Что будет с Европой в случае коллапса единой валюты

Но кризис вернется — если не до выборов, так после. Южная Европа сделала недостаточно для повышения своей конкурентоспособности, Северная — для стимулирования спроса. Долговое бремя остается невыносимым, а европейская экономика не может расти. Политические разногласия на континенте обостряются. Призрак краха еврозоны по‑прежнему бродит по Европе.

Последствия коллапса не понравятся никому. Кто бы ни стал его причиной — Германия из‑за своих угроз покинуть еврозону или Греция с Испанией из‑за своего выхода из нее, он спровоцирует экономический хаос и вызовет гнев соседей. Чтобы оградить себя от финансовых потрясений, правительства, со ссылкой на маловразумительные параграфы в соглашениях ЕС, введут контроль над движением капитала и изолируют свои банковские системы. Каждый сам за себя.

Выживет ли ЕС? Смотря что подразумевается под сою­зом. Если речь о политических органах, Еврокомиссии, Европейском парламенте и Европейском суде, то этим институтам полвека, и они никуда не денутся.

Южная Европа сделала недостаточно для повышения своей конкурентоспособности, Северная — для стимулирования спроса. Долговое бремя остается невыносимым, а европейская экономика не может расти.Если говорить о едином рынке — выдающемся достижении ЕС, то развал еврозоны, безусловно, нарушит его функционирование. Грузовики застрянут на границах. Банковские и финансовые системы окажутся раздроблены. Трудовой миграции будет положен конец.

Но что дальше? Вопрос, можно ли иметь единый рынок без единой валюты, всегда был дискуссионным. Критики евро всегда спрашивали: а почему нет?

В этом случае Единый европейский акт, подписанный в 1986‑м, останется в силе. Члены ЕС будут обязаны восстановить свободное перемещение товаров, капитала, услуг и людей (четыре свободы ЕС) как можно скорее. Учитывая огромные выгоды, которые Европа извлекла из единого рынка, у ее членов будут стимулы именно так и поступить.

Сторонники единой валюты возражают на это, что если у стран ЕС будут собственные валюты, то будут и отдельные банковские системы, каждая со своим кредитором последней инстанции.

Это реальная помеха единому рынку финансовых услуг, гармонизации регулирования и устранению торговых барьеров. Крах евро ударит и по свободной торговле, и по свободному перемещению капитала, предупреждают непреклонные еврофилы.

А что же acquis communautaire, корпус общеевропейского законодательства, в котором прописаны обязательства стран‑членов не только в области экономической политики, но и в отношении демократических норм, верховенства права и базовых прав человека? Цель acquis — сделать Европу не просто богаче, но и цивилизованнее. Испании, Португалии и Греции пришлось построить у себя работающие демократии, прежде чем подать заявку на членство в Европейское сообщество. Даже в наши дни Венгрия и Румыния оказываются перед угрозой санкций со стороны партнеров по ЕС, когда прибегают к сомнительным предвыборным практикам, ставят под угрозу независимость судов или ущемляют права меньшинств.

Кооперация, благодаря которой давление соседей эффективно, может пережить и коллапс евро. Но членам ЕС будет трудно выступать единым фронтом, если они станут искать виновника в финансовой дезинтеграции Европы. В этом случае acquis, вероятно, утратит часть своей силы.

Наконец, можно думать о ЕС как о «все более тесном союзе». Об этом идет речь и в Римском договоре 1957 года, и в Маастрихтском 1992‑го. «Все более тесный союз» подразумевает неизбежную трансформацию экономического и монетарного союза сначала в банковский, потом в фискальный и, наконец, в политический союз. Именно этот сценарий имели в виду европейские лидеры, когда придумали евро. Они надеялись, что создание монетарного союза даст необратимый импульс к созданию сплоченного во всех отношениях экономического и политического блока.

Европейские лидеры были правы насчет импульса. Монетарный союз не работает без банковского, а банковский союз требует по крайней мере элементов фис­кального и политического союза. Но они ошиблись в части непреодолимости. Будущее не предопределено. Европа может двинуться вперед, к более тесной интеграции, а может и шагнуть назад — к национальным суверенитетам. Решать должны ее лидеры, и на этот раз ее граждане. Только от их решения зависит будущее евро и Евросоюза.

Барри Айхенгрин