Обвал фондовых рынков: эффекта эпидемии не было

После этих событий многие заговорили о приближении нового финансового кризиса. О причинах февральского обвала и о том, стоит ли опасаться нового кризиса, «Минфину» рассказал главный валютный стратег Saxo Bank Джон Харди. 

Причиной распродаж на американских фондовых биржах стал резкий рост доходности бондов. Существенную роль сыграл январский отчет о средней ставке заработной платы. Согласно этому отчету, зарплаты росли темпами, выше ожидаемых. Та же тенденция была и в декабре. В то время бонды и так уже подрастали, и, возможно, сложились ожидания, что есть проблемы с фискальной программой Трампа. Плюс доходность растет, плюс зарплаты растут — на этом фоне в январе все начало падать.

Когда Америка падает, она цепляет и все остальные рынки. Можно сказать, что произошел «эффект заражения» или «эпидемия». В результате аналогичные процессы начались и на других рынках.

Январские события шокировали рынок, волатильность резко поднялась. Центральные Банки говорят, что будут поднимать ставки и сворачивать программы QE (Количественное смягчение, Quantitative easing). В этом году ФРС обещает три — четыре раза поднять ставки. Но, думаю, даже если будет несколько повышений, есть ощущение, что 3% — это предел. Выше, чем до 3% они не поднимутся. Вопрос только в том — когда это будет — к 20-му или к 19-му году.

ЕЦБ также обещает замедлить и сократить программу QE. Это означает, что у нас будут более высокие ставки и меньшая вовлеченность центробанков. Соответственно, меньше ликвидности. А это значит, что волатильность будет выше. Поэтому возникает вопрос — когда наступит следующая рецессия? Через 6 месяцев или через 12 месяцев, но, так или иначе, когда начинается цикл повышения ставок, это заканчивается рецессией. Вопрос только — когда?

Но я не считаю, что февральские события предвещают новый экономический кризис. Прежде всего, мы не видели эффекта рикошета от этого движения. Мы не видели переноса этого эффекта на другие рынки — рынок корпоративных кредитов, развивающиеся рынки, или бонды развивающихся рынков. Пока эффекта эпидемии не было. Сама финансовая система, как в Америке, так, впрочем, и в других странах — не настолько перекредитована, как в последний финансовый кризис. В 2007 году у банков было кредитное плечо в 30 — 50 раз к балансу. Сейчас такого нет. Хотя с другой стороны, уровень долга в экономике — рекордный, и это проблема.

Долговой цикл вызывает опасение в долгосрочной перспективе. Уровень долга рекордный и этот уровень долга необходимо сокращать. Но последнее событие вовсе не говорит, что это напрямуюуказывает на финансовый кризис.

Что касается криптовалют. Капитализация этого рынка достигла свыше $700 млрд. Потом она немного подсела, когда началась распродажа. Тем не менее, очевидно, что страны и регуляторы начинают реально присматриваться к этому рынку и пытаются его регулировать. Прежде всего, сам рынок криптовалют будет гораздо больше. Он будет играть значительную роль в финансовой системе. Очевидно, что этот тренд долгосрочный и его необходимо учитывать.

Наша рекомендация – внимательно смотреть на каждую криптовалюту в контексте того, как к ней относится регулятор и его потенциальных действий: дает ли он зеленый или красный свет. Эта система развивалась вне традиционной финансовой системы. Поэтому мы видим в ней разных участников, в том числе и подозрительных. Также есть проблема уязвимости к хакерским атакам, вопрос доверия к той или иной бирже, доверие к безопасности и сохранности этих монет. Это все болезни роста. Но это части процесса роста.