На ценнике Ferrari 250 GT 14-Louver Berlinetta (модель 1957 года) значится цифра в 9-11 млн. долларов. Это не предел — на аукционе цена еще может подскочить. Индекс самых ценных автомобильных марок, который подсчитывает Historic Automobile Group, за два последних года вырос на 53%.
Какой доход приносят инвестиции в картины, эксклюзивные модели авто и другие ценные предметы
Коллекционирование автомобилей — не единственный способ альтернативного приумножения капитала. Индексы цен на марочное вино, картины, редкие марки, драгоценные монеты и даже классические гитары и скрипки демонстрируют убедительную восходящую динамику.
Британское издание The Economist составило сводный индекс ценных предметов, учитывающий популярность каждого отдельно взятого актива в элитарных кругах. Так, к примеру, доля предметов изобразительного искусства в индексе составила 36%, автомобилей — 25%, монет — 17%, вина -10%, марок и музыкальных инструментов — по 6%.
Как показали расчеты, за 10 лет индекс ценных предметов вырос на 211% и на 54% по сравнению с первым кварталом 2009 года. Для сравнения индекс MSCI World, охватывающий ценные бумаги на фондовых площадках развитых рынков, с 2003 года теоретически обеспечил инвесторам доходность в 147%.
График 1. Сводный индекс ценных предметов (красным) вырос больше, чем фондовый индекс MSCI World (черным)
Неудивительно, что в среде инвесторов растет спрос на такие необычные фонды, как фонды инвестиций в редкие марки вин, классические гитары или чистокровных лошадей.
Но глава фонда Fine Art Fund Филипп Хоффман предупреждает, что хорошая динамика индекса ценных предметов не должна вводить в заблуждение. Индекс учитывает цены на публичных аукционах, но не учитывает частные сделки, которые иногда приносят и убытки.
Не стоит забывать также о том, покупка ценных предметов обременяет инвестора высокими транзакционными издержками и необходимостью тщательного ухода за активом в течение длительного времени. При этом ликвидность таких активов невысока и возврат инвестиций происходит, как правило, не ранее чем через пять лет.
Перевод с The Economist
Комментарии