Как правильно инвестировать в монеты

Ликвидности рынка коллекционных монет могут позавидовать собиратели живописи и скульптуры. На крупнейшем в Украине онлайн‑аукционе антиквариата Violity каждый день совершается более 500 сделок с монетами. При такой деловой активности за пять месяцев 2013 года оборот «нумизматической секции» аукциона должен был составить свыше $1,5 млн. Размера рынка с учетом внеаукционных сделок не знает никто. «Здесь не принято афишировать покупки и хвастаться коллекция­ми перед всем миром»,  — подчеркивает Городисский.

По оценке 10 нумизматов, опрошенных Forbes, от 3000 до 5000 украинцев собирают монеты, а несколько десятков владеют коллекциями стоимостью свыше миллиона долларов. «В стране минимум 10 человек, чьи собрания стоят от $3 млн до $5 млн»,  — утверждает один из коллекционеров, просивший не называть его имени. «Для большинства собирателей нумизматика не бизнес, а шизофрения»,  — убежден главный редактор портала lb.ua Олег Базар, коллекционирующий польские монеты XV-XVII веков. Но некоторым все же удалось превратить хобби в прибыльное дело. Forbes узнал, каких правил они придерживаются.

Нумизматы предпочитают собирать монеты, которые были в обращении на территории их страны. Украинцам повезло: у них большой выбор. Археологи до сих пор находят монеты, бывшие в ходу в полисах Северного Причерноморья, в Киевской Руси, Золотой Орде, Австро‑Венгерской империи, царской России и т. д.

Главный фактор, влияющий на стоимость монеты,  — ее редкость. Набор из 10 или 12 распространенных монет царской России или СССР можно купить за 60-100 гривен. Есть на рынке и античные монеты, дошедшие до нас в количестве нескольких десятков тысяч штук. Они тоже стоят недорого  — от 50 гривен. А вот цена монет, сохранившихся в единичных экземплярах, может достигать и нескольких миллионов долларов.

Деньги для создания хорошей коллекции  — необходимое условие, но не главное, в один голос твердят собиратели. «Это конкуренция знаний  — надо быть в курсе, что, где, когда и у кого купить, а если хочешь зарабатывать, то и понимать, кому и что ты можешь продать»,  — объясняет Городисский.

Основатель корпорации «Инком» Александр Кардаков (№96 в списке Forbes) за несколько лет собрал более 3000 монет, отчеканенных в конце II  — начале III века при римском императоре Септимии Севере. Кардаков оценивает свою коллекцию в диапазоне от $300 000 до $500 000. На порядок больше может стоить собрание монет киевлянина Юрия Покрасса, который располагает куда более скромными возможностями, чем Кардаков. Покрасс уверен, что его коллекция золотых монет малоазийского полиса Кизик  — крупнейшая в мире. В VI-IV веке до н. э. кизикины были одной из самых надежных валют древнегреческого мира, что превратило их в удобное средство сбережения. У Покрасса  — свыше 160 кизикинов, а также несколько десятков монет Боспорского царства, каждая из которых может стоить $25 000.

Преимущество Покрасса  — опыт. Ему 52 года, 42 из которых он собирает монеты. «Во втором классе я сдавал бутылки и на вырученные деньги покупал монеты,  — вспоминает он.  — За эти годы успел что‑то собрать».

«Я коллекционирую для души,  — говорил Кардаков в видеоинтервью Forbes.  — Не рассматриваю это как способ приумножения денег».

Другое преимущество профессиональных коллекционеров состоит в том, что они знают, у кого и как покупать. Практически все крупные собиратели приобретают монеты у черных археологов или их посредников. «Копари», как их называют в среде нумизматов, боятся выставлять свои находки на аукцион. «Большинство из них считает, что лишняя публичность опасна»,  — поясняет Базар.

В среде собирателей популярна история удачной сделки, которую провернул один из львовских нумизматов. Осенью прошлого года черные археологи нашли в Винницкой области клад польских и литовских монет. Они наняли посредника, который должен был продать его за $35 000-40 000. Львовянин заплатил посреднику $2000, чтобы тот вывел его на владельцев. «Когда гость из Львова положил перед «копарями» $20 000, они не устояли,  — рассказывает коллекционер, просивший не упоминать его имени в печати.  — Продавай они поштучно на аукционе  — получили бы в разы больше».

Рынок монет слабо предсказуем. «Новичок почти наверняка обожжется, если не будет консультироваться со специа­листами»,  — предупреждает менеджер крупнейшего европейского аукциона Kuenker Дмитрий Никулин. Самые большие риски  — широкая распространенность подделок и резкое падение цен на целые группы монет. «С 2005 по 2008 год монеты Российской империи дорожали на 50, а то и 100% в год,  — вспоминает Городисский.  — А в 2009‑м цены обвалились в среднем на 50%. На рынке было слишком много дурных денег, россияне скупали все подряд».

Поостыл интерес к монетам и у американцев. Rare Coin Index, который рассчитывается по суммарной стоимости аукционных цен 3000 монет, в сентябре 2008 года достиг исторического максимума, а в мае 2013‑го оказался на 9% ниже этого уровня.

Впрочем, рынок еще более редких монет чувствует себя неплохо, несмотря ни на какую Великую рецессию. Индекс, учитывающий стоимость 87 ценных американских монет, в июне 2013‑го был на 3% выше пика, достигнутого в марте 2009 года. А индекс антикварной компании Stanley Gibbons, с 1995‑го измеряющий динамику стоимости 200 коллекционных монет Великобритании, и вовсе не заметил никакого кризиса: за пять последних лет он вырос на 98%.

На постсоветском пространстве таких удобных инструментов нет.

Инвестиционную привлекательность монет консультанты иллюстрируют отдельными сделками, которые должны доказать, что приобретение монет  — более выгодная долгосрочная инвестиция, чем банковский депозит. Российский представитель швейцарского аукционного дома Sincona Вадим Ширяев приводит такой пример: пробный рубль 1740 года был продан на аукционе Sincona в октябре 2012‑го за 4,14 млн франков. Предыдущий владелец приобрел эту монету в 1967 году, уплатив за нее в 184 раза меньше. «Денег в мире становится больше, а количество монет почти не увеличивается, вот они и растут в цене»,  — констатирует Ширяев.

Нумизматы выделяют несколько главных принципов, соблюдение которых снижает риск инвестирования в монеты.

Первый  — собирать только редкие экземпляры. Они гораздо дороже, чем массовые образцы, но без них коллекция не будет инвестиционно привлекательной. «Монета польского короля Стефана Батория 1586 года может стоить $150, а может и $10 000  — в зависимости от того, сколько экземпляров определенного тиража обращается на рынке»,  — объясняет Базар.

Киевский коллекционер Юрий Покрасс демонстрирует одну из самых дорогих своих монет

Монеты из драгметаллов в хорошем состоянии имеют больше шансов принести владельцу хороший доход, говорит Городисский. «У нас многие покупают монеты по принципу «не важно, в каком состоянии, главное, чтобы была в коллекции»,  — рассказывает владелец собрания литовских и польских монет Юрий Лебедь.  — В Европе вы плохую монету за приличные деньги не продадите».

Из любых правил бывают исключения. Можно собрать выдающуюся коллекцию, которая будет стоить миллионы, не гоняясь за золотыми монетами. В качестве примера Ширяев приводит одну из самых дорогих коллекций российских рублей. «Нам принесли на продажу коллекцию из 10 000 редких медных и серебряных монет,  — вспоминает Ширяев.  — Почти все в великолепном состоянии, общая стоимость  — около $100 млн».

Существует несколько способов узнать рыночную стоимость монеты. Результаты торгов крупнейших аукционов  — немецкого Kuenker или швейцарского Sincona  — доступны на их сайтах. Более простой способ  — поиск по базе данных посреднической компании Sixbid, которая сводит на своем сайте данные по продажам монет на всех европейских аукционах.

Выявить подделку сложнее. В США и Европе подлинность монет проверяют несколько оценочных компаний. Аукцион Kuenker дает пожизненную гарантию на монеты, приобретенные на нем.

В Украине такой экспертизы нет. «Есть простой принцип: не понимаешь  — не покупай,  — рекомендует издатель журнала «Нумизматика и фалеристика» Максим Загреба.  — А если покупаешь  — то только там, где точно сможешь вернуть, если монета окажется подделкой».

В Украине популярны три направления: российское, польское и античное (монеты Северного Причерноморья). Городисский советует обратить внимание на немецкие талеры XV и XVI веков. Ширяев из швейцарского Sincona делает ставку на рубль. По его словам, из коллекции 10 000 редких российских монет в 2012‑м разошлось менее четверти. Большая часть будет выставлена на аукционах в этом году. «Когда на рынке появляются редкие монеты, активизируется огромное количество покупателей, которые хотят дополнить ими свои собрания,  — говорит Ширяев.  — Такие продажи в мире нумизматов  — это как чемпионат мира по футболу: они создают ажиотаж и привлекают новых коллекционеров».

Влад Головин