод мастерства. «Они довольно-таки сильно разозлились, когда я сказал им об этом, – смеется психолог. – Но есть четкие доказательства, что головокружительному обогащению намного больше способствует удача, нежели умения».

То же справедливо и при оценке успешности одной компании на фоне другой. Канеман рассказывает, как один из самых известных CEO мира, принимая его однажды вечером у себя дома, сильно сокрушался, что миллиарды заработал по счастливой случайности. Но, по мнению ученого, мы вряд ли перестанем верить в миф о всевидящих CEO, которые заслуживают восьмизначных зарплат. «Наш разум, – говорит он, – это инструмент для объяснения мира. Мы объясняем мир, рассуждая о причинах и следствиях. А в историях о причинах и следствиях всегда должны быть герои. О том, что могло случиться и изменило бы ход событий, мы не думаем».

Отсюда и его интерпретация финансового кризиса 2008-го. Спрашиваю: может, это система номер два взяла отпуск? Ведь мало того, что решения принимались неправильные, их еще и закрепляли. Но Канеман мыслит иначе: «Самой большой ошибкой было утверждать, что это можно было предвидеть. Очень умные люди не смогли это предвидеть. Было много таких, кто думал, что это может случиться, а потом, когда все уже случилось, сказал: «А мы так и знали». Это неправильное употребление слова «знать»».

Канеман больше не занимается научной работой, но по-прежнему востребован как советник и консультирует крупные компании по принятию решений. Сейчас его как раз увлекает идея «знания». «Что значит что-то знать? – вопрошает он с блеском в глазах за очками. – Реальные факты почти не играют здесь роли. Знание – это, как правило, единственное, что приходит на ум, что-то безальтернативное для вас. Особенно это справедливо, когда вы психологически прикованы к тому факту, что те, кому вы доверяете, верят в то же самое. И только потом вы придумываете объяснения».

Поэтому, продолжает ученый, людей и не переубедишь в дискуссии о политике. «Ведь доводы, которыми они подкрепляют свои убеждения, – аргументирует он, – не имеют почти никакого отношения к самим этим убеждениям, которые, как правило, формируются под действием случайных социальных факторов. Почему я верю в глобальное потепление? Потому что верю тому типу людей, которые говорят мне, что оно есть! – Канеман засмеялся. – Доказательств у меня никаких».

В результате возникают абсолютно нелепые корреляции. Например, противники однополых браков склонны также сомневаться в глобальном потеп­лении. «Связь тут исключительно ассоциативная и эмоциональная», – комментирует собеседник. Ученые куда охотнее убеждают публику историями, чем фактами. «Если вы хотите донести что-то о глобальном потеплении, – отмечает психолог, – то нужно апеллировать к системе номер один. Силу апелляции к системе номер два мы переоцениваем. Когда понимаешь, что факты людям неважны, становится довольно неприятно».
Труд жизни, кажется, внушил Канеману изумленное восприятие человека как милого набора
недостатков.

«Идея о том, что поведение человека саморазрушительно, что судьба воплощается в поступках людей, чтобы в конце концов погубить их, – это большая идея, – констатирует он. – Мы придаем слишком много значения мелким проблемам и слишком мало – серьезности последствий. Не удивлюсь, если многие погибли, ища во время пожара свои брюки».

Канемана тянет назвать пионером в изучении человеческой глупости, но он такое определение отвергает: «Мы не глупые. Это побочные эффекты системы, которая в остальном работает крайне хорошо. Центральный персонаж моей книги – это система номер один, я считаю. Но это естественно. У нее было куда больше времени на развитие. Это вторая система ленивая… Но она не стоит на месте».

Контролируйте естественные импульсы

По мнению Канемана, у нас есть две системы мышления: быстрая, основанная на импульсах и интуиции, и медленная, опирающаяся на рассудительность. По природе мы тяготеем к быстрой, особенно когда устаем, но нужно знать, когда доверять ей. Она годится, например, для прогнозирования вероятности, но для формирования полной картины может понадобиться мышление медленное, как и для того, чтобы понять, насколько человек подходит для конкретной работы.

Приучайтесь мыслить долгосрочно

Обманный эффект концентрации внимания выдвигает на первый план сиюминутное и может привести к нежелательным результатам.

Будьте честными

Исследования показывают, что несправедливые работодатели страдают от спада производительности труда, а несправедливость цен ведет к снижению продаж.

Помогайте друг другу

Предубеждения слепят, как говорит Канеман, и потому чужие ошибки увидеть легче. Так что просите конструктивной критики и будьте готовы сказать другим, что те могут улучшить.

Чтобы чужая реакция была разумнее, рисуйте картину целиком,
а не только негативные участки

Людям свойственно концентрироваться на различиях, а не на отдельных объектах. Поэтому инвесторов больше заботит динамика богатства, чем оно само. Переключайте их внимание, говоря, как много у них есть, а не как много они потеряли.

Судите здраво

«Ощущаемое» состояние отличается от «запоминаемого». Запоминающее «я» не интересует длительность хорошего или плохого состояния. Оно оценивает его по пиковым точкам и концу.

Не давайте неудачам сломить вас

Как бы много вы ни планировали, большую роль может сыграть случай, а по статистике, за любого рода неудачей следует успех.

Не полагайтесь полностью на бухгалтеров и фондовых управляющих

Изучив их долгосрочные результаты, Канеман пришел к выводу, что причина их успеха – в удаче,
а не в навыках.

Не игнорируйте чувства

Счастье – это реальное состояние, а потому его можно измерить, исследовать и осмыслить. Как цель для общества и средство воздействия на экономику.

Не поддавайтесь «иллюзии достоверности»

Если «факты» повторять и разъяснять, они могут показаться правдивыми. Но мы должны постоянно
ставить их под сомнение.

Не хмурьтесь, если хотите, чтобы ваши просьбы выполняли

Когда лицо выражает негативные эмоции, окружающие начинают больше анализировать и сомневаться.